Мудрость палача

День одиннадцатый. Москва. Вторник. 3 июля.

Во вторник вечером генерал Потапов пошел к директору ФСБ с материалами экспертизы, проведенной группой профессора Стадника. Ничего нового узнать не удалось. Эксперты добросовестно поработали с пленкой. Однако их заключение не очень отличалось от мнения Дронго. Эксперты пришли к единодушному мнению, что говоривший с генералом Лосякиным человек был старше пятидесяти лет. Характеристика говорившего не очень отличалась от той, которую дал Дронго без всяких лабораторных экспериментов. Потапов даже подумал, что лучше держать одного такого человека, чем целую лабораторию экспертов. Хотя он понимал, что выводы Дронго носили субъективный характер и нуждались в технической проверке на специальном оборудовании.

Эксперты отметили манеру говорить собеседника Лосякина. Голос у него был спокойный, вдумчивый, достаточно рассудительный. Средняя громкость голоса указывала на ровное психическое состояние говорившего. Произношение было форсированно-четким, но не переартикулированным. В голосе чувствовались металлические нотки, что указывало на энергетику говорившего. И наконец, эксперты отметили консонантные нотки, прозвучавшие в голосе, когда гласные немного приглушались перед согласными, что указывало на аналитический склад ума, позволяющий неизвестному собеседнику точно выверять свою речь.

Сотрудники лаборатории Стадника отметили также строго цикличную, правильную речь, подчеркнув, что неизвестному присущи жестокость, твердость, дисциплинированность, абсолютное отсутствие эмоций. В общем, получился портрет человека достаточно сильного, разумного, твердого и безжалостного. Но этих данных все равно было недостаточно, чтобы помочь в поисках неизвестного.

Докладывая директору, Потапов отметил и то обстоятельство, что сотрудники ФСБ уже вылетели в Нью-Йорк и Варшаву для проверки банков, из которых могли поступить наличные деньги. Директор слушал молча, ничего не спрашивал. Я него было уставшее лицо человека, которому все смертельно надоело. Когда генерал закончил свой доклад, директор сухо осведомился:

– Что у Корниенко? Есть какие-нибудь новые данные по факту смерти Кирилла Сергеевича?

– Он убежден, что авария была случайная. Причем виноват был сам Лосякин, который выехал на встречную полосу. Вчера вечером пришло заключение экспертов. Водитель грузовой машины никаких правил не нарушал. – Потапов хотел добавить, что авария произошла, очевидно, из-за того, что Лосякин торопился на совещание, но не стал об этом напоминать. Директор мог решить, что генерал усматривает какую-то его вину в случившемся.

– Вы получили санкцию прокурора на обыск в квартире и на даче Лосякина?

– Получили. Но Корниенко пока не проводил обыска.

– Почему?

– Санкцию получили только сегодня утром. Так что он собирается со своей группой поехать туда завтра.

– Ясно, – кивнул директор.

В этот момент позвонил телефон. Директор поднял трубку. Звонил руководитель таможенного комитета. Он долго и нудно рассказывал о своих проблемах. Директор, морщась, слушал, стараясь не перебивать. Он знал, что тот был назначен по личной протекции самого Президента. В таких случаях нужно соблюдать выдержку. Президент мог поправиться после болезни, как уже бывало не раз, и вспомнить всех нелояльных к его любимцам чиновников. Директор пообещал в конце разговора свою помощь таможенному комитету и положил трубку. Затем он вернулся к разговору с Потаповым.

– Список «ликвидаторов» вы уже получили?

– Да. Вчера вечером нам передали его из Службы внешней разведки. Группа Машкова уже начала проверку. Однако мы столкнулись с неприятным моментом, на который обратил внимание один из наших сотрудников.

– Что случилось?

– Они дали неполный список «ликвидаторов», оставшихся в живых, – доложил Потапов, – вы же знаете, что они никогда не дают полных сведений. Извечные интриги между разведкой и контрразведкой. И поэтому наша проверка могла оказаться просто бессмысленной и не дать никаких результатов.

– Черт возьми, – выругался директор, – почему вы так решили? Какой сотрудник сообщил вам это? Он что, лучше знает «ликвидаторов», чем Служба разведки? Или у вас есть свои осведомители в СВР? – ядовито уточнил он.

Потапов пропустил «шпильку» мимо ушей.

– Подполковник Кучинский из аналитической службы. Он занимается анализом всех преступлений, совершенных профессионалами за последние несколько лет. Машков показал ему список сегодня утром. И он обратил внимание, что в списке не хватает нескольких человек.

– Откуда Кучинский знает всех «ликвидаторов»?

– Раньше он работал в Первом главном управлении, – доложил Потапов, – в Управлении оперативного планирования и анализа.

– А как он оказался в нашей службе?

– Успел перейти в шестое управление перед самым размежеванием в восемьдесят девятом году [1] . Ну а потом остался в нашей службе. Я него прекрасная память, а в начале девяностых по приказу Баранникова он восстанавливал списки «ликвидаторов» для Управления по борьбе с организованной преступностью.

1

Шестое управление КГБ СССР занималось экономической контрразведкой и промышленной безопасностью. (Прим. автора.)

– Зачем они ему были нужны?

– Я нас были большие опасения, что среди киллеров, работающих в столице, есть профессионалы, которые раньше служили в КГБ или ГРУ. Мы проверяли тогда всех спецназовцев, особенно тех, кто остался в других республиках. Тогда мы более тесно сотрудничали со Службой разведки и смогли составить свой список людей, которые вызывали у нас особое беспокойство. Конечно, тогда они нам помогли. Вообще, в те годы они боялись, что рано или поздно доберутся и до них. Так что охотно шли на сотрудничество с нашей службой. Это потом они осмелели настолько, что перестали считаться с кем бы то ни было. Кстати, тот список оказался весьма впечатляющим, и двоих профессионалов мы благодаря ему вычислили.

– Что с ними стало?

– Их убрали, – спокойно сообщил Потапов. – Не могли же мы позволить прокуратуре арестовать «ликвидаторов» и объявить на весь мир, что бывшие сотрудники КГБ превратились в профессиональных убийц. Одного убрали мы, второго – служба разведки.

– Понятно, понятно, – нахмурился директор, – и что говорит ваш Кучинский?

– Он уверяет, что в представленном списке отсутствуют несколько наиболее перспективных кандидатов на разговор с Лосякиным. Более того, судя по его данным, там не хватает самых опасных и самых грамотных «ликвидаторов».

– Вы считаете, что в СВР намеренно не дали нам эти фамилии? – у директора начал пробуждаться интерес к жизни. Он взглянул на своего заместителя гораздо более живыми глазами.

– Факты говорят сами за себя. По каким-то причинам они не дали всего списка. Возможно, что Лосякин передавал деньги человеку, которого смогли вычислить в СВР.

– Тогда получается, что они замешаны в этом деле, – ошеломленно предположил директор ФСБ. – Вы понимаете, что говорите?

– Они утаили от нас некоторые фамилии, – упрямо повторил Потапов, – я лишь сообщаю вам факты. В нашем Управлении по борьбе с организованной преступностью есть еще три фамилии, которых нет в списке СВР. Двое из них в России, один в Германии. Отсюда мы делаем вывод: либо они не хотят, чтобы мы вычислили этого «ликвидатора», либо намеренно его скрывают.