Му-Му 2.0. Страсти по Тургеневу

– Зачем тебе четыре системных блока, да еще таких навороченных? И вот эти все приблуды, для чего? – он тыкал в накладную.

Олег раздраженно выхватил у него накладную, и указав на подпись Барыни ткнул накладную в лицо Гаврилова. Тот отпрянул назад.

– Чего тыкаешь? Чего ты мне тут тыкаешь? Глушняк! Зачем тебе все это?

Олег равнодушно отвернулся от него, развернувшись в кресле. Через час люди из технического отдела принесли все необходимое, и принялись было устанавливать установку, но Олег вытолкал их из кабинета. Через час собранная им установка была готова. Он улыбнулся и с трепетом включил первый системный блок. Пять дней он практически не выходил из своего кабинета. Проходящая мимо «челядь» с опаской смотрела на заросшего бородой Герасимова, колдующего с программами на новой установке. Барыня, проходя мимо, вглядывалась через жалюзи на склонившегося над монитором Олега.

– Что он там делает? – спросила Барыня у сопровождающего ее Гаврилова.

– Да кто же его знает? – пожал плечами Гаврилов, – он оборудования запросил почти на «лимон».

– На сколько? – вздрогнула Барыня.

Гаврилов только руками развел. Барыня махнула рукой и пошла по пустому коридору.

Через неделю в офис компании прибыла довольно обширная делегация для подписания договора на получения крупного транжа инвестиционных средств. В зале заседаний быстро накрывали столы, расставляли бутылки с водой и письменные приборы. Делегации с улыбками и приветствиями рассаживались на места. К общему удивлению в зал вошел огромного роста молодой парень в дорогом костюме. Он оглядел присутствующих, кивнул головой и спокойно уселся в углу. Барыня в зал, по обычаю, зашла последней. Она оглядела зал и удивленно уставилась на Герасимова. Олег приподнялся, и с высоты своего роста улыбнулся Барыне своей открытой улыбкой. Она с опаской посмотрела на него, и села на свое место. Переговоры длились не долго, документы были подготовлены заранее, и согласованы заблаговременно. Обговорив все протокольные вопросы, стороны приступили к подписанию договора. В тот самый момент, когда Барыня уже занесла ручку для подписания, из угла поднялась суровая громада Герасимова. Все удивленно повернули к нему головы. Он подошел к Барыне и осторожно взял ее ручку. Она удивленно смотрела на него.

– Что еще? – она гневно смотрела на Олега.

Олег аккуратно взял ручку и перечеркнул двумя линиями лицевую страницу договора. Барыня отпрянула.

– Ты ополоумел?

Олег открыл страницу с итоговыми финансовыми прогнозами по договору. Он улыбнулся и выписал итоговые цифры, затем перечеркнул два последних ноля.

– И, что? – Барыня грозно смотрела на него, – что это значит?

Олег подчеркнул двумя линиями оставшуюся сумму.

– Да, что б тебя! – Барыня хлопнула рукой по столу, – что это за цирк? Итоговая сумма не совпадает?

– Кто это? – заволновались присутствующие.

– Мой аналитик, – пожала плечами Барыня.

Олег кивнул головой, и листая страницы договора вычеркивал пункты. Настроение Барыни было испорчено окончательно. Она схватила его за руку.

– Что ты делаешь? Это документ!

Олег показал ей зачеркнутые пункты. Но Барыня резко отбросила страницы.

– Что это? Ну, это же все субподряды! Чем ты не доволен?

– Глафира Андреевна, а что происходит?

– Что с субподрядами? – гневно спросила Барыня.

Олег открыл перечень субподрядных организаций, четыре из них он вычеркнул, а напротив двух поставил вопросы. Он положил ручку и посмотрел на Барыню. Она сурово посмотрела на делегацию.

– Что это значит, господа?

– Все вопросы с субподрядными организациями решены, Глафира Андреевна!

Она снова посмотрела на Олега, но тот отрицательно замахал головой. Барыня резко встала и ни слова не говоря, вышла из зала заседаний. Олег, грозно осмотрев делегацию, вышел следом за Барыней. Весь офис обсуждал это случай, словно встревоженный улей. Все были уверены, что дни Герасимова сочтены, а может и часы. Гром грянул через два дня. Новость принес Гаврилов, все вычеркнутые Олегом субподрядные организации лишились лицензий, и были объявлены банкротами. На час весь офис потерял дар речи, как и сам Герасимов. Все словно оглохли и онемели, они с опаской смотрели на равнодушно крутящегося в кресле Олега, и шептались в отдаленных углах офиса. Жизнь Олега круто изменилась. Это и послужило триггером того странного происшествия, которое произошло впоследствии с Герасимовым.

Утром Барыня, по своему обычаю разогнав как корабль волны всю «дворовую челядь», остановилась перед кабинетом Герасимова. С минуту понаблюдав, как Герасимов по своему обыкновению лежал в кресле, водрузив ноги на стол, и листал страницы своего затертого блокнота, она вошла в кабинет и решительно толкнула подголовник кресла. Повернув кресло, Олег уставился на Барыню, его лицо расплылось в глуповатой блаженной улыбке. Герасимов облокотился на кресло, собираясь встать, но Барыня, положив ему руку на плечо, остановила. Она грациозно махнула рукой и из-за ее спины вышла девушка, которая кивнула ему и скромно опустила глаза вниз. Барыня щелкнула ручкой и крупными буквами написала на блокноте «Татьяна». Герасимов посмотрел на блокнот и оторопело взглянул на девушку. Татьяна была девушкой двадцати пяти лет, невысокого роста с красивыми белокурыми волосами. Все части тела девушки были настолько совместно слажены и органичны, что к ней никак не подходило слово худая, она была по-настоящему стройна во всех своих проявлениях. Герасимов вдруг нахмурился, на левой щеке Татьяны красовались две родинки, впрочем, вовсе не портящие ее красоту, а наоборот подчеркивающие ее таинственность. «Что за лихо», подумал Герасимов, родинки на левой щеке почитались на Руси худой, скверной приметой – предвестниками несчастной жизни. Сама Татьяна не могла похвалиться своей участью. С ранней молодости девушка слыла красавицей, но как и многие провинциальные красавицы быстро сдалась и поддалась бесполезной погоне за мнимым счастьем больших денег и удовольствий. Бросив все свои таланты и умения, надеясь на свою красоту, девушка подалась за столичными принцами. С тех пор было много всякого, много работы, много жалких безвкусных светских тусовок, много «слюнявых» эгоистичных плейбоев, только вот, несмотря на свою красоту ни больших денег, ни искренних чувств и душевной нежности, Татьяна так и не видела. Потому очень быстро девушка превратилась в злую и расчетливую «акулу» с ангельским лицом милой «золушки». Барыня после всех злоключений с переговорами, приставила Татьяну к Герасимову переводчиком. Давно в детстве жила Татьяна невдалеке от интерната для глухонемых детей, там в постоянном общении и постигла она язык жестов. Жалование Барыня положила ей справное, и теперь Татьяна стояла рядом с ней и со страхом смотрела на огромную глыбу Герасимова.

– Я буду переводить, – показала Татьяна.

Олег вскинул на нее удивленный взгляд, улыбнулся и подошел к девушке.

– Скажи ему, что теперь мы будем через тебя общаться с этим медведем.

– Про медведя тоже сказать? – тихо спросила Татьяна.

– Мне все равно, – бросила Барыня и вышла из кабинета.

Все в центральном офисе потекло как прежде, да только замечать все стали, что пока Татьяна не пройдет к себе по коридору, Олег стоял теперь у окон с открытыми жалюзи, а не дремал в своем огромном кресле. Стоял и с доброй одухотворенной улыбкой смотрел ей в след. Татьяна отнеслась к Герасимову со страхом и трепетом, и теперь старалась проскочить по коридору незаметной, и всячески старалась не попадаться ему на глаза, даже жмурилась бывало, когда пробегала мимо его кабинета. Олег же наоборот, сначала скромно посмеивался, когда она попадалась ему на пути, потом и заглядываться на нее начал, наконец, и вовсе глаз с нее не спускал. Герасимов влюбился в Татьяну, полюбилась ему девушка, кротким ли выражением лица, робостью ли движений – Бог его знает! Вот однажды спешила она по коридору, осторожно прижимая к груди папку с документами для Боярыни. Кто-то вдруг сильно схватил ее за локоть, она обернулась и, испугавшись вскрикнула, за ней стоял Герасимов. Глупо улыбнувшись, Олег ласково промычал и протянул ей лимонный леденец на деревянной палочке в красивой обертке. Татьяна выставила руку, и пыталась было отказаться, но он насильно впихнул его ей прямо в руку, покачал головой, пошел прочь и, обернувшись, показал ей пальцами.

– Ты красивая.

– Ты пугаешь меня, – показала ему Татьяна.

Олег повернулся и пошел прочь. С того дня он уж ей не давал покоя: куда, бывало, она не пойдет, он уж тут как тут, идет ей навстречу, улыбается. Татьяна просто не понимала, как ей быть и что делать. Скоро весь офис заметил проделки глухонемого аналитика. И если подтрунивать Герасимова «челядь» опасалась, то на Татьяну с лихвой посыпались насмешки, прибауточки, колкие словечки.

Олег по обычаю дремал в своем кресле, когда в его кабинет вошла Барыня. Снилась ему его родная деревня. Небольшая речушка с крутыми берегами, стая гусей, важно марширующая вдоль соседского забора, гусь, как известно птица важная и рассудительная, и Олег всегда чувствовал к ним уважение. Часто он ходил за ними и кормил их, а иногда и сам был похож на гусака из-за своей важности и степенности. Татьяна толкнула его в плечо, Барыня нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Герасимов открыл глаза и потирая лицо уселся в кресле. Барыня положила на стол перед ним пачку «зеленых» купюр, и строго глянула на Татьяну.

– Возьми, это твоя премия за переговоры, – показала Татьяна.

Олег улыбнулся и кивнул головой. Он щелкнул ручкой, и выжидательно смотрел на Барыню. Татьяна удивленно смотрела на него. Он чиркнул в воздухе ручкой. Татьяна повернулась к Барыне.

– Чего ему не нравится? – строго спросила она.

– Он просит ведомость, где он должен расписаться за деньги.

– Что?

– Ведомость…, – испуганным голосом проговорила Татьяна.

– Скажи ему…, – строго проговорила Барыня, – или как там у вас…, не нужно ему расписываться.

Татьяна повернулась к Олегу.

– Не нужна ведомость, – показала ему Татьяна, и подвинула ему деньги.

Герасимов нахмурился и еще раз повел ручкой по воздуху, но Татьяна категорично отрицательно замахала головой.

– Это вознаграждение за твою успешную работу, возьми, пожалуйста, деньги, – энергично и эмоционально показала ему девушка.

– Это моя работа, за нее я получаю законную зарплату, и я ее обязан делать хорошо, – спокойно показал Герасимов.

– Бери же, – Татьяна поджала губу.

Герасимов спокойно сел в кресло, пачка денежных знаков полетела в коридор. Барыня с Татьяной раскрыв рот смотрели как деньги описали полетную дугу и шлепнулись на пол. Татьяна вскрикнула и закрыла рот рукой.

– Ты что творишь?! – закричала Барыня, и схватилась за подголовник.

– Глафира Андреевна, – Татьяна осторожно тронула ее за плечо.

Барыня резко откинула ее руку.

– Да, я тебя в порошок…! – продолжала дико кричать Барыня, – Да, я тебя…!

– Глафира Андреевна, он вас не слышит, – Татьяна выскочила в коридор и схватила деньги.