Мурашка для Медведя

– Уф, пронесло, – выдохнула я и, заметив приближающихся охранников, заревела.

– Ну, пронесло. Ну, бывает, – опешив, затараторила Катя и, поморщившись, посоветовала: – Не жри тут ничего, и больше не повторится. Таблеточку дать?

– Не-а, – проикала я и, шмыгнув носом, попросила: – Лучше водки.

– Ну ты чего? Какая водка при расстройстве желудка, – пожурила коллега и, заметив, как охранники прошли дальше, растерянно протянула: – А это что там такое?..

Катя не орала. Увидев труп в луже крови, она побледнела и, закатив глаза, рухнула безвольной тушкой прямо к моим ногам. Подхватить я её не успела, все ещё трясущиеся руки лишь удержали лямку её форменного передника, который при падении девушки отозвался жалобным треском ткани и остался в моей руке.

– Снежка, живая? – подскочив ко мне, запоздало поинтересовался охранник Вадим.

– Не уверена, – покачала я головой и, кивнув на Катю, попросила: – Помоги тело перенести.

– Подожди с переносом тел. Сначала полицию вызову, – угрюмо отозвался он и, кивнув в сторону убитого, уточнил: – За что ты его так?

– Чего-о-о?! – голос прорезался с новой силой и, хватая ртом воздух, я похлопала ресницами, от шока не понимая, что ответить.

– Да шучу я, – усмехнулся Вадим, поспешно поясняя: – На камерах видели, как эти двое в служебный коридор зашли. Да и в випке их потеряли, там гулянка полным ходом.

– Уф-ф, – выдохнула я и, обмахиваясь остатками Катиного передника, добавила: – Значит, в полиции смогут опознать убийцу.

– Не совсем, – помявшись, буркнул охранник. – Камеры в этом коридоре давно отключены за ненадобностью.

– Плохо, – вздохнула я и, присев перед начинающей приходить в себя Катей, проворчала: – Вы тогда ждите полицию, а мы, пожалуй, пойдём.

– Нет, Снежа, – покачал головой Вадим. – Ты же свидетель, так что полицию ждём вместе. Катьке Игорь поможет.

– Свидетель? – начиная понимать всю серьёзность своего положения, проблеяла я.

– Единственный, – таинственно подчеркнул охранник и, оглянувшись, хмыкнул: – А вот и полиция.

Служебный коридор заполнили хмурые оперативники, всех выпроводили, а помещение оцепили. Меня проводили в отдельную комнату, а дальше начался трэш. Раз за разом я рассказывала одно и то же, поясняя каждый свой шаг и действия. Что делала в том коридоре, зачем пошла в туалет, сколько минут там провела, знакома ли с убитым, как его обнаружила, почему была одна рядом с трупом, почему никого не позвала.

Мои оправдания выслушивали с нескрываемым скептицизмом, задавали всё новые вопросы, а потом, проводив в служебную машину, увезли в участок. И всё повторилось снова…

– Уверены, что не знакомы? – положив передо мной несколько посмертных фото убитого, в сотый раз спросил следователь.

– Я же уже говорила, что вышла из туалета, а там двое и… – еле ворочая заплетающимся от усталости языком, простонала я.

– Допустим, – поджав губы, буркнул мужчина. – А убийцу как давно знаете? Можете описать?

– Не знаю я его! – возмущённо мявкнула я. – Описать, пожалуйста, а лично не знакома.

– Уверены? – с недоверием протянул он. – А почему же не позвали на помощь? Почему дали ему уйти? Это тянет на соучастие, как минимум.

– Да вы издеваетесь! – закатив глаза, простонала я. – Он пёр на меня с окровавленным тесаком, я и заорала. А в клубе музыка грохотала. Кто бы меня услышал?..

– Ну ведь услышали, – вкрадчиво напомнил мужчина.

– Коллеги меня просто потеряли, – устало вздохнув, прогундосила я и, потерев воспалённые глаза, добавила: – Я с перерыва задержалась и…

– Коллеги? С перерыва? – удивлённо переспросил следователь. – Корпоративчик небось отмечали?

– Да какой корпоратив?! – выпучив глаза, взвизгнула я. – Работаю я в клубе.

– Разве? – пролистав какие-то документы, мужчина нахмурился. – А у меня совсем другие сведения.

– Работаю, – ещё раз повторила я и, пожав плечами, проворчала: – Первый день, правда, но всё же…

– И как же зовут вашего босса? – глянув на меня исподлобья, подкинул он очередной вопрос.

– Ну-у, э-э-э… нас не успели представить, но Юля присутствовала на собеседовании и…

– Юля? – перебил мужчина и, снова пролистав бумаги, буркнул: – А, ну да, ну да… Второй администратор, – и пригвоздив меня тяжёлым взглядом, хмыкнул: – Только вот у Юли был выходной.

– Она работала до вечерней смены, а потом… – совсем растерявшись, проблеяла я.

– Понятно, – скривившись, выдохнул мужчина и, сложив руки на объёмном животе, подытожил: – Ну что же, Снежана. Вот что мы имеем на сегодняшний момент. Вы утверждаете, что работаете в клубе, но подтверждений пока нет. Утверждаете, что не были знакомы с убитым и с подозреваемым, задержать которого не смогли и лицо которого на камерах не отследить.

– Но я же…

– А ещё… – подняв руку, он остановил поток моих оправданий и, выдержав паузу, продолжил: – А ещё мы владеем информацией, что в данном заведении, как сотрудник вы не оформлены, но по камерам были замечены в вип-кабинете, а после и на месте преступления.

– Да послушайте же!.. – в отчаянии заверещала я, но он снова меня остановил жестом и взглядом, не обещающим ничего хорошего.

– Вынуждены задержать вас до выяснения всех обстоятельств, – завершил следователь свою пламенную речь, а я, охнув, прикрыла глаза ладонью.

– Могу я позвонить подруге? – поинтересовалась обречённо.

– Нет, к тому же мы ещё не закончили. Сейчас пройдём процедуру дактилоскопии и сделаем пару запросов.

Да ну нафиг! Ущипните меня кто-нибудь…

Глава 4

Снежана

На нарах я спала впервые, и ночь прошла просто ужасно. Меня заперли в маленькой комнатке с облупленными стенами, маленьким зарешёченным окошком и грязным унитазом, к которому подходить-то было страшно, не то что смотреть. В углу красовалась перекошенная раковина с постоянно капающим краном, а из соседних камер доносился мат и ругань.

Я куталась в затхлое одеяло, пытаясь хоть немного согреться, но задница чесалась не только от холода. Предчувствие надвигающейся катастрофы щедро подправляли незабываемыми ощущениями местные клопы.

Успела пореветь, впасть в отчаяние, позлиться, попеть на радость местных обитателей, что-то из репертуара «сижу за решёткой в темнице сырой». Вконец вымотавшись от усталости и отходняка на фоне пережитого стресса, уснула почти под утро.

Проснулась от жуткого скрежета открывающейся двери. Резко села и, размяв затёкшие на жёстких досках мышцы, широко зевнула. Поморщилась от исходящих от меня же запахов и, уставившись на стоящего в дверях мужчину в форме, насупилась. Прошедшие сутки я им надолго запомню.