Муниципальная ведьма - 2

Я просто кипела возмущением. Выходит, Светлана сначала пропала из квартиры сестры, а потом и из Анапы? Точнее, Светлан было две, и обе исчезли. Неужели Нежный не видит, насколько это подозрительно? Наверно, дело в том, что он - профессионал. Компетентно делает то, что должен, и не интересуется тем, что выходит за рамки должностных обязанностей. Получается не очень привлекательный образ, но выбирать не из кого, придётся и дальше иметь дело с ним.

Кстати, майор Нежный - именно тот, кто сможет утолить моё любопытство. Серый подробно рассказал, как Мелентий спасал его от верного очередного срока, но утаил две детали: как именно денежки нашего земляка-депутата перекочевали в карман Серого, и что имелось в виду под очень грязным происхождением этих денег? Взятки? Торговля наркотиками? Даже не представляю, какой из способов обогащения политика может быть настолько мерзким, что тот пойдёт на всё ради сохранения тайны. Они уже давно потеряли всякий стыд.

– Есть несколько вопросов немного на другую тему, Юрий Николаевич. Вы помните уголовника по кличке Серый?

– Я знаю троих Серых. Вы говорите о том, который живёт напротив коттеджа бывшего губернатора?

– Да, его. Что там было у него с нашим дорогим депутатом? Если это не секрет, конечно.

– Никакого секрета. Об этом тогда, по горячим следам, писали городские газеты. Впрочем, вы, в силу возраста, в то время подобными вещами не интересовались. Серый занялся киднеппингом. Похитил сына будущего депутата, мальчишке восемь лет было. Угрожал засунуть ему в задницу паяльник. Пацан, конечно же, устроил жуткую истерику, которую записали и прокрутили отцу. Тот согласился заплатить, а кто подобное выдержит? Сын, всё же.

– Какая мерзость!
– не удержалась я.

– Привыкайте, Елена Михайловна. Эта мерзость - духовная родня вашего папы.

– Хорошо, постараюсь привыкнуть. Что дальше было?

– Дальше депутат немножко обеднел, а Серый стал намного богаче. Получив сына назад, физически невредимого, но психически сломленного, отец бросился мстить. Однако чтобы мстить, нужно знать, кому. Найти похитителя поручили мне. Было трудно, но я нашёл. Почти сразу дело закрыли. Мелентий постарался. Бог ему судья.

– Юрий Николаевич, вы же знаете, почему обвинение сняли?

– Конечно. Шантаж потерпевшего. Мелентий мастер на подобные фокусы.

– А не расскажете, чем именно шантажировали?

Нежный тяжко вздохнул.

– Там ещё большая мерзость. Всё, в конце концов, выплыло наружу, но несколько позже. Наш потерпевший уже полным ходом заседал в Думе, наслаждаясь депутатской неприкосновенностью, точнее сказать, безнаказанностью, и плевал на своих бывших избирателей с высокой колокольни. У нас это никого не заинтересовало, потому что афёру провернули не здесь, а в соседнем городе. Но и у них пошумели, пошумели, да и успокоились.

– В чём заключалась афёра?

– У них там серьёзные проблемы с экологией, из-за этого очень распространён рак. А онкологический диспансер строили при царе Горохе, когда город был раза в три меньше. Давно назрел вопрос построить дополнительный корпус. Там не только строительство, надо ещё и оборудование поставить, только не спрашивайте, какое, я в этом, слава Богу, не разбираюсь. Короче, всё это очень дорого. Тамошний мэр создал целевой внебюджетный фонд, вы, как бухгалтер, лучше меня знаете, что это за зверь. Часть денег дал госбюджет, какую-то мелочь - город и область, ещё что-то - местные бизнесмены, а остальное сшибали с раковых больных. Мол, заплатишь - может, выживешь, а может, и нет, при раке никто не гарантирует. Но если не заплатишь - путь тебе один.

– Действительно, мерзость.

– Нет, Елена Михайловна, это - не мерзость, это - жизнь. Персонал там требуется очень квалифицированный, им не занозы вынимать, а бюджетные ставки мизерные. За такие деньги такие люди работать не будут. Переберутся в какую-нибудь частную клинику в столице, а то и вообще за границу отправятся. Чтобы платить им достойно, и организуются поборы с больных, в данном случае, с умирающих. Так уже давно заведено.

– Вы хорошо разбираетесь в этом вопросе, - отметила я.

– Когда расследовал похищение, пришлось разгребать всю эту грязь. В общем, когда создали внебюджетный фонд, поборы увеличили, и фонд быстро наполнился. Дальше провели тендер, на нём определили фирмы, которые будут строить здание и поставлять мебель и оборудование. Все фирмы - иностранные.

– Кипрские, - предположила я.

– Да. Вижу, вы в курсе, как это делается. Может, дальше сами расскажете?

– Стопроцентная предоплата, а потом фирмы исчезли. Оборудования или совсем нет, или прислали ящики с мусором.

– Именно так.

– А владелец фирм - тот самый депутат?

– Предположительно. Доказательств нет. Деньги, содранные с раковых больных, благополучно растворились в тумане. Вот это - натуральная мерзость! Привыкайте и к этой разновидности, ведь, как-никак, духовная родня вашего супруга.

– Да, я уже поняла, что мои духовные родственники сильно уступают вашим. Например, майору Евсюкову. Но давайте не будем о плохом.

– Согласен, не надо. В общем, афёра прошла, как по маслу, но о ней пронюхал Серый и урвал свою долю. А я выяснил, что Серый интересовался внебюджетным фондом, и стало понятно, кто похититель. Ещё вопросы есть?

Хотелось ещё кое о чём его поспрашивать, но разговор и без того затянулся, так что я поблагодарила, попрощалась и прервала связь.

***

Пытаясь узнать, куда меня успели завезти за время телефонного разговора, я выглянула в окно. Трудно сказать, что я ожидала увидеть, но уж точно не то, что предстало моим глазам. Похоже, мы попали под какой-то сумасшедший ливень, по стёклам со всех сторон лились такие обильные потоки воды, что сквозь них ничего не удавалось рассмотреть. Мешок даже не включил дворники, понимая, что это бесполезно.

Назвать такой дождь обычным язык не поворачивался, но все вели себя спокойно, как будто ничего особенного не происходило. Это пугало ещё больше. Мотор работал, но машина стояла, куда ж ехать, если ничего не видно?

– Что случилось?
– поинтересовалась я, стараясь говорить нормальным голосом.

– Ничего, - безмятежно сообщил Бубновый.

– Где мы хоть находимся?

– В машине, Елена Михайловна.

Понять, издевается он или просто идиот, не удавалось, но в любом из этих вариантов мне хотелось его убить. Но с эмоциями я совладала, и вопросительно уставилась на Юру. Тот сразу понял, чего я хочу, и пояснил:

– Дядя Мешок боится, что моча Пирата разъест металл дверцы, и на всякий случай решил заехать на мойку.

Мешок разразился тирадой, в которой несколько раз назвал Пирата сукой, хотя тот был кобелем, и нецензурным словом, обозначающим женщину непристойного поведения. Хулиганская выходка пса его просто взбесила. Машина была для Мешка святыней, и любой намёк на её поругание, причём неважно, словом или действием, вызывал острую реакцию.

Тем временем ‘тропический ливень’ за окнами кончился, и как только мы выехали наружу, Мешок выскочил из машины, внимательно осмотрел водительскую дверцу и даже понюхал её. Видимо, результаты его удовлетворили, потому что вновь усевшись за руль, он радостно заявил: ‘Ну, вот, теперь совсем другое дело!’.