Мудрость Ганди. Мысли и изречения
Шрифт:
Я уверен, что у американских миссионеров найдется много дел и в Америке110.
Американские и британские деньги, вложенные в миссионерские общества, принесли больше вреда, чем пользы. Нельзя одновременно служить Богу и мамоне. Я же боюсь, что служить Индии послали именно мамону, а Бог отстал где-то на полпути. Но отмщение все равно остается в Его руке111.
Дар исцеления насквозь пропитался духом коммерции, потому что у исцеляющих появилось чувство, что в благодарность за такие услуги люди, принимающие их, примут и Христа. Но почему служение
Прозелитизм под маской гуманитарной помощи – это, мягко говоря, весьма нездоровое явление. Народ очень им недоволен. Религия в конечном счете дело сугубо личное, оно касается души. Почему я должен менять веру, только потому, что врач, исповедующий христианство, вылечил меня от какой-то болезни, или почему доктор ожидает от меня отступничества, если я нахожусь под его влиянием? Разве оказание медицинской помощи само по себе не может быть наградой и источником удовлетворения? Почему я, занимаясь в учебном заведении христианской миссии, должен выслушивать христианские проповеди? По моему мнению, такая практика не возвышает, а наоборот, вызывает подозрения и даже скрытую враждебность. Методы обращения должны быть, как жена Цезаря, выше подозрений. Веру невозможно дать как материальную вещь. Она внушается языком сердца113.
Я не против обращения, я против его современных методов. Обращение в наши дни стало обычным бизнесом114.
Во-первых, я предложил бы вам, христианам, миссионерам и всем прочим, строить свою жизнь по образу Иисуса Христа. Во-вторых, практикуйте свою религию без фальсификаций и послаблений. В-третьих, проявляйте любовь, сделайте ее вашей главной силой, ибо любовь – это суть христианства. В-четвертых, изучайте нехристианские религии, проявляйте к ним больше сочувствия, ищите в них что-то хорошее, чтобы вообще лучше относиться к людям115.
Не говорите о нем [о христианстве]. Роза не нуждается в разговорах о ее аромате. Она просто источает его и этим привлекает к себе людей. Не говорите о своей вере, живите ею, и люди придут к вам, чтобы увидеть источник вашей силы116.
Глава 13
Ганди о себе
Религиозная вера
(См. главы 1 и 2 , а также несколько разделов в главе 12 .)
Я не уступлю христианину в самозабвении, с каким я пою «Веди нас, добрый свет» и несколько других таких же вдохновенных гимнов1.
Я могу описать свои чувства к индуизму не более внятно, чем свои чувства в отношении жены. Она дорога мне, как никакая другая женщина в мире, но это не значит, что у нее нет недостатков. Смею утверждать, что у нее их больше, чем я вижу. Но я чувствую свою неразрывную связь с нею. То же самое испытываю я и к индуизму со всеми его изъянами и ограниченностью2.
Я люблю индуизм больше собственной жизни3.
Должен со всем смирением сказать вам, что индуизм, каким я его знаю, полностью удовлетворяет мою душу, наполняет благодатью все мое бытие, и в Бхагавадгите и Упанишадах я нахожу утешение, которого не могу найти даже в Нагорной проповеди. Это не значит, что я не ценю представленный в ней идеал, это не значит, что драгоценное учение, изложенное в Нагорной
проповеди, не оставило глубокого отпечатка в моей душе, но я должен честно сказать, что когда меня одолевают сомнения, когда горизонт затягивают мрачные тучи, затмевающие солнце, я обращаюсь к Бхагавадгите и нахожу успокаивающий меня стих. Я сразу начинаю улыбаться, забыв о печалях. Моя жизнь была полна внешних трагедий, и если они не оставили в моей душе видимых и неизгладимых отпечатков, то этому я целиком и полностью обязан Бхагавадгите4.Я читал Книгу Бытия и следующие за ней главы, и такое занятие неизменно погружало меня в сон. Но только ради того, чтобы иметь право сказать, что я это читал, я с трудом одолел Библию – хотя и без интереса и понимания. Книга Чисел мне просто не понравилась. Однако Новый Завет произвел на меня совершенно иное впечатление, особенно Нагорная проповедь, которая сразу тронула мое сердце. Я могу сравнить ее с Бхагавадгитой… Мой юный ум пытался объединить учение Гиты и суть Нагорной проповеди5.
По воскресеньям я посещал веслианскую церковь… Она произвела на меня неблагоприятное впечатление. Проповеди никого не вдохновляли. Прихожане не показались мне особенно религиозными. Я не назвал бы их благочестивыми душами; скорее, это были миряне, пришедшие в церковь отдохнуть и подчиняясь принятому обычаю6.
Во время моего первого пребывания в Южной Африке именно христианское влияние позволило мне сохранить живое религиозное чувство7.
Если бы я познакомился с одной только Нагорной проповедью и сам ее истолковал, то без колебаний сказал бы: «Да, я христианин». Но я понимаю, что если бы сказал такое сейчас, то был бы неверно понят… К тому же в христианстве многое есть прямое отрицание Нагорной проповеди8.
Веря в наследственность и родившись в индуистской семье, я остался индуистом. Я бы отверг индуизм, если бы нашел его несовместимым с моим нравственным чувством и духовным ростом. Но по зрелом размышлении я обнаружил, что это самая терпимая из всех известных мне религий, так как предоставляет исповедующему ее полную свободу для самовыражения. Не будучи исключительной религией, индуизм позволяет своим последователям не только уважать чужую веру, но также восхищаться всем хорошим, что есть в других религиях и перенимать это9.
Сегодня Гита не только моя Библия и мой Коран, она нечто большее; она – моя мать. Я давно потерял свою земную мать, подарившую мне жизнь; но эта вечная мать целиком заменила мне ее. Эта мать ни разу мне не изменяла и ни разу меня не покидала. Когда мне трудно, когда я растерян и не знаю, что мне делать, я припадаю к ее груди10.
Мой патриотизм подчинен религии11.
Нагорная проповедь тронула мое сердце. Меня привели в безмерное восхищение стихи: «А Я говорю вам, не противьтесь злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет… взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду». Такое самоотречение есть высшая форма религии, нашедшая отзвук в моей душе12.
Семейные отношения
(См. главу 9 , а также раздел «Семейные дела» в главе 12.)