Мрак

Сама “дача” располагалась в дальнем конце, так что мы проехали через весь немаленький поселок. Кое-где встречались явно жилые дома — со светом в окнах и прочими атрибутами жизни. И ехали спокойно, не привлекая, надеюсь, ничьего внимания, пока из калитки одного из домов на нас не вышел человек. Вернее, сначала показалось, что человек, и я даже сбросил скорость, но тут же передумал — это существо подняло опущенное до этого лицо вниз и посмотрело мне в глаза. Сразу накатил какой-то иррациональный страх, я чуть не заорал и утопил педаль газа в пол. Пока шлялись по лесам, успел подзабыть, какой эффект на меня оказывают эти странные, не живые и не мертвые буркала. Аж прошибло холодным потом. “Крузер” дернулся, взревел, прокрутил колеса на месте и швырнул нас вперед. Сзади послышался вскрик Ксюши, но мне было не до нее — мертвяк успел отпрыгнуть из-под колес в сторону, подпрыгнул вверх и, оттолкнувшись ногами от угла забора, выстрелил собой нам вдогонку. Я судорожно доставал одной рукой ТТ из кобуры, в зеркало наблюдая как эта сволочь догоняет машину. И это при том, что на спидометре сейчас было уже пятьдесят! Да что, мать вашу, с вами случилось за несколько дней! Даже те “скоростные”, которые попадались в Новосибирске, этому и в подметки не годились!

Догнал он нас за какие-то пару секунд. Запрыгнул на крышу “Крузера” и начал отчаянно долбиться внутрь. И, судя по силе ударов — обычную машину он бы вскрыл легко. И есть ощущение, что тут лучше не ТТ, а что-то посерьезнее. Схватил с соседнего сиденья свой АКМ, рявкнул назад, чтобы держались, и вдавил в пол педаль тормоза, одновременно поворачивая руль. Застрекотала антиблокировочная система, постукивая меня в ногу, загорелась какая-то лампочка на приборке, но машина повела себя, как я и хотел — резко затормозила, уходя юзом вправо. А урод с крыши, очевидно не ожидавший такой подлости, вылетел вперед, но уже в полете успел сгруппироваться и на землю приземлился на четыре кости метрах в десяти от меня, заскрежетав по мерзлому асфальту чем-то на ногах. Но я не зря крутил руль — как раз с этой стороны из окна и торчал ствол “Калашникова”, который тут же застрекотал, выпуская стройные группки пуль. Скорость была уже никакая, поэтому укладывал кучно, с такого-то расстояния, да еще и с упора. Первые две очереди урод как будто не заметил — успел выпрямиться и рвануть ко мне, но вот попадания в ноги сработали, как и положено, он упал, задергался. Попытался еще раз вскочить, но не успел — я всадил в него весь оставшийся магазин и на этот раз, кажется, все же попал в голову. Метился в нее изначально, но эта тварь дергала башкой, как припадочная, поэтому сделал ставку на ноги.

Трясущимися руками сменил магазин, огляделся — больше никого нет — прикрикнул на Ксюшу, чтобы взяла себя в руки и вышла со мной, и вывалился на улицу. Стояли мы сейчас на чем-то, вроде площади, так что округа просматривалась прилично и можно было не ждать, что кто-то нападет неожиданно. Я еще раз огляделся, сделал пару шагов ближе к трупу дохлого ублюдка и разнес из автомата голову. Теперь точно не оживет. Надеюсь.

Сзади послышались звуки, по которым я уже безошибочно мог угадать “кто это делает?” Ксения Владимировна снова изволили блевать. Тьфу ты, ну сколько можно, пора бы привыкнуть.

— Ксюх, соберись, ты мне нужна!

Она что-то неразборчиво ответила, но скоро подбежала, вытирая рот и старательно не смотря в сторону трупа.

— Чего? Зачем мы остановились, поехали дальше, страшно! Вдруг еще один такой вылезет!

— Мне тоже страшно, но я хочу знать, что это за тварь. Боюсь, это может быть не единичный экземпляр, поэтому надо хоть как-то знать, с кем воюем. Ты на страже, крути головой на триста шестьдесят, чуть что увидишь, или даже покажется — говори, только не ори. Хотя можешь и орать, итак нашумели…

Тварь точно была человеком. Даже нельзя сказать, что раньше — и сейчас передо мной лежал почти обычный человеческий труп. Из внешних отличий были только странно удлиненные ногти на руках, причем, именно ногти — они совсем не походили на звериные, именно человеческие ногти, но словно их не стригли несколько лет и при этом укрепляли по мере сил и зачем-то покрасили в темно-коричневый цвет — и непонятные образования на ногах. Как противно не было, но пришлось разрезать штаны, очень уж было интересно. Вся нижняя часть ног, от колена, была покрыта чем-то странным, на вид что-то вроде крокодиловой кожи, но точно не она. При этом очень плотная и твердая — нож не брал. А на ступнях и вовсе было подобие копыт. То-то его приземление мне показалось слишком громким для босоногого человека. Возможно, еще что-то бы еще увидел на лице или черепе, но ни того, ни другого уже не было.

Закончив осмотр, я кое-как задвинул на место отвалившуюся челюсть и полез в машину, пропустив вперед секретаршу. Это что же тут творится, господа?

Отсюда до “дачи” было уже рукой подать и буквально через несколько минут я уже подъезжал к добротным воротам в высоченном заборе. Только собрался идти открывать, как совершенно неожиданно открылась калитка и нам навстречу вывалился бомжеватого вида мужик, рыжий, всклокоченный и в синем рабочем костюме.

— Володя, что за хрен? — Спросил я, взяв в руки АКМ.

Депутат высунулся между сидений, как-то непонятно вздохнул и поведал:

— А, это Степаныч, он тут сторожил и присматривал. Тещенька-то моя все больше по заграницам катается, не мила ей родная земля отчего-то. Вот только я про него и забыл совсем, зарплату-то не выдавал, чего это он здесь…

Мужик слегка нетвердой походкой направился к машине и, подойдя к водительской двери, постучал по стеклу, всматриваясь. Ну да, тут же все тонированное, ни черта не видит, поди. Оружия я у него не заметил, да и в целом я не чувствовал от него угрозы, поэтому опустил стекло и выглянул. Не забыв высунуть предварительно ствол автомата.

— Витька, т… — Степаныч сбился, не договорив, и, словно загипнотизированный, уставился в дуло АКМа, находящееся как раз на уровне его глаз.

— Ты чего здесь делаешь, любезный? — Вежливо поинтересовался я.

Мужик не отреагировал. Я покачал стволом автомата — тот водил глазами следом за дулом.

— Володя, у тебя сторож сломался. Может, застрелить, чтоб не мучился? — И демонстративно передернул затвор, на лету поймав вылетевший патрон. Ну да, ну да, нельзя носить оружие с патроном в стволе, но кто мне запретит?

Это привело мужика в чувство. Он наконец оторвался от дула и посмотрел на меня, попытался заглянуть внутрь.

— Это машина Владимира Игоревича, вы новый водитель?

— Водитель, водитель. Игоревич твой сзади почивает. Ты чего здесь делаешь, еще раз спрашиваю?

— Я буду говорить только с Владимиром Игоревичем!

Тьфу, дурак какой. Даже бить не хотелось. Не оборачиваясь, сказал через плечо:

— Володя, да подай ты уже голос, не видишь — тут человек верность проявляет. Или наоборот, накосячил чего.

Депутат опустил свое окно и осторожно проговорил:

— Степаныч, все в порядке. Ты почему здесь? Я ж не оплачивал тебе за этот месяц.

— Дык это… Я же тут неподалеку живу… То есть жил… И как это вот началось… Ну и вот — замямлил мужик, сняв шапку и вертя ее в руках. — Решил присмотреть, на случ чего. И вам звонил, но вы ж не отвечаете все… А деньги, ну их…

Из длинной и не очень связной речи стало понятно, что, когда начался ахтунг, Степаныч не стал возвращаться в свою деревню, которая была в паре километров отсюда, и решил остаться в гораздо более комфортном доме Володи. По его версии — чтобы присматривать за имуществом дорогого работодателя, но понятно было, что просто не захотел покидать эти хоромы. Да и по любому тут безопаснее было. И по дороге могли его схарчить, тоже аргумент. Но, ради правды — в доме был порядок, только пыльно слегка, что лишь подтверждало честность Степаныча. Сам он обитал в гостевой комнате, да кухню посещал. И даже почти не пьянствовал — Володя не досчитался лишь пары бутылок какого-то французского вина, за что удостоил сторожа такого взгляда, что тот сжался в комок и начал блеять что-то невразумительное на тему того, что “эту кислятину нормальные люди бы и пить не стали”. А он, получается, принял удар на себя. Можно сказать, герой.

Володя предложил остаться здесь и отдохнуть, а завтра уже ехать дальше, но тут же заткнулся, увидев мой взгляд. Ну правда — время только обеденное, до Кемерово час-полтора езды, какая может быть ночевка. Уступил только в плане обеда — Степаныч оперативно приготовил макароны по-флотски, мы их употребили, млея от наконец-то нормальной еды, и пошли с Володей выбирать транспорт.

В гараже сомнения по поводу наличия тещи слегка развеялись, но вот то, что это все она заработала своим горбом — очень сомневаюсь. Там стоял темно-синий пикап “Ниссан-Навара”, красный кабриолет “Мазда” и то, к чему мой взгляд прилип и не мог оторваться — “Додж Челленджер”, еще старый, из эпохи расцвета маслкаров. Ну какой же мальчишка не мечтал о чем-то таком — старые “Мустанги”, “Камаро”, “Барракуда”. Подобрав слюни, я походил вокруг, похлопал машину и обернулся на Володю, выражая глазами всю грусть еврейского народа.