Мраморный меч 2

Он вскинулся, когда услышал тяжелый вздох со стороны Алькора. Посмотрел на друга, как тот будто нехотя подошел к столу и пододвинул к Вереску тарелку. Только присмотревшись, он заметил картофельное пюре, куриную ножку и овощи.

Улыбнулся широко, смотря на Алькора благодарно. Какой же он заботливый.

– Ешь, – приказал Алькор и снял утепленный камзол. Развязал галстук и повесил все в шкаф. Переодевался он молча, пока Вереск с аппетитом ел. Ему не важно, как Алькор вынес еду из столовой, главное она была.

Доев, Вереск сыто выдохнул.

– Ты мой герой, – довольно отозвался он и улыбнулся.

Алькор на это фыркнул и сел рядом. Погладил по плечу, провел подушечками пальцев по шее и надавил под челюстью, где четко прощупывался пульс. Пальцы Алькора прохладные – у него всегда были холодные руки, с огрубевшей кожей. Вереск не вздрогнул и не напрягся, лишь запрокинул голову, оголяя горло.

– Дорогой, я слишком эгоистичен для героя.

Вереск фыркнул на это. Несмотря ни на что, друга Вереск никогда не боялся. Закрыл глаза и выдохнул, когда давление на горло ослабло, а камзол с рубашкой соскользнули с плеч.

– Ты не умеешь расставлять акценты, – покачал головой Вереск и повел плечом, сбрасывая одежду. Выдохнул и повесил одежду на спинку стула.

Надел домашнюю рубаху, более мягкую и плотную. Вереск недолюбливал холод, поэтому если появлялся выбор, то брал вещи из более плотной ткани. Жаль только, что обычно такая ткань грубая и неприятная к телу, оставляла раздражение на коже.

– Я умею слушать тебя и этого достаточно, – ответил Алькор сел обратно на свою кровать. Усмехнулся. – А ты меня все чаще игнорируешь. Ты причиняешь мне боль, дорогой.

Вереск закатил глаза. Несмотря на холодность и равнодушие к остальным, на осознанность, не присущую такому раннему возрасту, Алькор все еще такой ребенок. Эгоистичный, импульсивный и амбициозный. Он улыбнулся, вспоминая все те эмоциональные вспышки, которые происходили за закрытыми дверями. В приюте это было чаще, порой Алькор срывался и на воспитательнице, за что розами пороли обоих. В академии это происходило редко и только когда они оставались одни.

Посмотрел на передвинутый шкаф, который прятал трещину в стене, оставленную Алькором в приступе ярости. Кроме трещины раскрошился один из кирпичей, однако ничего более страшного не случилось. После истерики Алькор долго ругал учителя, а потом лег на кровать и не вставал с нее до наступления утра.

– Нам нельзя это делать здесь, Алькор. Я тебе об этом уже говорил.

Этот спор длился уже несколько дней. Вереск соврал бы, сказав, что его это не интересовало. Это не так. Книгу с того дня он читал несколько раз, как и найденный Алькором ритуал. Однако проводить его сейчас не видел смысла, а друг не понимал всей опасности и последствий.

– Я помню твои слова, дорогой. Но сейчас лучшее время. Зима – время мертвых. Ритуал пройдет легче сейчас, – уговаривал его Алькор и улыбался предвкушающе. Вереск вздохнул. Друг слишком эмоционален, поэтому не видел очевидного. Он бредил этим ритуалом, из-за чего холодный рассудок покинул его.

– Ты забываешь о самом главном, – покачал головой Вереск, смотря на Алькора. Улыбнулся ему. – Мы сейчас в академии, где каждый угол и камень исписан старыми рунами. Учителя должны были уже вам сказать, что несмотря на магическую направленность обучения, стоит быть осторожнее. Наша магия может войти в резонанс с древней, тебе ли не знать об этом. К тому же даже среди магов древняя магия запрещена, ее могут использовать лишь опытные и признанные. Если мы проведем ритуал – об этом все сразу узнают. У нас будут проблемы. К тому же для ритуала нужно большое и свободное помещение, а таких в академии нет.

Говорил он спокойно, смотрел на Алькора внимательно. Вереск не отговаривал, нет, но просил подождать. Это могло быть слишком рискованно и в случае провала простым порицанием они не отделаются. Многие тихо говорили о том, что директор ненавидел, точнее боялся древней магии. Первобытная, дикая и необузданная, ее покорить могли не все. Для древних ритуалов требовалась большая концентрация и запас сил, чтобы контролировать, направлять и выдерживать потоки.

Некоторые маги сейчас даже после простого заклинания уставали. Вереск видел, как некоторые его одноклассники падали в обморок, оживляя растение. Его запасов хватало на пять кустов или одно большое дерево. В этом вопросе Алькор был намного сильнее.

Магия живой материи, по мнению Вереска, была сложнее. Вырастить что-то намного сложнее, чем разрушить.

Алькор вздохнул и откинулся на стену.

– Я думал, что в академии будет веселее. А нам только и рассказывают, как чувствовать потоки, слышать магию. Учат цепляться за нее, договариваться. Это же бессмысленно, дорогой! Мы маги по рождению. Как они могут не чувствовать потоки, это же так естественно! Как дышать.

Вереск едва не рассмеялся. Алькор редко жаловался, но сейчас кривился, конючил и вел себя как настоящий ребенок. Забавно. Приятно. Вереск ценил те моменты, когда друг снимал маску и открывался ему, обнажал эмоции и настоящие мысли.

– Это для тебя естественно, а остальные не понимают. Они чувствую потоки, но не могут ими управлять, а это самое главное. Они даже коснуться его не могут. К тому же многие дети из верующих семей, где любые разговоры о магии пресекаются.

– Всегда знал, что они слабаки, – фыркнул Алькор. Не сказать, что Вереск был с ним не согласен. Многие его одноклассники до сих пор не понимали, как управлять потоками. – Но дорогой, если я найду место, ты со мной?

Вопрос был глупым. Вереск пойдет за Алькором в любом случае, прыгнет в озеро, уверенный, что у друга есть план. Даже если впереди ничего не будет, даже если их возненавидит весь мир – Вереск последует за Алькором.

– Только после экзамена, – спустя время ответил он и прикрыл глаза. – Я все же хочу попасть в класс учителя Инулы. Так что после я буду в твоем распоряжении.

Алькор неожиданно рассмеялся.

– Ты уже принадлежишь мне. Но я подожду, дорогой. Если об этом просишь ты, то я подожду.

Улыбнувшись, Вереск закрыл глаза. Тепло. Хорошо. Он был благодарен другу за небольшую отсрочку и возможность попасть в класс учителя Инулы. Вереск был силен. Он видел своих одноклассников и понимал, что его любовь к природе и родство с ней играло лишь на руку. Благодаря этому лучше чувствовал потоки, наматывал их на пальцы и впитывал. Для него не было проблемой видеть их, потому что Вереск хорошо знал историю.

Вереск был лучше своих одноклассников, но не показывал этого. В отличие от Алькора, который заявил о себе сразу и показывал свои способности, Вереск осторожничал. Был тихоней, про которого учителя ничего не могли сказать. Однако гордость и амбиции у него были. Чего бы ему не стоило, он попадет в класс учителя Инулы, станет самым молодым его учеником и получит доступ к секретным знаниям. Если ритуал они проведут сейчас, то у Вереска не останется сил.

13