Мулен Руж по-русски. Трилогия

– Да, ты что такое говоришь, Игнат?
– изумился Иван.

– А ты как хотел? Девку обесчестил и в кусты? Ишь, какой шустрый! Садись, пиши отцу письмо, проси благословения.

Сидевшие рядом юноши удивлённо смотрели то на Игната, то на Ивана. Кощеев достал несколько листочков бумаги, разложил перед всеми, поставил чернильницу и раздал перьевые ручки.

– Это всех касается. Берите ручки. Я буду диктовать, а вы пишите.

– Игнат, а может не надо?
– как-то жалобно попросил Иван.

– Надо, надо. Пишем...

Все непроизвольно взяли ручки и приготовились писать.

– Я, такой-то, такой-то, имел дерзость в ночь с 1-ое на 2-ое мая 1787 года... Все пишите?
– грозно оглядел юношей Игнат.

Гардемарины синхронно кивнули.

– Так... 1787 года от Рождества Христова поиметь девицу... Каждый пишет имя своей девицы.

– А я не помню, - подал кто-то голос.

– Твою звали Раком-Да, - тут же сказал Кощеев.
– Имя пишется через чёрточку после второго слога. Так, поиметь девицу Раком-Ду... Пиш'uте, как вы имели своих девиц...

Юноши напряжённо пытались что-то вспомнить и перенести это на бумагу.

– Что за бодяга здесь происходит?
– спросил Лапин, войдя в столовую.

– Вот, ребята пишут сочинение.

– Какое на хрен сочинение, Игнат?

– Тема сочинения: "Как я провёл свою ночь".

Лапин подошёл к одному из гардемаринов, взял листочек, лежащий возле него, и прочитал...

... Так весело Иван Андреевич Лапин давно не смеялся. Вытирая ладонью слёзы, которые от смеха выступили у него на глазах, он повторял:

– Имел дерзость поиметь девицу Раком-Ду, как кобель дерёт сучку.

Игнат же куда-то пропал из помещения. А слуги начали заносить обед.

– Дядя Иван, а что, Игнат снова, как ты выражаешься, развёл нас, словно лохов?
– спросил Ваня Казанцев.

– Нее, не как лохов. Как слепых котят. А вы все купились. Четыре здоровых лба и так подставиться!

– Если бы он бы дворянином, то я вызвал бы его на дуэль!
– произнёс шляхтич, сверкая глазами. Он уже понял, что над ним жестоко посмеялись.

– И убил бы его, да?
– насмешливо произнёс Лапин.

– Да!
– гордо заявил тот.

– А чего же ты своих учителей, которые учили тебя в кадетской школе, не убьёшь? Они тоже смеялись над вами и среди них как раз есть дворяне.

– Но это же мои учителя!
– удивился шляхтич.

– Они тебе не враги?

– Нет.

– А Игнат, значит, враг?

– Да, враг!

– За то, что преподал вам урок, он стал врагом?
– голос Ивана стал наливаться свинцовой тяжестью.

– Какой он нам преподал урок?
– непонимающе посмотрел на Лапина обиженный гардемарин.

– А ты подумай, а то видать плохо вас учителя учили, - с этими словами Лапин вышел из столовой.

– Тадеуш, - обратился к шляхтичу Иван, когда за Лапиным закрылась дверь, - эти люди когда-то спасли моего отца, на которого напал отряд казаков служивших Пугачёву. Они воспитывали и учили меня всему с самого детства. Каждый из них может, не моргнув глазом десяток таких, как мы с тобой раскидать, хоть оружных, хоть безоружных. Поэтому, прошу тебя, не нужно оскорблять их.

– Они посмеялись надо мной!
– ответил надменно гардемарин.

– А почему ты говоришь только о себе? Нас здесь четверо и все оказались в одинаковом положении.

– Если бы это были мои слуги, я бы их высек!

– Это не слуги, это свободные люди и служат мне по велению своего сердца. У тебя, Тадеуш, никогда не будет таких верных людей, - выпалил Иван, которого огорчили слова шляхтича.

– Они служат из-за денег! Потому, что твой отец богат!

– Этот дом построил Иван Андреевич Лапин на свои деньги и подарил его мне. А Игнат, сколько я себя помню, вообще никогда не просил денег у моих родителей, но всегда им верно служил.

– И за что это тебе такие почести? И дом дарят и служат бесплатно?

– Тадеуш, так ты просто завидуешь?
– вдруг понял Иван.

Ребята уже давно не ели, а слушали перепалку двух своих друзей.

– Ещё чего! Тадеуши никогда никому не завидовали, - с этими словами юноша встал и сделал всем поклон, - честь имею, господа.

Гардемарины остались в столовой втроём, кушать уже никто не хотел.

– Иван, - сказал один из них, - если честно, то так весело меня ещё никто не разыгрывал. А на Тадеуша не обращай внимания. Сколько его помню, он всегда жаловался на нехватку денег.

– Гриша, но ведь и ты не можешь похвалиться богатствами, однако деньги не выжигают завистью твой разум.

– А мы с Артёмом, - Григорий обнял сидящего рядом товарища, - дружбу на деньги не пересчитываем. Мой отец был военным и всегда учил, что верность и честь - это самое ценное, что есть у мужчины.

– Неужели девицу, с которой я провёл ночь, звали Раком-Да?
– отозвался Артём и столовую снова заполнил громкий смех.

БУДНИ.

Лапин и Кощеев находились в особняке, который принадлежал корпорации, и вели разговор с Рустамом.

– Ты в курсе, что мы вчера для Ивана Казанцева устроили небольшую вечеринку?
– спросил Иван.

– Да, мне доложили.

– Значит в доме, который я подарил своему тёзке, прислуга надёжная?

– Лично всех отбирал. Может немного любопытные, как и все люди, но излишней разговорчивостью не страдают.

– Хорошо, Рустам. И ещё, я привёз одного паренька и трёх собачек. Поселил их у Ивана. Юноша из нашей СБК и хорошо ладит с животными. Сам понимаешь, Иван нуждается в нашей опеке. Молод ещё и доверчив. Вчера, например, привёл друзей. Двое ничего так - смышлёные, а один жадный, завистливый и гордыни в нём, как дерьма в отхожем месте. Плохо это.

– Смотря как посмотреть на это дело.

– Что ты имеешь в виду?
– удивился Лапин.

– Конечно, к нашим делам этого Тадеуша, - тут Рустам улыбнулся, многозначительно глядя на Ивана, - подпускать ни в коем случае нельзя. А вот использовать против наших недругов, играя на его слабостях, можно вполне.

– Они вроде как поссорились, - подсказал Иван.

– Да и пусть. А мы приблизим к гордому юноше своего человека, который будет ему слегка помогать материально и возносить хвалы, направляя его действия в нужную для нас сторону. Заодно будем знать о неприятностях, которые могут ожидать вашего тёзку.