Мракобесы

Мужчина опустил и снова поднял руки вверх. В зале мгновенно воцарилась тишина. Музыка стала тише. Мужчина снова заговорил. На этот раз он произносил странные, непонятные Леньке слова.

Ум-ба, петури, карама суть, мира…

Хор мужских голосов у сцены подхватил:

– Мира…

В этот гул странным образом вплелись женские голоса.

– Вместе мы сила! – грохнули динамики.

– Сила! – эхом отозвался зал.

– Вместе мы шторм!

– Шторм! – рявкнули сотни глоток.

– Вместе мы буря!

– Буря! – вторили справа и слева от Леньки.

– Стихия!

– Аллилуйя! – донесся со сцены заунывный голос, и Леньке как-то само собой захотелось безумствовать вместе с этой силой.

Люди стали раскачиваться из стороны в сторону. Ленька не заметил, как странным образом стал частью этой колышущейся то вправо, то влево людской массы.

– Братья и сестры, – звонко заговорил мужчина. – Сегодня, как и вчера, вы оставили все свои дела, чтобы прийти сюда на встречу с нашим Христом. Поскольку принявший веру стал частью Христа, но открывший людям глаза есть сам Христос…

Ленька пытался вникнуть в сказанное, но не понимал.

Мужчина между тем показал рукой справа от себя и стал так пятиться, уходя в глубь сцены. Музыка снова стала громче. На сцену в сопровождении нескольких приплясывающих девушек вышел среднего роста мужчина в небесного цвета халате.

По залу прокатился вздох, и толпа подалась вперед.

Ленька видел, как напряглись стоящие у сцены парни.

– Приветствую вас, братья и сестры! – подняв руки вверх, с легким акцентом заговорил мужчина. – Мы снова вместе! Сегодня нас больше, чем вчера, а завтра будет больше, чем сегодня. Слава Создателю!

– Слава! – подхватила толпа.

Леньке показалось, что он приподнялся над землей вместе со всеми и парит.

Вновь на передний план вышел все тот же мужчина, что и открывал собрание:

– Бог примет ваши пожертвования руками Иисуса!

Парни в черном расступились, образовав проход к сцене.

Люди словно под гипнозом стали доставать заранее принесенные с собой конверты, подходить и класть их на ее край… Сначала их было несколько, потом все больше, и вот наконец образовалась целая гора. А их все клали и клали…

…Ленька поймал себя на мысли, что проехал через весь город словно во сне. Он как бы враз очнулся на своей улице от окрика с дороги и медленно, удивившись своему состоянию, развернулся. Из припаркованной у бордюра «Нивы» ему махал Камыш. На этот раз он сидел на пассажирском сиденье. За рулем бритый наголо парень. Ленька подошел ближе:

– Чего кричишь?

– Садись, – глядя перед собой, сказал Камыш таким тоном, словно был командиром дисциплинарного батальона…

– Зачем? – все еще находясь под впечатлением собрания, спросил Ленька.

– Узнаешь.

Ленька нехотя забрался на заднее сиденье.

– Это Глобус, – не глядя на сидевшего за рулем парня, представил Камыш.

– Ты говори, чего надо, – попросил Ленька, которому очень хотелось побыть одному. А еще он собирался из дома позвонить Зайке. Слишком много накопилось у него к ней вопросов.

– Ты сегодня Каму видел? – спросил Камыш.

– Кого? – не понял Ленька.

– Камасутру, – сказал Глобус.

– Нет, – он подался вперед. – А что?

– Убили ее, – глухим голосом сказал Камыш.

– Что? – Ленька подскочил на сиденье.

– И главный подозреваемый у ментов ты, – громом среди ясного неба раздался голос Глобуса.

– Это что, шутка такая? – Ленька понимал, что так не шутят, и схватил подголовник сиденья Камыша. – Кто?

* * *

Арчи возвращался в гримерку по лабиринтам коридоров донельзя опустошенный.

Сзади, тяжело сопя, с двумя сумками в руках шли помощники.

Он посмотрел на семенящую рядом Скарлет:

– Извини…

– Дома поговорим, – не глядя на него, сказала она.

Арчи не знал, за что он просил у нее прощение. Брак они заключили формальный, по приказу Финли. Это снимало часть вопросов, связанных с перемещением по миру.

С трудом передвигая ноги, он прошел мимо охранника, почувствовав на себе его взгляд. Арчи знал: этот человек глядел на него с затаенным страхом. Еще бы, совсем недавно отожествляемый с божеством человек раздробил затылок красотки, а потом как ни в чем не бывало провел службу.

«А что если кто-то из этих угрюмых лбов расскажет все полиции или ФСБ?» – неожиданно пришедшая в голову мысль заставила его остановиться. Он медленно, как подобает хозяину, развернулся. Широкоплечий молодой мужчина с угрюмым лицом отвел взгляд в сторону.

– Как тебя зовут? – спросил его Арчи.

– Борис, – ответил громила и, тут же спохватившись, назвал свой псевдоним: – Назарет!

– Ты плохо выглядишь, Назарет, – Арчи шагнул к нему и потрепал за щеку. – У тебя что-то случилось?

– Нет, – замотал головой Назарет, стараясь не смотреть в глаза Арчи.

Была в этой груде мышц какая-то раболепская слабость, которую подобные Арчи люди улавливали своим звериным чутьем.

– Откуда ты?

– Из Москвы, – ответил парень.

Арчи резко развернулся и направился прочь.

Тело Камасутры уже убрали. На том месте, где было пятно крови, пол блестел от воды. Однако Арчи уловил в воздухе запах тревоги. Сердце забилось сильнее. Он вдруг вновь пережил момент, когда девушка от очередного удара вдруг вся напряглась. От осознания того, что он совершил, из груди у него вырвался рык…

«Не надо было ее убивать сразу, – с сожалением подумал он. – Надо было сказать, что убьет завтра, и приказать охране увезти в укромное место».

Он делал так не раз. Зная, что переживает будущая жертва, он по несколько дней наслаждался своими ощущениями, а потом приходил к ней и, медленно терзая ее красивое тело, умерщвлял.

– Садись, – вернул его в реальный мир стоявшей у гримерного стола голос Скарлет.

В дверь постучали. Арчи вдруг подумал, что неплохо бы было, если бы на пороге возникла новая нимфа. Но вместо девушки в комнату вошел начальник охраны Лазарь.