Мудрец острова Саре

Узнав о его существовании, Атайя создала себе образ предводителя колдунов и теперь, когда он заполнил все пространство панели мускулистым телом, поняла, насколько ложны ее представления. Вместо старика в дорогих одеждах появился воин со шрамами на руках, одетый столь же непритязательно, как она сама. Смуглая кожа и важный вид напомнили ей принца Фельджина, хотя Мудрец выглядел менее цивилизованным в своем жилете из овчины и потертых замшевых сапогах. Посередине серебряной ленты вокруг головы светился традиционный герб мага, а поверх него — изображение золотой короны. Глядя на украшение, Атайя уверилась, что слухи о культе на острове не лишены доли правды.

— Ваше высочество, для меня большая честь наконец с вами встретиться. Я — Брандегарт из Крю.

Его голос наполнил часовню, словно музыка волынки, и хотя расстояние между ними было огромным, Атайя инстинктивно сделала шаг назад.

— Извините мне мое изумление, ваша светлость, но Дриана… она утверждала, что никогда вас не видела.

— Да, знаю, — подтвердил он с легкой усмешкой. — Но, пожалуйста, не корите ее за обман. Это была моя задумка — послать ее в Кайт, и потому именно мне следует просить у вас прощения.

Он замолчал, и у Атайи появилось неприятное ощущение, что ее молча оценивают. В глазах Мудреца сверкнула задорная нотка, когда они скользнули вниз, словно его привело в восторг прискорбное состояние ее одежды и локон немытых волос, который упрямо лип к щеке.

— Мне рассказывали, что ваш отец не мог подобрать вам жениха. Барды воспевали не вашу красоту, а острый язык. Откровенно говоря, я ожидал увидеть сорванца-девчонку, а вы оказались прекрасной молодой леди, полной королевской гордости и храбрости… и самое важное, — добавил он со знанием дела, — магических сил.

Атайя попыталась улыбнуться, так нагло ей не льстили уже много лет.

— Спасибо.

Я ему не верю, — передал Джейрен с изрядной долей раздражения.

Тебе просто не нравится, как он на меня смотрит, — ответила она, и тут поняла, что супругу не видно Мудреца. — Словно ему любопытно, одето ли на мне что-либо под накидкой, — добавила она, но почувствовала, что Джейрен предпочел бы не слышать подобные детали. — И да, я ему тоже не верю.

Брандегарт посмотрел в сторону на кого-то в своей комнате.

— Дриана, ты не могла бы нас оставить?

Послышался хлопок дверью, и Мудрец снова обратился к Атайе.

— Она замечательная девушка, — отметил он таким тоном, что сразу стал ясен характер их отношений, — и принесла мне много ценной информации о вашей кампании. Очевидно, что у нас с вами одна цель.

— Но к чему было скрываться? Почему сразу не сказать, что она приехала от вашего имени?

Чародей сделал круг по кабинету, засунув большие пальцы за черный кожаный ремень.

— Я не знал, как вы отреагируете на такую инициативу, ваше высочество. Обо мне ходят некоторые слухи, и мне не хотелось бы, чтобы они повлияли на ваше мнение.

Атайя замялась. Ее мнение уже было предопределено, и имевшиеся о Мудреце сведения послужили единственной причиной поездки Николаса на Саре. Ей не терпелось спросить о брате и Ранальфе, но ни Брандегарт, ни Дриана даже о них не упомянули, а значит, они еще не встречались. Николас на острове всего два месяца, и если ему есть чего опасаться, то пока не нужно разглашать его присутствие там.

— Понятно. — Принцесса подумала, что влияние дурной молвы лучше, чем обман Дрианы, но не стала высказывать это Мудрецу. — Так, значит, слухи ложны?

— Частично, — ответил Брандегарт, загадочно улыбаясь, — но об этом позже. Недавно я имел несчастье узнать о Трибунале, и о том, как он мешает вам вести кампанию. Его существование — оскорбление не только лорнгельдам, но и Богу. Поэтому я и решился связаться с вами, ваше высочество. Разве могу я долее оставаться на острове и сидеть сложа руки, когда вы одна идете на столь отчаянные шаги ради нашего народа?

Атайя кивнула — в его словах была логика.

— Что вы предлагаете?

— Во-первых, обученных колдунов. Я могу переправить двести человек в течение месяца, а потом еще. Во-вторых, деньги тем, у кого всё забрали адриэлиты. Остров богат залежами серебряной руды.

Принцесса едва сдержалась, чтобы сразу же не ухватиться за предложение. Она не хотела показывать, как сильно нуждается в помощи.

— Не буду отрицать, я нашла бы применение деньгам. Полагаю, Дриана описала условия жизни в лагере. Но что касается обучения лорнгельдов заклинаниям… — Атайя облизнула губу, — чему именно будут ваши люди учить их, ваша светлость?

Мудрец понимающе улыбнулся.

— Да, надо обсудить и эту сторону вопроса. Меня весьма заботит ваш подход к неграмотным лорнгельдам Кайта, — сказал он, стуча пальцами. — Следуя традиционным рэйкским представлениям, вы преподносите им лишь часть правды. Я боюсь, ваше высочество, упуская самое главное, вы оказываете им медвежью услугу.

В этот момент Джейрен решил появиться в панели.

— Каким же образом? — спросил он в негодовании, поскольку затронули давно устоявшиеся убеждения его соотечественников.

— Мой супруг, Джейрен, — произнесла Атайя и заметила презрительный взгляд Брандегарта, который вмиг сменился вежливым кивком.

— Вы обещаете им жизнь, — продолжил Мудрец, обращаясь к принцессе, — и все. Вы не говорите им, какой должна быть эта жизнь… что им предначертано судьбой! Представьте, что священники убеждали бы всех в существовании рая, но скрывали, что нужно делать, чтоб туда попасть.

— И каково, вы считаете, наше предназначение? — спросила она, хотя знала ответ еще из разговора с мастером Хедриком.

— Величие, — кратко ответил Брандегарт. — Вот что нам причитается и что неизбежно. Наш взлет к славе предвидели давно, когда и открыли истинную природу магического дара. — Мудрец зацепил ногой табуретку, придвинул ее к себе и сел рассказать свою историю. — Два века назад, ближе к концу чистки короля Фалтила, небольшая группа колдунов бежала с Кайта на остров Саре. Их предводителем был человек по имени Дамерон, Дамерон из Крю, кого мой народ помнит как первого Мудреца острова Саре.

Дамерон давно считал, что лорнгельды не просто незрелые философы и ремесленники чародейства, какими до сих пор, даже в наши дни, считают себя некоторые колдуны. Он также утверждал, что расправа Фалтила не произошла бы, если б мы, маги, занимали по праву отведенное им место в мире. Я тоже полагаю, что способности лорнгельдов только подтверждают, что они рождены для великих дел. Имея в себе частичку божественной силы, мы обязаны править людьми, как Бог правит нами. И чем талантливей колдун, тем выше должно быть его положение.