Мстительница

Нельзя сказать, чтобы послание было очень уж необычным, и Симон заглянул в календарь проверить, что у него в три часа в понедельник. Ничего важного не было, и он, наметив себе эту встречу, заодно написал секретарше записку с просьбой разузнать все, что возможно, о компании «Майденес Менеджмент» и ее основательнице Пеппер Майденес. Ему еще не доводилось с ней встречаться, однако Симон знал о ее репутации очень красивой и очень умной женщины.

Барристер Майлс Френч, и, вполне возможно, в недалеком будущем судья Френч, получил письмо только в понедельник утром.

Уик-энд Майлс провел с любовницей, а так как он принадлежал к тому типу людей, которые предпочитают концентрироваться на чем-то одном, то, будучи в обществе прелестной женщины, не пожелал ни на что отвлекаться. Уже почти полгода продолжалась его связь с Розмари Беннетт, а это довольно долгий срок, по крайней мере, для Майлса Френча. Ему нравились красивые женщины, но также нравились умные разговоры, и обычно его мозг начинал скучать прежде, чем успевало насытиться тело.

Розмари была редактором в «Вог» и время от времени, чувствуя, что он выходит из повиновения, наказывала его, выставляя на посмешище перед своей модной тусовкой.

Конечно же, он чувствовал себя не в своей тарелке. Мужчины с откровенным презрением глядели на его костюм и рубашку, зато женщины исподтишка любовались им, соображая, есть ли у них шансы увести его у Розмари Беннетт.

Добыча бы того стоила, ибо представляла собой шесть футов сплошных мускулов. К тому же у него были темные, волнистые волосы и очень светлые, цвета замерзшей воды, зеленовато-голубые глаза. Розмари частенько говорила, что испытывает «чудо какой страх», когда он смотрит на нее в своей «судейской» манере. Они подходили друг другу. Оба отлично знали правила игры и прекрасно представляли, что могут, а чего не могут получить от своих отношений. Майлс не спал с другими женщинами, но Розмари не сомневалась: едва она надоест ему, Майлс оставит ее и ничем его будет не удержать.

Письмо он взял вместе с остальной почтой, когда открыл свою квартиру, удобно расположенную рядом с конторой, и бросил на стол, так как собирался отправиться наверх, чтобы принять душ и переодеться. На понедельник у него как будто ничего не было назначено. Спешить Майлс не любил, предпочитал неторопливость и обстоятельность и многих поражал своей откровенной пассивностью. Такие люди, как он, могут быть очень опасны, хотя их довольно трудно довести до этого.

Едва он включил душ, как зазвонил телефон. Майлс выругался и, не потрудившись вытереться, отправился в спальню. Крепко сбитый, он гордился своей силой и поддерживал ее игрой в сквош в клубе. Грудь и даже спина у него были покрыты темными шелковистыми волосами, возбуждающе действовавшими на ясен шин.

Звонил один из его клерков, и, ответив на вопрос, Майлс положил трубку.

Одевшись после душа, он отправился в кухню и сварил кофе, купленный служанкой, которая каждый день приходила убирать в квартире. Майлс предпочитал полную независимость. Своих родителей он не знал. Совсем маленьким его подкинули в детскую больницу в Глазго, после чего Майлс попал в детский дом, где научился ценить одиночество и независимость.

Налив кофе в кружку, он прошел в кабинет, просторную комнату, все стены которой были в книжных полках. Собственно, из-за них он и купил эту квартиру. Сев за стол, Майлс проглядел почту и слегка нахмурился, когда в его руках оказалось письмо от «Майденес Менеджмент». Название компании было знакомо, но, насколько Майлс помнил, никаких дел с ней он не вел.

Майлс разорвал конверт и с улыбкой прочитал письмо. Привыкший к интригам, он мог бы точно сказать, что письмо от женщины, даже если бы понятия не имел, кто возглавляет «Майденес Менеджмент». Не вспомнив, встречались они или нет, он, тем не менее, знал о ней и не понимал, какого черта этой даме от него понадобилось. Впрочем, узнать это можно было только одним способом. К тому же понедельник оказался свободным. Майлс взялся за телефон.

Пеппер провела уик-энд с друзьями, жившими недалеко от Оксфорда. Филип и Мэри Симмс были ей ближе всех, если не считать бабушку, которая умерла, когда Пеппер было лет пятнадцать. Приехала она к ним в субботу около одиннадцати утра, пораньше, чтобы не попасть в пробку.

По дороге, желая насладиться ярким солнечным утром, Пеппер подняла верх «астон мартин» и позволила легкому ветерку играть своими волосами. На ней был костюм оливкового цвета с узкой юбкой и полуприталенным жакетом, из-под которого виднелся воротник кремовой шелковой блузки.

Выключив зажигание, она открыла дверь и, едва поставила ноги на землю, как увидела десятилетнего Оливера Симмса, поворачивающего за угол довольно обшарпанного дома викторианских времен.

Пеппер окликнула его, и он, застыв на месте и покраснев, с серьезным видом стал ждать ее. Привитые мальчику с младенчества хорошие манеры не позволили ему ни сбежать от нее, ни броситься ей навстречу.

— Привет, Оливер!..

Из друзей своих родителей он больше других любил Пеппер. Она не ерошила ему волосы и никогда его не целовала, зато всегда помнила о подарках на день рождения и на Рождество, причем умела угадать именно то, чего ему больше всего хотелось, не забывая и о некоторой сумме наличными. Сейчас он копил деньги на новый велосипед. День рождения Оливера приходился на июнь, и он очень рассчитывал, что родители сделают приличный взнос.

— Мама и папа в саду.

Его матери было уже за сорок, а отцу на восемь лет больше, когда Оливер появился в их жизни, и за свои десять лет он ни на мгновение не усомнился в том, что был желанным ребенком. Однако они сумели не избаловать его, да и возможностей у них не было, чтобы засыпать его подарками, так как отец работал в местной государственной школе и семья ни в коей мере не могла считаться богатой, хотя, в сущности, ни в чем не нуждалась. Тем не менее, Оливер всегда чувствовал себя уверенно под защитой родительской любви.

Награжденный от природы добрым нравом, он рано научился анализировать и обобщать, поэтому, если иногда и завидовал кому-нибудь из школьных друзей, например, когда им дарили новейшие компьютеры или интересные программы к ним, то тотчас вспоминал, что его приятель неделями не видит отца, а с матерью у него и вовсе нет ничего общего.

Оливер понимал, что его родителям стоило больших усилий отправить его в лучшую частную школу, и все же денег всегда и на все хватало — и на новенькую школьную форму и на излишества, например, на обещанное ему катание на горных лыжах после Нового года.

Проводив Пеппер в сад, он с важностью проговорил:

— Я собирался потренироваться в крикет… Возможно, в этом году мне удастся попасть в команду.

Пеппер долго смотрела ему вслед…

— Пеппер, родная! Как ты рано!

— Раз в жизни повезло доехать без пробок.

Пеппер чмокнула Мэри в щеку и позволила ей обнять себя. Мэри была единственной, кому Пеппер позволяла это, ибо предпочитала держаться от всех на расстоянии… от всех, но только не от Мэри. Если бы не она…