Мудрость песков. Беседы о суфизме

Я слышал...

Жил один юноша, подвергавший себя всё более и более суровой аскезе, потому что он верил, что ничто истинно ценное не приобретается легко. Наконец, он нашёл древний монастырь в Гималаях, где монахи подвизались в самом суровом подвижничестве, бедности и посте. Монастырь был на вершине устрашающе величественной горы, и монахам приходилось взбираться и спускаться по железным цепям, вбитым в склоны. Никакое тепло не разрешалось в монастыре, и монахи спали на холодном каменном полу. Для поддержания жизни они каждый день спускали цепи, чтобы поискать в мерзлой земле жалкие лишайники. Остаток времени они медитировали, пели псалмы и молились. Такой устав понравился юноше, и он добился разрешения остаться в этом монастыре.

Форма медитации монахов заключалась в размышлениях над различными загадками, и вскоре после прибытия молодого человека настоятель задал следующий вопрос: «Насколько высоким является верх?» Затем он велел юноше медитировать в течение месяца и возвратиться с ответом. Но думать о чём-либо было трудно, юноша постоянно дрожал от холода. Однако он принял вызов. Через месяц он был уверен в ответе.

Снова настоятель спросил: «Насколько высоким является верх?» И юноша ответил: «Таким высоким, каким только человеческий ум может вообразить». Но настоятель презрительно взглянул на него и сказал: «Медитируй ещё месяц». И юноша продолжал медитировать.

Через месяц его ответ настоятелю был таков: «Верх является таким высоким, как Господь того пожелает». Опять он был отвергнут и возобновил медитацию. Ещё через месяц он на тот же вопрос не ответил ни слова, но поднял закоченевший палец и указал наверх. И снова был отослан. С каждым месяцем в нём росло убеждение, что никакой ответ не удовлетворит настоятеля, и его отчаяние росло. В следующий раз, когда он увидел настоятеля, и был задан вопрос, в его голосе был сдавленный гнев: «Это нелепость! Ответа нет!» Опять он был отослан с ещё большим презрением, потому что настоятель знал, что юноша был близок к истине.

Уходя от настоятеля, юноша поклялся сделать последнюю попытку найти ответ. Он перестал есть даже ничтожные лишайники и бодрствовал на крыше монастыря. Когда долгий месяц, наконец, кончился, монахи сняли его с крыши и попытались отогреть, чтобы он мог поговорить с настоятелем. Тогда снова прозвучал вопрос: «Как высоко высокое?»

Секунду, казалось, юноша был в недоумении, затем он неожиданно вскрикнул и, прежде, чем кто-либо смог остановить его, прыжком пересёк комнату и ударил настоятеля так сильно, что тот повалился на пол. Монахи кинулись на помощь настоятелю и подняли его. Как только тот пришёл в себя, он улыбнулся и сказал юноше: «Решение найдено!»

Тогда юноша тут же собрал своё небогатое имущество и ушёл из монастыря. К тому времени, когда он вернулся домой, он был преисполнен счастья: он нашёл истину и достиг просветления.

Или, может быть, он просто согрелся, и от этого ему стало так хорошо.

Аскетическая практика даёт вам некую болезненную радость. Чем больше вы погружаетесь в эту практику, тем больше чувствуете себя победителем, вы побеждаете нечто. Чем больше тело говорит: «Не разрушай меня!», тем непреклоннее становитесь вы. Вы создаёте трещину внутри себя, между вами и вашим телом, и начинается великая битва.

А тело является естественным. Тело просит то, что является здоровым и естественным, что Бог уготовил ему. У тела нет неестественных желаний; все его нужды — естественные, здоровые нужды. И чем больше вы истязаете тело, тем больше оно молит, просит и преследует вас. Но вы можете принять вызов: можно думать, что тело пытается соблазнить вас, что оно в руках врага, в руках дьявола. Вы можете продолжать сражаться с телом со всё большей силой, всё большим неистовством, агрессией. Вы продолжаете сражаться с телом и наступает момент, когда вы можете сделать тело вялым.

Если вы упорно поститесь в течение длительного времени, тело постепенно становится вялым. Оно начинает покоряться, приспосабливаться. Некому позаботиться о нём — какая польза взывать? Тело немеет. Вы теряете чувствительность, становитесь толстым. Вы обрастаете толстой кожей вокруг себя: тогда вас не беспокоит ни жара, ни холод, тогда вас не беспокоит голод. Вы даже чувствуете удовлетворение внутри — вы побеждаете. Но вы не побеждаете, вы отрываетесь от основания. Каждый момент вы отрываетесь от почвы, потому что истина познаётся только через тело! Истина познаётся сознанием, но познаётся посредством тела. Необходимо оставить свои корни в теле.

Сам Бог имеет свои корни в мире. Выньте дерево из почвы, и оно погибнет. Жизнь дерева связана с жизнью земли: оно нуждается в воде, удобрении, нуждается в питании, солнце, воздухе, ветре. Это естественные нужды, благодаря им дерево существует. Выньте дерево из почвы — в течение нескольких дней может быть не будет заметно, что дерево умирает, вода, оставшаяся в нём, может поддержать некоторое время его зелень, даже несколько почек может раскрыться, несколько цветков расцвести, но недолго — рано или поздно резервы дерева кончатся и оно умрёт.

Оторвите себя от тела, и вы умрёте. Ваше тело — это ваша почва. Ваше тело принадлежит земле, оно произошло от земли, оно — маленькая земля вокруг вас. Оно питает вас, оно не враг вам. Оно не пребывает в руках дьявола. Дьявола нет, он — порождение патологического ума, дьявол — порождение параноидального ума. Его привёл в мир страх. Но ваш так называемый Бог тоже порождён страхом; и ваш Бог и ваш дьявол оба порождены страхом. Вы не знаете истинного Бога. Истинный Бог — не от страха. Он есть любовь, радость. Истинного Бога можно познать, становясь всё более и более чувствительным, более и более открытым.

Будьте в своём теле. Уйдите из вашего ума и войдите в ваши чувства: это единственный способ быть религиозным. Это кажется парадоксальным, но позвольте мне сказать: единственный способ быть религиозным — это быть в мире и глубоко в мире, потому что Бог спрятан в мире. «Иного мира» не существует. Иной мир — это глубочайшая сердцевина этого мира, она не отделена от него.

Я против всякой аскетической практики. И в будущем аскетов будут лечить в психиатрических больницах. Из ста так называемых святых девяносто девять были невротиками, но из-за вашей веры вы не смогли этого понять. Когда вы верите во что-то, вера создаёт явление.

Если вы отбрасываете все виды верований и начинаете ясно видеть, вы будете удивлены: человек страдал не из-за атеистов; человек страдал из-за так называемой религиозности. Величайшее человеческое несчастье произошло из-за разделения тела и души. Человек стал шизофреником из-за ваших святых, ваших церквей, ваших писаний. Я не говорю, что не было настоящих святых, они были: Иисус или Диоген, Будда и Кришна, Заратустра и Лао-цзы — эти люди любили жизнь. А традиция, говорящая другое, порождена патологией.

Сейчас христиане говорят, что Иисус никогда не смеялся. Это — чушь. Эта чушь навязывается христианами Иисусу. Они нарисовали Иисуса с печальным, удлинённым лицом. Иисус в церквях — это фальшивый Иисус. Церкви создали собственного Иисуса. Реальный Иисус, подлинный Иисус любил смех, он был человеком праздника. Иначе и быть не может.

Мой завет вам: наслаждайтесь жизнью с наибольшей полнотой и вы будете подходить всё ближе и ближе к Божественному, вы будете подходить ближе к дому.

Второй вопрос:

Вы говорили сегодня о необходимости иметь прозрачный ум с тем, чтобы яснее видеть и, тем самым, уничтожить необходимость выбора. Не являются ли желания, исходящие только из эго, единственной причиной загрязнения ума? Ведь без желаний нет нужды выбирать. Тогда всё просто случается.

Проблема тогда возвращается к уничтожению эго и желаний. Этот порочный круг может быть разрушен двумя путями:

а) посредством постепенного процесса изживания эго и желаний в течение многих жизней или

б) посредством выхода из порочного круга с помощью прыжка в неизвестное.

Второй путь кажется более предпочтительным, но откуда приходит побуждение выйти из круга? Действие мотивируется обычно каким-либо желанием.

Можно позволить всему случаться или можно действовать, что снова означает выбор.

Во-первых, не существует двух путей выхода за пределы желающего ума, существует только один путь. Если бы путей было два, опять бы возник выбор. Существует только один.

Первое, говорите вы: «Посредством постепенного процесса изживания эго и желаний в течение многих жизней...»

Это порождено замутненностью вашего ума. Первое сотворено вашим умом, потому что ум всегда хочет отложить на потом. Он всегда говорит «завтра», «в следующей жизни». Он творит время. Время — это творение ума, потому что ум не может жить без времени. Ум не может существовать в «здесь и сейчас». Ум может существовать только в будущем или прошлом; он проецирует. Так, ум говорит: «Это очень сложная проблема. Вы можете решить её только постепенно, желание за желанием. Необходимо измениться, практиковать. Вам придётся применить тысячу и один метод, следовать разными путями. Наконец, где-то в отдалённом будущем вы станете просветлённым. Вы оставите всё желания».

Но во всех этих жизнях, в которых вы будете практиковать это, вы будете делать это из побуждения, побуждения стать просветлённым. Все ваши методы, все ваши упражнения будут корениться в побуждении к просветлению. Поэтому в течение всех этих жизней вы будете вскармливать ваше желание стать просветлённым, оно будет становиться сильнее и сильнее. Вы не сможете выбраться из этого, вы будете помогать укорениться вашему побуждению. Завтра оно станет сильнее, послезавтра ещё сильнее, и так далее, — потому что каждый день вы будете носить это побуждение в вашем уме, вы будете давать ему энергию, будете вливать свои жизненные соки в него. И если вы не станете просветлённым сейчас, то завтра это будет немного труднее, а послезавтра — ещё труднее. А после этого уже никто не знает... это может случиться, а может и не случиться никогда. Сейчас или никогда!