Мученик Саббат

— Должны?

— Вмешаться, сэр.

— Ох фес,— сказал Гаунт.

Майор Удол перекатился. Огонь сталк-танков грохотал по земле вокруг него. Пронзительное вжих-вжих, от их пульсирующих пушек, это все, что он мог слышать. У него кровоточила рана на голове. Обожженные останки одного из его людей свисали с полуразрушенного каркаса палатки перед ним.

Над головой промелькнула тень, и он видел по пыли, что ветер снова переменился. Внезапно поднялась буря. Перед ним зашуршал гравий.

Что за черт это было?

Удол посмотрел наверх и замер. Пылая двигателями и сверкая корпусом, десантный корабль приближался справа от него. Второй спускался не более чем в пятистах метрах, и, кроме того, были еще два, падающие с неба, как гигантские пчелы.

Это были стандартные десантные корабли Имперской Гвардии. С носами, как у жука, вместительные суда доставки. Имперская Гвардия. Он молил Святую о спасении. Какого рода ответом было это?

Удол чувствовал, как затряслась земля, когда приземлился первый десантный корабль, тяжело приземлившись на гидравлические опоры. Люди выпрыгивали из открытых люков десантного корабля. Люди в черных одеждах и броне.

Люди, закутанные в камуфляжные накидки. Гвардейцы. Они рассредоточивались по бесплодной равнине Обсиды, открывая огонь по приближающимся врагам, срезая их, и чертовы сталк-танки тоже. Наполненный пылью воздух был густым от автоматического лазерного огня.

Удол поднялся на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как ближайший сталк-танк перенаправил орудие и выстрелил по первому десантному кораблю, когда тот вспылил снова, взлетая. Удар резко повернул нос и двигатели протестующее взвыли, но корабль уверенно поднялся, прямо у него над головой, со все еще широко открытыми люками.

Из шеренги прибывших показался клубок дыма, и ракета ударила по первому сталк-танку. Потом еще одна. Огненный шар расцвел в передней части танка, и он остановился, его ноги раскачивались вперед и назад. Он, нерешительно, сделал еще шаг, и еще одна ракета ударила ему в нос. Вспышка взрыва залила стеклянное поле на мгновение, и когда прошла, сталк-танка тоже не было, и горячие фрагменты техники Хаоса сыпались из дыма.

Удол пытался вызвать своих людей по воксу, но внешний сигнал затопил канал. Он только выхватывал отрывки. Что-то вроде — ...фес ждешь? , с последующим — ... жить вечно! — Он побежал вперед, поднимая своих людей. Гвардия заставила отступить фалангу рейдеров. Еще один огненный шар кратко осветил небо, яркий, как поднимающееся солнце. Второй сталк-танк взлетел на воздух.

Воздух был полон пепла. Сквозь него, солдаты в черном шли вперед, оружие трещало, едва видимое в пелене.

Они были как призраки, думал Удол.

Кем бы они ни были, казалось, что они невыносимо довольны собой. Пока Удол приближался, солдаты в черном обменивались поздравлениями, медленно шагая назад, чтобы забрать тяжелые ранцы и рюкзаки, которые они поспешно побросали, когда высаживались с кораблей. Противники, та горстка, которая выжила, спасалась бегством в пыльную пустошь Обсиды. Третий и последний сталк-танк был горящей кучей на стеклянном поле. Трупы в красной униформе усеивали землю.

Удол пытался увидеть офицера среди Гвардейцев. Казалось, что у этих людей нет отличительных знаков, кроме значка с кинжалом и черепом, и аквилой Имперской Гвардии. Лица были закрыты грубыми дыхательными масками.

— Ваши парни в порядке? — спросил глубокий голос позади него.

Удол повернулся. Человек, обращающийся к нему, был большим и широким, непослушные клочки густой черной бороды торчали по краям его маски. У него был странный акцент.

— Что вы сказали? — спросил Удол.

— Ваши парни. Я спрашивал о них. Вы были в затруднительном положении.

— Мы...— начал Удол. Он не знал точно, что сказать. — Вы прилетели на десантных кораблях, — все, что он смог придумать.

Большой незнакомец резко поднял большой палец вверх. — Мы торчали на орбите последние шестнадцать часов, затем получили приказ погрузиться в десантные корабли, за что все были благодарны. Итак, мы спускались, когда до нас дошел слух, что здесь нападение, и нам нужно отменить высадку. Феса, сказал я, да и слишком поздно возвращаться, если вы понимаете, о чем я. Мы обнаружили зону высадки сверху, потом обнаружили фесов...

— Что?

— Пиф-паф. Друзья в беде, я сказал, так что мы отклонились от курса и свалились туда, где, как может быть, мы могли бы быть более полезными.

— Вы... вместо того, чтобы приземлиться в зоне высадки, вы прилетели на перестрелку? спросил Удол.

— Да, именно так. Я увидел в этом экономию усилий. Если мы в любом случае собирались высаживаться, мы могли бы это сделать со смыслом. И мы это сделали. Фесово тоже хорошо. Кстати, а вы кто?

Удол уставился протянутую ему руку в перчатке. — Майор Эрик Удол, Третий Батальон, Полк Цивитас Беати.

— Очень приятно, и все такое, Удол. Извините меня, но этот старые пес все еще на взводе от битвы.

И мои парни тоже возбуждены. Слишком много месяцев в трюме, слишком мало убийств. Это Херодор, а? Слышал так фесово много об этом месте.

— Вы знаете... — начал Удол. — Вы знаете, как контратаковать с десантных кораблей?

Большой незнакомец сделал паузу, как будто думал об этом. — Я уверен, что ответ на этот вопрос «да». Разве вы не знаете, как эффективна десантная атака на продолжающееся наступление? Или, что вы не будете жить вечно?

— Я...

— Взгляните,— сказал незнакомец, простирая руку в широком жесте. — Посмотрите на обломки, на приятное отсутствие выстрелов в нашу сторону, и задницы многих врагов, убегающих к безопасности. Было ли тут что-то еще, майор?

— Кто вы?

— Полковник Корбек, Танитский Первый и Единственный.

— Ох,— сказал Удол, наконец понимая. — Танитцы. Вы те самые. Те, кого она ожидала.

Импровизированное подкрепление Корбека, четыре взвода, собралось в смутно упорядоченные группы на краю боевой зоны. Говорили, что старший офицер местных сил воксировал командованию тактической службы, чтобы запросить транспорт, который отвезет их в надлежащее место.

Майор Роун из Призраков Танита, третий по старшинству после Гаунта и командир третьего взвода, отошел от временной точки сбора и стоял один, медленно поворачиваясь, чтобы осмотреться. Это был его первый взгляд на Херодор, мир, к которому они монотонно приближались последние месяцы.

Мир, как он понял, в котором произошло великое чудо.

Он не был приятным местом, и не выглядел чудотворным, но в нем была какая-то холодная красота, допустил Роун. Небо было плоским, ярко-белым, с пятнами серо-голубого вдоль горизонта, особенно на севере, там, где грязные скалы поднимались к небу. Земля вокруг них – Обсида, местные называли ее так – была голым полем голубой пыли, изобилующим черным вулканическим стеклом. Воздух был холодным, и резко сухим. Роуну говорили, что Херодор был по большей части арктической пустыней: сухими, пыльными пустошами с температурой ниже нуля. Это неприятно напомнило ему о смерти, о холоде, сухой, хрупкой правде, содержащейся во всех гробницах.