Мур-мур, мяу!

— Миу.

— То-то же, миу.

Когда гостьи, доев торт, покинули гостеприимные зиминские пенаты, посуда была загружена в посудомоечную машину, а вымытый и высушенный герой дня лениво давил в зале диван, рядом с ним плюхнулись Николай и Валентина. Недолго думая, хозяин квартиры развенчал культ хвостатого Геракла, спихнув того на пол. Заняв освободившееся место, он положил голову на ноги супруги.

— Коля, что у тебя с отпуском?

— Туго, дают неделю и три дня отгулов, остальное зимой.

— Свежо предание, — разочарование новостью скользило в каждом слове Валентины, — а зимой опять сдаточные объекты и строительные площадки. Как мне это надоело.

— Не тебе одной дорогая. Брат на следующей неделе приглашает на дачу. Шашлычков наделаем, в баньке попаримся. Хвостатого с собой возьмём, пусть с природой познакомится, а то прогулки в парке совсем не то. Там речка, воздух!

— Ой-ли, дорогой, чего ты опять задумал? Не скалься. Я тебя, как облупленного знаю.

— Да есть мысль одна, я попозже у себя в кабинете поработаю, надо довести её до ума. Творческий процесс, сама понимаешь.

— Ага, понимаю, ты только, дорогой, не очень задерживайся, — женские ноготки оставили красные полосы на мужской груди.

— О-у, опоздать на этот «процесс»…

— Вот именно, дорогой, если я тебя не дождусь и усну, сам себе ручками творчеством занимайся.

«Надо же, какие творческие личности, — Ефим за диваном ехидно топорщил усы. — Что-то тесновато здесь становится, однако! Надо или диван отодвинуть, или жрать поменьше».

* * *

— Зимины пожаловали! И трёх лет не прошло! — находящийся под легкой «мухой» полноватый мужчина, каким Николай мог стать через пять-десять дет, если подзапустит себя, переваливаясь уточкой, побежал к воротам. — Давай, братишка, закатывай свой рыдван под навес.

— Лика, чего застыла? Скачи на веранду, там Катя и Сашка тебя уже битый час дожидаются, — продолжал раздавать указания позитивный толстячок, черты лица которого, выдавали в нём родственника Николая. — Ух, ты с собой вашего монстра приволокла. Наслышан, наслышан, кис…

Толстяк потянулся к Ефиму воняющей чесноком и луком рукой, в самый последний момент поспешно отдёрнув её от когтистой лапы.

— Ш-ш-ш, хгау! — показал Ефим отношение к чужим немытым конечностям.

— М-мать, гляди, какая злобная зверюга, — пьяненько икнул толстячок.

— Фима не любит чужих, дядя Серёжа, — Лика укоротила рулетку, подтянув питомца к себе.

— Какой же я чужой?! Я свой! — возразил названный «дядей Серёжей».

— Вы может и свой, но Фима вас не знает, поэтому может укусить и поцарапать.

— Вы его дома вместо собаки держите, что ли? — усмехнулся родственник Николая.

— И вместо сторожевой собаки тоже, — вклинился в полемику Зимин, открывая багажник машины. — Универсальный зверь, он даже лаять умеет. Хватай сумки, Серёга. Здесь мясо, а с этой осторожней, разобьёшь, сам виски в деревне искать будешь.

— Какое виски, Коля, мы что, мажоры какие, прости господи. Водочка и самогончик — национальные русские напитки. Можно сказать, национальное достояние. Мы люди простые, деревенские, к заморским вискам не приученные. Водочка, а ты свела меня с ума! Водочка, а ну-ка пей дружок до дна!

— Знаешь, людь простой, деревенский, я думал, что по родове у нас один сказочник. На себя грешил.

— И чО? — дзинькнул тарой Сергей.

— А то, что ты тоже на лавры сказителя позарился. Как хочешь, пей водочку, а «чивасик» мне оставь, я не гордый.

— Да ладно, что ты начинаешь. Мы тоже икры хотим отведать заморской — баклажанной! Короче, баньку я растопил, часа через полтора можно будет первый пар снять. Валюша, ты как, всё на диете? Салатики, лёгкая пища? Тогда добро пожаловать на кухню к Зинке, салаты к столу настругаете, заодно языки почешите. Там есть с кем, а мужчины займутся мясом, бабам его доверять нельзя. Испортят!

— Не обращай внимания, дорогая, — Николай коснулся руки супруги, чьи глаза опасно сузились на фамильярное обращение родственника. — Сергея не переделать, только оглоблей огорбатить. Да, Серёга?

Пухлячок опасливо покосился на Валентину и прибавил прыти, испуганным зайчиком спрятавшись за кустами неколючей садовой малины.

— Видишь, дорогая, боится, значит уважает!

— Коля. Передай Серёже, что я не на диете и, если он испортит мясо, я ему тоже чего-нибудь испорчу.

— Серый, слыхал?! — из-за кустов невнятно буркнули в ответ. — Он слыхал, дорогая. Не беспокойся, я за ним прослежу.

— Этого я боюсь больше всего, уж вы проследите друг за другом, следильщики. Тебя предупреждение тоже касается.

— Понял! Внял, взял под козырёк! — на последней фразе Зимин, вспомнив детские сказки дядюшки Римуса про братца-кролика и братца-лиса, ловко ввинтился между каких-то насаждений, припустив за Сергеем.

— Так их, Валечка, — в открытое окно на первом этаже выглянула улыбчивая, круглолицая женщина с тёмными волосами, стянутыми в низкую «булочку» на затылке. — Иди к нам вишнёвую наливочку дегустировать, салатов я с утра настругала. Пусть мужики там сами разбираются. Ой, кто там у тебя, Лика?

— Здравствуйте, тетя Зина! Это Фима, наш котёнок.

— Котёнок? Такой большой?

— Ему шесть месяцев, седьмой идёт, тетя Зина.

— Надеюсь он подружится с нашим Мурзей, — тётя Зина с сомнением покачала головой.

В глубине души Ефим скептически хмыкнул. Всплывшие из подкорки знания с инстинктами говорили, что встреча с хозяином дома и территории, помеченной чуть ли не на каждом столбике и дереве пахучими метками, может оказаться жаркой. Решив, что наша много, где не пропадала, Ефим мудро положился на провидение. Бог не выдаст, свинья не съест. С доберманом разобрался и с Мурзей как-нибудь сдюжит.

Двухэтажный дом из цилиндрованного бревна с большой мансардой уютно подмигивал солнечными зайчиками на окнах, от заезда с навесом под машины к дому вела выложенная брусчаткой терраса, семеня по которой, Ефим разглядывал аккуратные грядки, вычищенные от сорняков и плодовые деревья. Несколько ближайших к террасе яблонь опустили отяжелевшие от яблок ветви на подставки-рогульки. Возле дома дорожка сужалась, уступая место цветникам, и раздваивалась, левым отвилком убегая за дом, где, судя по гомону, располагались баня с мангальной зоной, а правым упираясь в порог мансарды. Неплохо, очень неплохо. Ефим оценил дачу с участком на четвёрку с большим плюсом. В таком доме можно спокойно жить зимой, главное, чтобы дороги от снега чистили. Судя по общей ухоженности грядок и сада, квартира родственника Николая летом пустует. Да и правильно, если есть возможность и позволяют условия, чего летом делать в городе? Обычно переездам мешают проблемы с работой, но, видимо, у Сергея их нет.