Мститель

Я обернулся и увидел в глазах пацана слезы. Затем глянул на грузина за пулеметом – вроде и взрослый уже мужик, старше меня, а тоже глаза на мокром месте и смотрит эдак осуждающе. Хотя, наверное, понимает, что такую толпу нам никак не спасти.

– Да твою же ж мать! – выругался я. – Ну что ж сегодня за день такой?! Ладно, черт с вами! Значит так! Слушайте все внимательно, второй раз повторять не буду. Вон там грузовик, – я указал рукой на стоявший метрах в ста трехосный армейский грузовик, – за руль сядет мой человек. Грузите в кузов детей и раненых, набивайтесь до отказа, хоть на головах друг у друга сидите. Ясно? Мы вас довезем до порта, а там посадим на корабль, который уйдет в Крым. Если кто не хочет в Крым, пусть сразу остается здесь. Если кому-то не хватит места в кузове, а такие точно будут, двигайтесь пешком. Дойдете до изгиба береговой линии, там еще старый маяк стоит в форме башни, с синим куполом наверху. Возле причала – большой буксир с красной рубкой. Доберетесь самостоятельно! Ясно?!

– Я могу сесть за руль второго грузовика. – Мулатка уже была на ногах, от слез не осталось и следа, голос был сух и деловит. – Вот этого, который поменьше, – указала девушка на машину, в кузове которой стояли колонки. – Надо только кузов освободить!

– Барышня, вы в следующий раз так откровенно не манипулируйте мной, окей? – скривился я. – Учтите, я запомнил все ваши обещания, так что с вас должок!

– Месье, только помогите нам, и я выполню все, что обещала, и даже больше! – В глазах мулатки загорелись игривые озорные чертики. – Вы не пожалеете!

– Гарик, садись за руль. Грузитесь и как можно скорее дуйте в порт. Прибудешь – выйдешь на связь и доложишь. Понял? С бабами особо не церемонься! И не кривись мне, это сейчас для их же пользы. Вот как окажешься в безопасности, тогда и будешь включать галантность и правила приличия, а пока вокруг свистят пули, пусть слушаются того, у кого автомат в руках. Понял? И не смей никому помогать! Руки чтоб были заняты либо рулем, либо автоматом. От тебя сейчас зависят жизни всех этих людей, и лучше кого-то потерять по дороге, как бы чудовищно это ни звучало, чем по причине того, что руки у тебя будут заняты ребенком или повисшей на плечах бабой, прозевать засаду, чтобы вас всех перестреляли к чертям собачьим! Понял? И еще. По дороге обязательно проедешь мимо позиции Хохла, мне надо знать, что с Петровичем. Доложишь по рации. Ясно?

– Понял, эфенди. А когда доберусь до нашего буксира, высажу всех и узнаю, что с Петровичем, где мне вас искать потом?

– Нигде, останешься на буксире. Нужна будет помощь Петровичу – поможешь ему. Если мы не выйдем на связь или ты поймешь, что нас убили, уходите в море. Держите курс на Крым или черноморское побережье Краснодарского края. В трюмах корабля есть ценные вещи, золото, оружие – даст бог, не пропадете. И столик мой кофейный сбереги, я за ним с того света вернусь, ясно? – строго спросил я. – И попугай мой теперь тоже на тебе, не забывай его кормить. Понял?

– Эфенди, а как же…

– Никаких «а как же»! Я сказал: с буксира ни ногой! Все, точка!

– Я понял, – понуро опустив голову, промямлил паренек.

– Я присмотрю за ним, месье. – Мулатка ободряюще хлопнула Гарика по плечу. – Русские мужчины – настоящие шевалье!

– Иди сюда.

Я сгреб девушку в охапку и впился ей в губы долгим поцелуем. Мулатка секунду поломалась, а потом ответила – страстно и горячо.

Глава 12

Я собрал всех своих: серба, грузина, армянина и керчанина. Решено было выдвинуться немного вперед и попытаться разыскать группу Винта. Пожар справа немного поутих, и появился реальный шанс прорваться через огненную стихию. Мы разместились в двух машинах: в первой за рулем был я, а Миха – за пулеметом, во второй за рулем сидел грузин, армянин – за пулеметом, а Ванек – в обнимку с РПГ рядом с водителем.

Группа Хохла так и не вышла на связь. Гарик несколько минут назад доложил по рации, что ангар, из которого стреляли танки под командованием кубанца, горит, что внутри, не разобрать, а рядом с пожаром – следы гусениц и много трупов в одинаковом камуфляже. Так что имеется слабая надежда, что Петрович остался жив. Надеюсь, ему удалось завести хотя бы один танк и избежать смерти.

А вот Мислав со своими подчиненными куда-то потерялся. На все вызовы в эфире его группа молчала, и в той стороне, откуда они должны были появиться, вспыхнула яростная перестрелка, которая изредка затихала, но тут же вспыхивала вновь.

В нескольких кварталах впереди в небо взлетели одна за другой пара красных ракет. Возможно, это группа Винта сигнализирует нам, вызывая нас на выручку. А может, хитрые турки таким образом хотят заманить нас в ловушку.

– Анзор, двигайся за мной, – по рации приказал я водителю второй машины. – Приготовьтесь, возможно, придется вступать в бой с колес! Миха, приготовься. Если заметишь кого-то, вначале присмотрись: возможно, это будут наши. Помнишь, как выглядят те, кого должны были освободить?

– Помню, командир! Старик, девчонка с короткой стрижкой, здоровяк с бородой, – начал перечислять серб. – Все помню. – И вдруг предостерегающе выкрикнул: – Справа движение!

Справа наперерез машине выскочил какой-то мелкий пацан в тяжелом и большом, не по размеру бронежилете и с автоматом Калашникова наперевес. Сразу было понятно, что никакого отношения к группе Винта и свите генерала Корнилова он не имеет: во-первых, слишком молод, а во-вторых, за его спиной маячили несколько бородатых мужиков, обвешанных подсумками с запасными магазинами и такими же АК, как у пацана.

– Огонь! – приказал я, вдавливая педаль газа в пол. – Бей!

Над головой застучал пулемет. Пацана с автоматом снесло, как пушинку, попавшую в воздушный поток проносящегося мимо большегруза, – пули попали ему в грудь и, словно удар тяжелого молота, откинули далеко назад. Досталось и бегущим за пацаном бородачам: хоть они и успели среагировать и брызнуть в стороны, но щедрая порция свинца, выданная Михаилом, причесала и их. От пули пятидесятого калибра никакой бронежилет не спасет: на месте попадания останется отверстие, а выход обозначится здоровенной рваной дырой.

Наши машины, как бусины, нанизанные на ниточку, скользили друг за дружкой по кривым улицам Синопа. Вокруг стоял смрад от гари и копоти. Замызганные амбразуры переднего стекла почернели от налета. Обзор и так был плохой, а сейчас испортился окончательно. Стены домов еще были раскалены от пронесшегося тут урагана огня и жара. То тут, то там попадались обгорелые обнаженные трупы разного пола и возраста.

Одежда на застигнутом огнем человеке сгорает сразу, а вот труп, как правило, только обгорает до красноты или запекшейся корочки и никогда не сгорает полностью: слишком много жидкости в человеческом организме.

К примеру, для кремирования тела нужны определенные условия, которых можно достичь только в специальной печи крематория. Внутри нее температура достигается немыслимая, до тысячи градусов по Цельсию, что позволяет превратить тело в небольшую горсть костей и пепла. После сожжения крупные остатки костей измельчают в центрифуге. Современные крематории работают на газу, электрике или специальном топливе. На всю процедуру кремации человека средней комплекции уходит около двух часов, но многое зависит от особенностей конкретного тела.