Мстители Каррига

Он язвительно ухмыльнулся, а стоявшие за его спиной разразились криками злобы и ненависти. Некоторые были вооружены дубинами и ножами…

13

На мгновение все стихли, но эта предгрозовая тишина могла взорваться с такой силой, что… Саикмар взглянул на меч, висевший на стене каюты. Но как только он повернется к мечу, Граддо набросится сзади. В дверь могли одновременно пройти только двое или трое… Вряд ли он сможет без оружия отбиться сразу от двух противников, но попытаться надо.

– Вперед!
– нетерпеливо рявкнул Граддо.

– Граддо!
– крикнул кто-то через дверь.

– Вышвырни их сюда, к нам! Если они не захотят идти, мы их понесем!

– Хорошая мысль!

Граддо шагнул к Саикмару и занес руку… То, что произошло потом, Саикмар разглядеть не успел; он еще ждал подходящего момента, чтобы нырнуть под вытянутую руку и взять противника борцовским приемом, - а Граддо уже лежал с озадаченным лицом на спине, и девушка Мелисма стояла над ним.

– Они нарываются на драку, - сказал с порога какой-то мужчина, с дубинкой в руке и еще не слишком истощенный. Он переступил порог, а Граддо уже успел встать на ноги. Саикмар решил, что необыкновенная девушка справится с Граддо сама, и, когда вошедший замахнулся на него дубиной, увернулся и швырнул его на Граддо, - оба отлетели к металлической стене.

Саикмар тут же кинулся на того, с дубиной, и ударил его головой о стену, - потом развернулся и сделал вид, что бросается на Граддо, но в последнее мгновение прыгнул в сторону, и Граддо, с силой выбросивший вперед кулак, по инерции пролетел мимо. Кулак Саикмара обрушился на его затылок, и Граддо обхватил девушку, чтобы не упасть.

Мелисма ухватила его запястье правой рукой, а левой коротко и жестко ударила снизу по локтю, - мужчина закричал, как зверь, и со стоном упал на кровать.

«Такая женщина чувствовала себя в пещере паррадайла как дома», - с восхищением подумал Саикмар.

Граддо не сдавался. Вскочив, он хотел броситься на девушку. Мелисма носком угодила ему в солнечное сплетение, и он скрючился, прижав обе ладони к животу.

Она подняла оброненную дубину, а Саикмар сорвал со стены меч. Они стояли, тяжело дыша, плечом к плечу, глядя на напиравших в проем двери беженцев, чей боевой дух, однако, поостыл. Никто не обнаруживал охоты пойти дальше угрожающих слов и жестов. Да к тому же не осталось места для новых нападающих.

Еще с минуту толпа бушевала, и Саикмар ждал нападения. Но вот крики стали смолкать, беженцы с неохотой расступились, и в дверях появилась Найлоу. Рядом со старухой была маленькая девочка с серьезными глазами, ее постоянная спутница. К ней и были обращены слова Найлоу.

– Ты говоришь, что Граддо подстрекал других?

Ребенок кивнул, не отрывая больших глаз от лица Найлоу.

– Граддо!
– сказала жрица.

Тот неуверенно выпрямился.

– Ты совершил кощунство, - сказала Найлоу.
– Святилище отвергает тебя. Ты изгоняешься во тьму и зиму, и твое имя проклято.

Граддо побледнел. В рядах беженцев кто-то охнул, услышав приговор.

Саикмар вытер пот со лба. Вот осада и снята!

Тем больше он растерялся, когда Мелисма спросила:

– Что с ним будет?

– А ты как думаешь?
– Найлоу взглянула на нее.
– Он изгоняется из святилища, и боги решат, жить ему или умереть.

– Не из-за меня, - сказала Мелисма.
– Не делай это от моего имени.

– Так будет, потому что он осквернил святыню, а не потому, что он напал на тебя, - грубо ответила Найлоу.
– Никому не позволено делать себя судьей и решать, кому здесь можно получить убежище, а кому нет. Только мы, священники, имеем на это право. Граддо! В последний раз твое имя произносится внутри этих стен. Ты проклят. Уходи!

Граддо как во сне двинулся к двери. Беженцы шарахались от него, как от чумного.

Окинув каюту взглядом, Найлоу и ее маленькая спутница последовали за ним.

С криком «Нет!» Мелисма рванулась было к двери, но Саикмар удержал ее.

– Он бы сделал то же самое с нами!
– сказал он.
– Почему ты говоришь «нет»?

Плечи ее поникли, она подавленно молчала. Саикмар вышел из каюты, чтобы приладить на место самодельную дверь, а когда вернулся, девушка снимала свой странный костюм. Он был поражен, - оказывается, она стройна, как танцовщица, и изысканно одета.

Но выразить вслух свое восхищение ему не удалось - по коридорам прокатился глухой звук гонга, призывающего к трапезе, за ним последовало возбужденное щебетание и топот детских ног. Девушка испуганно вздрогнула и уронила тяжелый костюм на кровать.

– Что это?

– Зовут к трапезе. Ты голодна?

Она кивнула.

– Тогда пошли.

* * *

Маддалена-Мелисма старалась не обращать внимания на неприветливые, а то и откровенно враждебные взгляды тех, кто ждал возле двери, из-за которой доносились запахи еды. Особенно недовольны были женщины: Мелисма была изящно одета, здорова и привлекательна, а беженок преждевременно состарили заботы и нужда.

– Кто эти люди?
– тихо спросила Маддалена.

– Как и я, они искали здесь убежища, - так же тихо ответил Саикмар.
– Потому что хотели спастись от несправедливого наказания или от долговой ямы. Или потому, что были изгнаны из родных мест и не смогли прокормиться в чужой стране.

– Почему они так… так отчужденно держатся?

– У них нет надежды, нет будущего. Они не могут ожидать уважения даже от своих детей, потому что детей воспитывают и посвящают в таинства священнослужительницы. Это единственный источник обновления жречества в святилище. Жрицы обязаны быть девственницами, а священники не могут зачинать детей.

Мелисма кивала, но лицо ее выражало сомнение. Очередь пришла в движение, и Саикмар указал на дверь столовой.

– Здесь ты разберешься, - сказал он.

И она разобралась. Помещение было наполнено кухонными парами и слабо освещено. За погнутой исцарапанной стойкой тучные евнухи в сутанах разливали в миски беженцев суп, раздавали каждому по ломтю хлеба и по куску сушеной рыбы, на которой блестели кристаллики соли.

Получив свою порцию, люди выходили, - вероятно, чтобы вернуться в каюты. Почему же не было столов и стульев? Ага, раньше стойка находилась не здесь, - и осталось слишком мало места, чтобы поесть, не толкаясь.

За спинами раздававших еду священников булькали большие, похожие на урны, котлы, и стена за ними была совершенно съедена коррозией. Некоторых листов обшивки недоставало, и в дырах виднелись трубы коммуникаций.

Выводы, которые она сделала из этих наблюдений, были столь примечательны, что Маддалена непроизвольно остановилась и задумалась, и только понукание Саикмара дало ей понять, что настала ее очередь взять миску и протянуть ее евнуху. Получив свою порцию, она спросила:

– Что там, за стеной?