Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.
Шрифт:
Наши кошки, слыша гул самолетов, забиваются под ванну или в кладовку. Им страх передался на генетическом уровне, от их родителей, погибших в войну. Я стараюсь взять себя в руки. Сижу вот и думаю над предложением Айзан. Она настаивает, чтобы я рассказала на камеру все, что знаю о войне и преступлениях, а также о мародерах-соседях. Тогда меня точно убьют! Мне и так угрожали.
Айзан это понимает, но говорит:
– Какая история без жертв? Твоя смерть явится абсолютным доказательством правды!
Сегодня Айзан отослала меня с заданием искать девочку Хеду, что поехала из разгромленной
П.
03.07.
Мне такое вчера привиделось! Отец Хавы, Султан, которого расстреляли российские военные, пришел во сне и стал рассказывать всякую всячину. Как обычно, поначалу он убедил меня, что жив и никогда не умирал. “Да и как же он умер, если я говорю с ним?” – подумалось мне, и я ему, естественно, поверила.
Он повел меня по асфальтированной дороге неизвестного города, а впереди было море. Я видела причал и катера. Улицу заливало солнце. Но никого, кроме нас, не было поблизости. Постепенно я начала догадываться, что папа Хавы хитрит. Он крепко держал меня за руку и, чем ближе было море, тем сильнее сжимал пальцы на моем запястье. И тут я поняла, что есть черта, которую, если перейти, уже не вернешься в мир живых. Никогда не вернешься: умрешь, погибнешь! Я резко остановилась и сказала:
– Куда ты меня ведешь?
Он смутился, но продолжал разговаривать.
– Я с тобой дальше не пойду! – сказала я и попыталась освободить руку.
Но не тут-то было! Его лицо страшно изменилось, исказилось гримасой хитрости, будто я не должна была ни о чем догадаться. Дорога под нашими ногами сменилась золотым песком и мелкими камушками.
– Нет, я тебя отведу. Ты должна пройти сюда, к нам! Тут лучше! Ты не понимаешь! Ты живешь в кошмаре! – прохрипел он, и потащил меня волоком по песчаному берегу. Море швыряло навстречу свои волны.
– Никуда я с тобой не пойду, Султан! – крикнула я, с трудом выдергивая руку.
Он со злобой посмотрел на меня и исчез, а я открыла глаза, и – о ужас – вся моя правая рука болела и ныла, будто меня за нее правда тащили. Я очень напугалась.
И случилось так, что сегодня я и мама попали в страшное приключение. Мы возвращались домой с рынка. В районе остановки “Ташкала” за нашей маршруткой, примерно в десяти метрах от нее, поехал БТР с российскими солдатами. Военные машины и пассажирский транспорт давно соседствуют на дорогах. И военная техника все время ездит рядом с гражданской, подвергая ту невероятной опасности.
В нашей маршрутке помимо меня и мамы ехали с рынка женщины, груженные сумками провизии, маленькие дети и слепой старик-чеченец с тросточкой и внуком-подростком. Внезапно раздался оглушительный взрыв! Взорвался фугас, который заложили на трассе боевики. Маршрутку подбросило в воздух примерно на метр, а когда взрывной волной швырнуло обратно на дорогу, из окон вылетели стекла. Граждане закричали от ужаса, предвидя свою скорую смерть. Я оглянулась назад, все в дыму. Обезумевшие от взрыва русские солдаты начали палить из автоматов сквозь дым…прямо по окружающим машинам и домам!
Фугас
взорвался между ними и нами! В нескольких метрах от обеих машин. Наша маршрутка чудом фугас проехала, а БТР до него еще не доехал. Водитель не смог справиться с управлением, и нашу машину потащило взрывной волной и ударило об тротуар. А БТР остановился и стал стрелять из пушки. Снаряды так и замельтешили вокруг! Те люди, которые были на трассе, в легковых машинах, с невероятной скоростью старались быстрее умчаться. Наш водитель плохо соображал. Испугался, как и все. Маршрутка встала, перекосившись на один бок.– Скорее! Быстрее! Нужно ехать! Сих! [5] Сих! – кричали шоферу пассажиры.
Только слепой старик внешне был спокоен, он ничего не кричал, а просто сидел, будто в полусне.
– Мать твою, включай мозги! – заорала моя мамаша на весь салон, кашляя от едкого дыма, которым заволокло все вокруг. – Уезжай с трассы! За ближайшие дома! Давай! Сих!
Водитель нашего транспорта резко надавил на газ, и машина рванула с места. Маршрутка, проехав между домами, остановилась под деревом, где мы и пережили обстрел.
5
Быстрее!
Если б фугас в районе остановки “Ташкала” сегодня в 14.00 по московскому времени взорвался на три метра ближе к нам, маршрутка превратилась бы в куски искореженного металла. Я не смогла бы продолжать с тобой беседы, Дневник. Но тот, кто выше нас, решил иначе. Никто не погиб! Ни мы, ни солдаты.
Хорошо, что я сумела выдернуть руку у Султана. Он приходил, чтобы увести меня в царство мертвых.
05.07.
По телевизору так ничего и не сказали о фугасе. Я заметила, это далеко не первый случай умалчивания событий.
Видимо, на каналах есть “фильтры”, и настоящая информация туда не поступает или поступает в искаженном виде.
По работе встретилась с очаровательной девочкой Хедой и ее предприимчивой симпатичной мамой. Девочка девяти лет написала стихи Ахмату Кадырову. Стихи опубликовали в газете, и подруга матери из Министерства образования подарила их еще живому президенту Чечни. Ахмат заинтересовался молодой поэтессой и пригласил девочку и ее маму на концерт, который состоялся 6 мая года, в честь предстоящего Дня Победы. Хеда с помощью мамы вскарабкалась на сцену и громко прочитала стихи президенту! Ахмат Кадыров был тронут до глубины души и с кавказской щедростью сказал малышке:
– Проси, что хочешь! Исполню любое твое желание!
– Представляешь! – поведала в интервью мать Хеды. – В этот миг я просто обалдела!
Я пихнула дочку локтем и зашептала: “Квартиру! Проси у него квартиру!!!”, но моя своенравная девчонка сказала:
– Я хочу на шоу “Поле чудес”! Ведущий шоу Якубович – мой второй папа!
Ахмат Кадыров 9 мая трагически погиб, но его сын Рамзан выполнил обещание отца. Он отправил Хеду и ее маму в Москву. Они попали на “Поле чудес”. Хеде подарили компьютер, а ее маме – музыкальный центр.