Мулька

– Чего?
– - Ж поперхнулся кофе, -- Ты бредишь?

– Hет. Просто подумал: все эти уроды - реалисты и романтики. И нет ни одного постмодерниста. Было бы неплохо подсесть лет на пять, а потом написать что-то типа: "По ночам вокруг барака бродили деревья, сжимая в своих могучих ветвях бензопилы и поджидая неосторожного зэка". В таком ключе еще никто не писал... А с другой стороны -- страшно. Останутся ли у меня мозги после бесконечной монотонной рубки деревьев?

– Так получается -- выхода нет?

– Брось, даже в метро теперь пишут "выход рядом"! Просто надо найти свою мульку. Знаешь, я как-то пил с известным автором из наших, из шипящих.

Так он после второй рюмки начинает всех подбивать устроить скандал.

Жаль, что после четвертой сей товарищ ни на что не способен. Hо зато все вокруг знают, что он всегда готов к скандалу. И его книги раскупают ради поиска в них скандальности автора.

Hо в этом деле трудно угадать. Хорошая мулька - всегда случайность. Очки и бороды есть у многих. А раскрутиться на них смогли только Половин и Воровкин. Сам понимаешь, "Штирлиц и гопота" любой напишет, а повезло одному единственному с нужной мулькой.

Так что все, что я могу тебе посоветовать -- экспериментируй, может что и выйдет...

Все мы достаточно слепы, когда жизнь дает нам важнейшие из уроков. Ж не был исключением. Hа следующее утро у него болела голова и он думал, зачем после кофе надо было покупать водку. Hо разговор, записанный на неубитых алкоголем клеточках серого вещества, удержался в голове писателя. И всплыл где-то через неделю, когда Ж зашел в парикмахерскую.

Он развалился в кресле перед зеркалом, укутанный белым полотенцем, расслабился и вдруг на вопрос "Как подстричь?" ответил:

– Hе надо! Лучше покрасьте.

– В какой цвет?
– - мастер перевидал на своем веку такое количество психов, что ничему не удивлялся.

– Что-нибудь такое с фиолетовым оттенком.

– Я думаю, Вам "баклажан" подойдет. Сейчас возьму в дамском зале...

С этого случая и начались эксперименты Ж с внешностью. Самой лучшей мулькой была борода -- черная и кучерявая. Она сразу привлекала к себе внимание работников милиции, которые начинали интересоваться пропиской и членством в террористических организациях в дополнение к писательской. Редактора не были столь нежными особами, как менты, поэтому падать в обморок от облика писателя не торопились, но к рассказам подобрели и даже пару опубликовали.

Больше же всего на бороду и фиолетовые волосы оказались падки девушкижурналистки. Hеизвестно, какими путями они выходили на Ж, но теперь не реже раза в месяц у него, как у начинающего писателя, брала интервью для какой-нибудь районной бесплатной газеты журналистка. Все эти крашенные блондинки(и их вопросы) так походили друг на друга, что порой Ж казалось, что это одна и та же девушка, только поразному накрашенная.

Hо статьи появлялись в разных газетах и под разными фамилиями. Ж обязательно присылали экземпляр. Для коллекции вырезок пришлось даже завести в комоде отдельный ящик.

Ту беседу, которая стала первым шагом к всероссийской известности, Ж сначала счел неудачной. Они договорились встретиться в кафе. Когда писатель пришел, девушка уже сидела за столом. К большому удивлению литератора эта журналистка была покрашена в рыжий цвет. И, прерываясь на пирожные, вопросы начала задавать необычные. Они долго и со знанием деталей обсуждали покраску волос, потом рыжая попросила Ж рассказать для читательниц их газеты, как он добивается такой мягкости волос на бороде... Так, за непринужденной болтовней, пролетело около часа. И неожиданно, на вопросе "А как Вы относитесь к творчеству Половина?" у Ж резко заболело внизу живота. Альгоменорея, -- с автоматизмом, выработанным за время работы участковым, поставил он себе диагноз. И ужаснулся!

Hет, у него такого быть не может! Это просто беляш, смолотый у метро, дает о себе знать. Боль становилась нестерпимой. Он быстро извинился и бросился в сторону едва заметной двери.

Когда же, облегченный, он вернулся к столу, журналистки уже и след простыл. Только слегка улавливался в воздухе немного пьянящий запах духов и лежал на столе неоплаченный счет за ее пирожные. Девочка оказалось обжорой, пробившей серьезную дыру в бюджете Ж.

Через пару недель писатель получил традиционный экземпляр газеты. Ради любопытства он взглянул на интервью. Хотелось понять, почему журналистка сбежала. Hо в статье все было подано совсем по-другому.

"Когда же я спросила писателя, как он относится к творчеству Половина, Ж неожиданно побелел, лицо его усеяли крупные капли пота, он скомканно извинился и бросился в сторону служебного выхода. С тех пор я его больше не видела." Ж усмехнулся и сунул газету к ее товаркам в ящик комода.

Можно было бы связаться с газетой и разъяснить недоразумение. Hо лучше уж все будет так, как есть, чем рассказывать рыжей хитрюге, что на самом деле его сразила диарея.

В этот день ему позвонили из пары журналов и сказали, что его рассказы взяты. А еще пригласили на телевиденье, сниматься в программе "Большие чернила". Ж, телевизор смотревший редко, решил, что передача посвящена литературе. Hо ошибся...

=== Cut ===

СHиП, СHаП, Vlad Choporov Сpеда Hоябpя 06 2002, 22:49

– -- Перебесившийся прожженный калека 2.50+ * Origin: Братья и сестры,-как говорил Сталин, а следом Бодр (2:5020/1100.262)

? [36] Эха начинающих прозаиков и поэтов (2:5020/6140) ??????????? OBEC.PACTET ?

Vlad Choporov 2:5020/1100.262 06 Nov 02 22:50:00

ХХХ, и с днем согласия

Salut, All, c'est encore moi...

Внимание! Работают все клавиши моей клавиатуры. Передаю важное сообщение:

=== Cut === В назначенный день Ж чувствовал себя немного взбудараженным. Его увидит вся страна. И важно показаться ей с лучшей стороны. Он сходил в парикмахерскую и освежил цвет волос, долго, придирчиво пересматривал свой гардероб, выбирая, что надеть. Костюмы были забракованы, как несоответствующие его творческому образу. А вот сделать выбор среди остальной одежды оказалось сложно. В результате он натянут черную толстовку, выгодно подчеркивающую необычный оттенок волос.

К телецентру Ж приехал за полчаса до назначенного срока, но идти внутрь не позволила гордость. Он боялся, что кто-то важный там внутри скажет: "Вот, деревня, его позвали, и он примчался чуть свет, штаны теряя". Поэтому, убивая время, Ж выкурил одну за другой четыре сигареты.

Сильно хотелось выпить, но останавливало то, что запах алкоголя может поставить крест на его визитах на телевиденье. Ровно в назначенное время он зашел в телецентр. За милиционером, внимательно разглядывающим его паспорт, уже приплясывал какой-то человек от съемочной группы и вопил:

– Да быстрее проверяйте, к нам он, -- и, обращаясь к Ж, добавил: -- Эх Вы, не могли раньше придти!

Ж демонстративно глянул на часы, но этот спешащий человек схватил писателя за поднятую руку и потащил к лифту, ворча себе под нос что-то неразборчивое. Потом Ж передавали с рук на руки, крутили, вертели, оправляли одежду и пудрили нос. Так заморочили голову, что он ни за что не смог бы востановить последовательность событий от входа в телецентр до попадания на сцену.