Мур-мур, мяу!

— Ты ему веришь, Вера? — Николай ногой выдвинул кошачью миску на центр кухни.

— Я не знаю, что сказать, — пожала плечами девушка.

— Зато я знаю, — грубо обрубил Зимин. — Троцкому далеко до вашего брата, не хочу материться, но врёт он, как дышит. Что ты видишь в миске?

— Ничего, — удивилась Вера.

— Вот и я ничего не вижу, а этот гавнюк тебе пел, что разогрел и наложил в неё Фиме курицу. Если он её наложил, значит её кто-то сожрал, получается, что Валера сам её и оприходовал, ведь мы выяснили, что Фима этого сделать не мог. Есть второй вариант, гораздо хуже первого, вам с Валей озвучить его или сами догадаетесь?

— Валера сам выкинул Фиму? — тяжело вздохнув, предположила Валентина.

— Заметь, ты сама это сказала, — мгновенно отреагировал Николай. — Иначе почему миска пуста, а количество порций в холодильнике, которые приготовила Вера, осталось неизменным. Ты ведь миски не мыла, Вера?

— Не мыла, — шмыгнула носом Вера, которой было неимоверно стыдно за себя и за брата, оказавшегося настоящим подлецом и первостатейным негодяем.

— Что и требовалось доказать, девушки, — припечатал Николай, задвигая пустую ёмкость обратно. — Остаётся основательно перекинуться словом с Валерой. Вы ему не звонили, что мы приехали?

— Нет, — стрельнув взглядом на младшую сестру, ответила Валентина. Вера же отрицательно покачала головой.

— Вера, будь лапочкой, брякни брату, попроси его приехать через часик. Причину сама придумай, у меня сейчас голова не варит… Сделаем сюрприз молодому человеку. Я страсть, как хочу посмотреть в его глаза и поговорить с ним по-мужски. Дорогая, ты не против, если я ему вправлю мозги? Хотя вправлять там что-либо поздно, но я хотя бы попытаюсь. Договорились?

— Хорошо, — обречённо согласилась Вера. Как бы она не любила и не защищала родного брата, но даже её чаша поистине ангельского терпения оказалась переполнена последней выходкой. Терпеть подставы от собственного брата она больше не намеревалась, пусть Николай вколотит хоть каплю ума в пустую голову Валеры.

Пока взрослые вели разговоры на кухне, Лика бегала по подружкам и соседям, расспрашивая последних, не видел ли кто Фиму на улице. Забег заплаканной девочки не приносил никаких результатов, пока малышка, от горя белого света не видящая, не столкнулась у подъезда с бабулечкой, проживающей на первом этаже дома и помнящей Николая со времён, когда тот под стол пешком ходил. Баба Тоня пожалела заплаканную девочку, участливо поинтересовавшись у Лики, кто её обидел.

— Никто, — хлюпнула носом девочка. — У нас котёнок потерялся.

— Беда-то какая, — посочувствовала баба Тоня, которая сама неровно дышала к кошкам, но держала в квартире только сибирскую красавицу по кличке Рося. Бабушке нравился крупный и воспитанный котёнок Зиминых, послушно гуляющий с Ликой на поводке, она часто наблюдала за соседями в окно через тюль.

— А когда он потерялся? — баба Тоня отвела роняющую слёзы девочку к приподъездным лавочкам, с удовольствием опустившись на деревянную поверхность оных. Ноги, трансформатором гудящие после похода в магазин, просили отдыха.

Слово за слово, Лика рассказала немудрёную историю потери Фимы.

— Постой-постой, — прокряхтела баба Тоня, припоминая утро и день пропажи котёнка. — У тебя же есть дядя, брат твоей мамы, если мне не изменяет память.

Через минуту разговора Лика нашла на телефоне фотографию дяди Валеры, предъявив её старой соседке для опознания.

— Точно он! — баба Тоня ткнула узловатым пальцем с потрескавшимся ногтем в экран телефона.

— Пожалуйста не уходите, я сейчас папу позову! — Лика реактивной мухой скрылась в подъезде.

Несколько минут спустя стальная дверь со светящимися днём и ночью кнопками домофона распахнулась настежь, выпуская на свет божий некогда бесшабашного мальчишку, со временем превратившегося в представительного мужчину, знающего себе цену.

— Здравствуйте, Антонина Сергеевна, — поздоровался Николай.

— И тебе подобру-поздорову, Коля, — улыбнулась бабулечка, — твоя непоседа рассказала о вашем горе. Не знаю, помогу ли я ему, но видела я твоего шурина, видела.

Баба Тоня поведала и о бессоннице, и о том, что дочка перед работой привозит внуков к ней, дожидающейся любимых чад, глядючи в окно, а забирает «кровиночек» вечером. Где-то за полчаса до приезда Маши перед подъездом припарковалась незнакомая машина, из которой вышел Колин родственник по жене, шурин, значит. Пяти минут не прошло, как он показался обратно, волоча что-то завёрнутое в тряпку и вроде как та даже шевелилась. Кинув свёрток в машину, шурин Николая быстро уехал. Вроде всё, больше ничего ей не припоминается. Потемнев лицом, аки грозовая туча, Зимин душевно поблагодарил соседку и придержал перед ней дверь в подъезд.

Баба Тоня шла домой, думая, что шурина у Зиминых ожидает неласковый приём. Очень неласковый, оно и правильно — нечего котиков обижать!

Между тем, одна из причин слёз Зиминой Лики, переварила обед и засобиралась в путь, дорога сама себя не осилит. Зевнув и хорошенько потянувшись, пушистый кот спрыгнул с временного бетонного ложа. Дойдя до автостоянки и сориентировавшись на местности, Ефим планировал добираться до дома Зиминых через дворы и парк, но тут его ноздрей коснулся знакомый запах.

«Просто день встреч какой-то! — сам себе мяукнул Ефим, разглядывая машину Валеры из-под припаркованного на краю стоянки здоровенного американского джипа. — А где хозяин?»

Хозяин авто, он же подлый похититель, нашёлся метрах в десяти от собственного авто. Белозубо улыбаясь во весь рот, он, в компании с таким же «прикинутым» парнем, флиртовал со стайкой кокетничающих девушек, то и дело стреляющих в мужчин взглядами. Распустивший павлиний хвост Валера не очень заинтересовал Ефима, куда больше его внимание привлекли полуопущенные тонированные стёкла машины ублюдка.

«Быть или не быть, вот в чём вопрос! А-а, была не была!»

Токующие на току глухари проглядели момент с влетевшим в окно иномарки котом. Тот же, в отличие от тупоголовых птиц внимательно осмотрелся насчёт камер наблюдения и видеорегистраторов, сиганул в окно, сходу полосуя когтями сиденья и обшивку салона дорогой тачки.

«Зря в кустах погадил, — сокрушался Ефим, с упоением запуская когти в водительское сиденье, — тут бы кучка дерьма смотрелась лучше всего».

Потратив на сладкую месть несколько минут, Ефим выскочил обратно, обогнув место преступления по широкой дуге. Прав тот, кто утверждает, что блюдо мести стоит подавать холодным. О, да! С другой стороны, оно и горячим великолепно зашло. Дождавшись зелёного сигнала светофора, он перебежал дорогу вместе с людьми и скрылся в ближайшем дворе, наяву представляя себе глаза Валеры и выражение его лица, когда тот откроет двери тачки. О-о! Очень хотелось остаться и посмотреть, но зачем лишний раз рисковать? Здоровая паранойя ещё никому не вредила.

Занятый радостными, можно сказать предвкушающими мыслями, Ефим чуть не пропустил большого рыжего пса со сбитой в колтуны шерстью, бросившегося ему наперерез из-за помойных ящиков.

Глухо зарычав, Кабыздох накинулся на кота, пулей взлетевшего на подоконник деревянного домика на детской площадке. Рыжий оказался не один, за помойными ящиками, оказывается, промышляла целая стая бездомных псов, сейчас окруживших домик и надрывающихся в лае. Ефим благоразумно перебрался на крышу строения. Трезво оценив свои силы, он решил не ввязываться в разборки с пятью шавками. Шавки — это грубо сказано, все собаки, как на подбор оказались крупными. Скидок на общее отощание псов делать не стоило. Худая собака — злая собака! Это сытый Тузик, Барбос или Шарик может лениво побрехать из-за забора, а их голодный товарищ тяпнет за пятку, незаметно подкравшись сзади.