Муравьиный лев

— Что это у тебя?

Она губами прикоснулась к его ссадине на щеке.

— Пустяки… Не обращай внимания.

— Боюсь за тебя. Сама не знаю, что со мной творится. Боюсь…

* * *

…Когда Тоня скрылась за калиткой, Ярчук подождал некоторое время, пока в ее окне, в мансарде вспыхнул свет. Возле гаража Губского сквозь изгородь проникало какое-то невнятное посверкивание — стоял мотоцикл Томика, как определил Клим. Было уже достаточно поздно для визита. Но не это занимало сейчас его: в свете уличного фонаря на песчаной дорожке отчетливо видны были отпечатки Тониных туфель, это был тот же рубчатый след, что и на чердаке… Озадаченный, Клим тряхнул головой.

— Ерунда. Эти спортивные туфли сейчас на каждом втором… А может, Лина? Ведь у них, наверное, и размер один?

В раздумье он вернулся домой. Наступила полночь, а он все еще сидел перед картой, безотчетливо соединяя пунктиром созвездия отмеченных точек.

— Однако…

Несомненно, где-то он уже видел этот рисунок. Немного иной, деформированный, кособокий, но в принципе тот же линейный скелет формы сердечка, с концентрическими… Вспомнил!

Ярчук выхватил книжку из кармана и, бегло листая, нашел нужное место. Это был тот самый рисунок-паутинка под цитатой о муравьином льве. Он вглядывался в него, сравнивал, правил свой план — ведь это была та же схема, вернее, грубая ситуационная прикидка той схемы, что он сейчас набросал на карте города. Приглядевшись, Клим заметил, что некоторые точки у него отсутствовали: а на периферии, обведенный несколькими концентрическими кругами, чернел небольшой крестик.

16. Инженер Брых

Шел уже пятый день со времени объявления в вечерке, а покупатели все не являлись, хотя Губский с прежним энтузиазмом обещал их наплыв. Клим чувствовал, что его одолевает нетерпение и тревога. Он снова побывал у Пташко, тот был озабочен услышанным и настаивал на своем. Вечерней электричкой из города должна была ехать Тоня, они условились встретиться в четвертом вагоне, но ее там не оказалось.

Клим предпочитал обедать в городе, если задерживался там до вечера. Сегодня же вышло так, что он, лишь выйдя в Загородном, вспомнил о том, что не мешало бы перекусить. Здешняя чайная была далеко не лучшим предприятием общепита, но выбирать не приходилось. Ярчук взял немудрящую еду, уселся за вытертый до темной основы пластиковый столик, стараясь как можно быстрее и не вникая во вкус съедаемого, покончить с обедом. Практика в этом отношении у него была большая.

— Разрешите?

Видный мужчина лет тридцати восьми сгрузил со своего подноса странный набор — банку ставриды, пиво и пару засохших пончиков, что плесневели на витрине не меньше полугода. Ярчук мельком глянул на визави — он не был похож на завсегдатая чайных и столовых: под твидовой курткой голубела в тон ей превосходная рубашка из хлопка, с этим всем гармонировал лиловый галстук с мудреным узором.

«Импровизация, — решил Клим. — Посмотрим, что будет дальше».

Человек в твиде налил себе полный стакан и с омерзением выпил. Налил еще, перекосился, будто от касторки.

— Не поддержите компанию?

— Спасибо. — Клим приканчивал шницель, подобный недоваренному мылу. — Не советую вам здесь брать пиво.

— Я его вообще терпеть не могу. Не за тем сюда пришел…

Обладатель лилового галстука поковырялся вилкой в ставриде.

— Ярчук, если не ошибаюсь? Сразу можно узнать, похож… А я тут с машиной, подъехал купить хлеба на дорогу. Смотрю — Ярчук. Угадал?

Клим взглянул на него внимательнее: крепкое, даже чем-то плакатное лицо под шапкой слегка тронутых сединой волос, серые глаза — глаза человека, привыкшего командовать, покорителя женщин. И странен был только их неуверенный взгляд.

— Угадали.

Клим подобрался: возможно, обратная связь принимает такие формы? Незнакомец оглянулся. В маленьком зале было уже полно народа, стоял гомон подвыпивших компаний.

— Не будем тянуть время. Я — Брых, инженер, так сказать… Знаю, зачем вы здесь. Данилыч, надо думать, держал вас в курсе?

— Как сказать, — уклончиво протянул Клим, соображая, как же ему держаться. — На расстоянии, знаете, это не просто…

— Дельный был кадр. Расчет и осторожность — вот его основные качества. — Брых хотел закурить, но вовремя заметил табличку. Ему явно было не по себе в этой забегаловке: не зная чем занять руки, он вер тел пончик, черствый, как пемза. — Я думал, он передал вам эти качества.

— Почему в прошедшем времени?

Инженер Брых наклонился к нему через стол.

— А какого хрена вы заявились на завод? Думаете, я не догадался?

Он снова сел прямо, лишь стиснутые кулаки говорили о внезапной вспышке. Помолчал, двигая челюстями.

— Так вот, юноша, со мной шантаж не проходит. Я не дурак, и постараюсь вам это продемонстрировать.

Теперь Ярчук понял, что он имел в виду. Значит, недопроявленный блондин из отдела кадров стал источником информации. Скорее, его каштановолосая подчиненная.

— Знайте же, юный Ярчук, что они всерьез принялись за нашу гальванику. И за участок драгметаллов. А раз так, дело будет раскручено довольно быстро, ведь они уже беседовали с Ромкой…

— С Роман-Ключевой? — брякнул Клим, неожиданно для самого себя.

— Вы и фамилию знаете? — мрачно зыркнул Брых. — С ней самой. — Поймите, юноша, у меня информация с двух сторон: от наших, которым я теперь не особенно верю, и оттуда…

Инженер Брых неопределенно кивнул в сторону города.

— Меня еще долго не тронут, если вообще коснутся. Я человек далекий от тех участков, всего лишь заведую сборкой. За все время не оставил за собой ни одной отметинки… Но я сматываюсь. Как раз сегодня — ушел в отпуск и — чао, чао, бамбино!

Он наблюдал, какое впечатление его слова произведут на Ярчука.

— Скатертью дорога, если есть куда.

— Есть. — Брых навалился локтями на грязный стол. — Я еще пять лет назад подстраховался в этом отношении. И вам советую сделать то же, самое время. Понимаете, зачем?

— Не особенно.

— Думаете, почему я с вами так, напрямик? Вы сделали решительный ход, вот что меня подстегнуло. Вообще, — он тускло улыбнулся, — нужен был только повод, толчок. Рано или поздно я бы отсюда рванул. Особенно после случая с Данилычем.

Клим помалкивал, опасаясь разрушить недоразумение. Чем больше заблуждался Брых на его счет, тем больше это ему давало. Тот продолжил:

— Хочу напомнить: Данилыча прибрали, надеюсь, вам теперь это стало ясно? Думаете, с вами станут цацкаться? Мой вам совет — сбывайте эти манатки и дуйте отсюда… Только не домой. Там у него свои люди.

— Этот бородач? — Ярчук вспомнил командировочного в вестибюле.

— Однако, информация у вас — даже пешек знаете! Нет, этот шестерка. Возит липу, а сам ни о чем не подозревает. Ладно, не до него… Значит, вы уяснили, что от меня ничего не получите? Не там ищите отцовскую долю, юноша. Вы и вся эта уголовная братия…

— А сам кто? — грубо перебил Клим. — Вы вот что — тяните ваш кусок целый, если уже так выходит. Но мне за это нужны координаты.

— Идет. Могу теперь все выложить: вон машина под окном стоит, упакованная по крышу, семьи у меня нет — развелся, прижать нечем. Идеальный случай…