Муравьи, кто они?
Шрифт:
Точность и слаженность работы муравьиного конвейера — одно из удивительных явлений поведения муравьев.
Песчаный калкан, или как его еще называют, Поющая гора, удивительное место на земном шаре. Здесь чистый однородный и многократно перевеянный ветрами песок улегся громадным барханом, высотой около трехсот метров и длиной в несколько километров. Саксаул да джузгун пытаются заселить гору снизу и закрепиться на ней. Но гора не сдается. Здесь на каждом шагу следы трагедии: то из-под песка тянутся верхушки погребенных кустарников, то торчат, будто скелеты, обнаженные их корни.
Поющая гора — обитель муравья-невидимки и никто из муравьев кроме него на ней не может ужиться. Гнезда его встречаются повсюду, даже там, где песок голый и безжизненный. Долгое время мне было непонятно, чем питаются здесь песчаные бегунки.
Загадка,
Взял с собой в поездку разное зерно: рис, пшено, гречку, ячмень и даже мак. Был еще горох. В свободное время возле гнезд муравьев-жнецов насыпал затейливым узором зерно и, усевшись на походный стульчик, отдыхал, наблюдая, как муравьи подают сигналы мобилизации, как убирают неожиданно свалившийся на них урожай и многое другое. Кроме того, клал и несколько горошинок. С ними муравьи ничего не могли сделать: за гладкую оболочку не уцепиться челюстями и ногами не обхватишь, чтобы унести. Изрядно повозившись, «огорошенные» муравьи оставляли в покое непосильную ношу и более к ней не притрагивались, даже если муравейник голодал из-за недостатка урожая трав в пустыне. Но как все сразу узнавали, что горох — добыча нестоящая?
Утром, проснувшись, я не слышу, как шумит каратуранга, надоевший нам ветер стих и пустыня застыла в приятном покое. Какая сегодня погода, есть ли на небе тучи, сквозь полог не понять. Но над головой загораются золотом листья деревьев: взошло солнце, осветило землю.
Что может быть чудесней тихого солнечного утра после долгого ненастья! Пока все спят, обошел барханы, насмотрелся на далекие сиреневые горы, в которых голубые тени отметили все распадки, наслушался звонких криков уток-атаек и заглянул на гнездо муравьев-жнецов. Кучка риса, насыпанная вчера вечером, исчезла. Но что удивительно, исчезли и три горошины. Небольшой же конус из палочек и камешков, которыми жнецы прикрывали вход в гнездо, в одном месте разобран, а у самой земли проделана чистая дорожка, будто ради того, чтобы по ней прокатили горошины.
«Не может быть такое! — подумал я. — Горошины просто склевала какая-нибудь птица».
Впрочем, все легко выяснить. И я вновь кладу у гнезда три горошины. Возле них вскоре же оживление, суматоха и смельчаки, пытающиеся осилить непомерную ношу. Кое-кто мчится в гнездо, наверное, звать на помощь! Показывается из норы большеголовый медлительный солдат. Долго чистит усики и гладит голову, потом направляется к горошине. Еще появляются три таких же солдата. Четыре крупных и несколько мелких муравьев — недурная компания скопилась у горошины. Два муравья подлезают под горошину, другие два тянут ее сверху и, хотя попытки не совсем согласованы, горошина качнулась и медленно скатилась к муравейнику и исчезла во входе. За первой горошиной была утащена вторая, а затем и третья. Все произошедшее казалось невероятным! Нет, поведение муравьев не столь просто, как его представляют, и кроме инстинкта, громадное значение имеет подражание и некоторая доля опыта. Наконец, муравей муравью рознь и среди множества находятся редкие умельцы на всякое трудное дело. А ведь до этого мирмекологи считали, что муравьи-жнецы никогда не носят добычу совместно и не способны к общим усилиям по переноске груза. Как можно легко ошибиться, предполагая, что правила, даже кажущиеся самыми незыблемыми могут иметь исключения.
С восхищением перед умельцами, разрешившими столь трудную задачу, насыпал перед входом в жилище муравьев целую горку гороха. Угощайтесь на здоровье! Потом в урочище Темирлик, расположенной в нижнем течении реки Чарын, видел, как жнецы сообща таскали к муравейнику семена реликтового ясеня, размеры которых были непосильны для переноски одному муравью. Здесь подобная ноша и коллективная ее транспортировка были привычным делом.
Представляю, что бы случилось, если в муравейнике рыжего лесного муравья — этом большом обществе со слаженной жизнью, не существовало разделение труда. Все бросились строить дом, а кто бы добывал пищу? Все пошли охотиться, а кто бы стал строить дом? Строгое разделение труда — основа процветания муравейника.
В муравейнике есть охотники-разведчики, которые занимаются исключительно поисками пищи. Вероятно, часть из них поглощена разведкой и наблюдением за охотничьей территорией. Ведь на ней могут неожиданно обосноваться враждебные муравьи. Особые муравьи разыскивают колонии тлей, тщательно ухаживают за ними и оберегают их от врагов. Муравьи строители возводят конус жилища, роют подземные ходы. Благодаря их заботам муравейник из года в год растет и ширится. Добытая пища заносится в муравейник. Там ее кто-то разделывает, высасывает и распределяет среди жителей семьи. Это тоже сложное искусство. Воспитание личинок, куколок не менее ответственная обязанность, которую несут также определенные муравьи. И многими другими делами занимаются особые умельцы.
О том, что у муравьев существует разделение труда можно судить по многим признакам. На гнездо муравьев забралась маленькая гусеничка, с нею повстречался муравей, сильно испугался и быстро спрятался в укромное место. Охота не его дело. Пусть ею занимаются другие. Муравей с брюшком, наполненным выделениями тлей, не обратил внимания на кучку муравьев, атакующих жука. Это тоже не его профессия. Муравей нашел хорошую палочку и тянет ее кверху на гнездо. Палочка тяжела и не по силам носильщику. Мимо труженика равнодушно минуют муравьи. Строительство дома их не привлекает. Но вот; наконец, встретились единомышленники, они дружно, сообща вцепляются в ношу и затаскивают ее на конус.
Муравейнику грозит опасность. Некоторые муравьи, будто испугавшись предстоящего сражения, быстро прячутся во входы. Они неумелы в борьбе, им лучше не ввязываться в драку, для них существует какое-то другое, тоже не менее важное дело. Те же, которые бесстрашно заняли боевые позиции и встали в позу защиты и нападения, будут отстаивать жилище до последней возможности.
Строга ли у муравьев специализация и могут ли особи одной профессии заниматься другой?
Муравьи молодого зачинающегося муравейника, когда их еще немного, умеют делать все, они универсалы, хотя, возможно, хороших знатоков узкой профессии среди них нет. Чем больше в семье жителей, тем разнообразней их специализация. Но как бы она не была строга, в случае необходимости, хотя и с некоторым трудом, муравьи умеют переключаться с одной работы на другую. Старые опытные муравьи совершают такие переходы от одного дела к другому довольно быстро. Таким образом, наряду с узкой специализацией в муравьином обществе существует и известная доля «политехнизации».
Вообще существование любого более или менее организованного общества или даже примитивной группы обитающих вместе животных, немыслимо без разделения труда, без, говоря современным языком, специализации. Общество, состоящее из универсалов, примитивное. Только узкая специализация способна создать настоящее мастерство и умельцев своего дела. Материальным основанием этого разделения в мире муравьев в какой-то мере является полиморфизм рабочих. Этот полиморфизм создал немало трудностей для систематиков: часто муравьи-рабочие оказывались так сильно непохожими друг на друга, что один вид иногда по ошибке относили даже в разным родам. Но сам по себе полиморфизм еще не обязательно свидетельствует о высоком уровне разделения труда, есть виды, у которых нет полиморфизма, и, тем не менее, существует высоко развитая специализация.
Новорожденный муравей сперва проходит так называемую внутреннюю службу. Он, прежде всего, ухаживает за молодью, кормит ее, переносит с места на место, обслуживает самку. Такой муравей, неожиданно оказавшись на поверхности земли вне гнезда, беспомощен, не умеет ориентироваться, при переселении семьи на новое место его переносят другие. Но нет ни одного правила без исключения. Мне пришлось видеть, правда, только один раз, когда у муравьев жнецов был подан сигнал о появлении богатой добычи, зерен, подброшенных мною возле их жилища (был год неурожайный, муравейник голодал), то вместе с очень возбужденными муравьями-сборщиками наверх выполз и бросился по тропинке сбора муравей, только что вышедший из куколки, почти белый, еще с неокрепшими покровами.