Мустанг
Шрифт:
— Большая тройка не стремится к таким радикальным переменам, — стоял на своем Лорен.
— Они еще могут существовать, не заглядывая в будущее. Мы — нет. И я надеюсь, что к концу столетия у нас уже будет Большая четверка.
— Я в этом сомневаюсь. — Лорен переломил надвое карандаш, что вертел в руках. — Шесть месяцев назад совет директоров предложил тебе разработать технические предложения. За эти шесть месяцев ты начал полноразмерную разработку нового автомобиля, урезая до минимума все расходы по модернизации «стэльена». Этого мы тебе не разрешали. А ты словно забыл о нашем существовании.
— Промедление
— Я полагаю, Анджело знал, что мы одобрим его действия, — вмешалась Бетси.
— Том, — повернулась к Мэйсону Роберта, — ваше слово решающее. Вас для этого и выбрали. Сможем мы продать этот автомобиль?
— Похоже, нам придется его продавать, — ответил тот. — Потому что ничего другого у нас не будет. Так что... я верю в Анджело. Я не знаю человека, который лучше него разбирался бы в конструировании автомобилей, в тенденциях, господствующих в автомобилестроении. А если он чего не понимает, так привлекает экспертов. Сможем ли мы продать этот автомобиль? Он этого не знает. И я, откровенно говоря, тоже. Но одно я знаю очень хорошо: через несколько лет нам придется предложить покупателю что-то получше «стэльена». Мы слишком долго цеплялись за «сандансер» и не можем повторить ту же ошибку со «стэльеном». Мы должны сделать ставку за этот автомобиль. — Том помолчал, не сводя глаз с Анджело. — И на человека, который рекомендует компании заняться его производством.
— Как мы его назовем? — спросила Гетси Анджело.
— "Нуль-нуль-нуль", — ответил Анджело. — У него нет цилиндров, а потому их рабочий объем равен нулю.
2
Вечером Бетси появилась в детройтской квартире Анджело. Об их отношениях и так все знали.
Она разделась, оставшись в черных бюстгальтере, трусиках, поясе и чулках. Потрахаться Бетси даже не предлагала, зная, что без этого не обойтись. Знала она и о том, что такой наряд возбуждает Анджело больше, чем любой другой.
Он смешал «мартини».
— Уж не уловил ли я зачатки сомнения? — спросил Анджело.
— Мне кажется, мы ставим на кон все, что у нас есть.
— Номер Один так и поступал. Не единожды.
— Я не хотела бы полностью зависеть от своего мужа.
Анджело улыбался, протягивая ей бокал.
— Это самое худшее, что может с тобой случиться?
— Мой отец все равно точит на тебя зубы. Твое решение уволить аудиторов привело его в бешенство. Я удивилась, что он не поднял этот вопрос на заседании совета директоров.
— Компании нужны надежные, независимые аудиторы. Скажу больше, правоохранительные органы штата Мичиган намерены провести независимый аудит фонда Хардемана.
— А чего хочет Мичиган?
— Фонд Хардемана вроде бы должен быть самостоятельным юридическим лицом. Но таковым он не стал. Номер Один об этом позаботился. Потому-то в семьдесят втором году твоему отцу и удалось использовать фонд против своего деда Номер Один отдал фонду большой пакет акций, чтобы уменьшить налоги, но по-прежнему голосовал по этим акциям через марионеток — попечителей фонда.
— Точно так же использует фонд и мой отец, — заметила Бетси. Анджело кивнул.
— Чтобы контролировать компанию. Он согласился с тем,
что меня выбрали президентом. Он согласился с выбором Тома Мэйсона в совет директоров. Но, возникни у него такое желание, Лорен в один миг может избавиться и от меня, и от Мэйсона.— К примеру, на следующем собрании акционеров.
— Совершенно верно.
— Он этого не сделает, Анджело. «ХВ» слишком уж глубоко залезла в проект «Три нуля», и попытка дать задний ход приведет к банкротству компании. А без тебя построить электромобиль «ХВ» не сможет.
— Я хотел бы в это верить. Но незаменимых нет. К работе над «Тремя нулями» я привлек нескольких молодых умников. Если «лир» рухнет на землю и я погибну, они смогут довести работу до конца.
— Технически — да, но противники проекта размажут их по стенке.
Анджело нахмурился и кивнул.
— К примеру, Пит Бикон. Он ненавидит меня ничуть не меньше твоего отца.
Бетси нежно поцеловала Анджело.
— Сделай все, чтобы с тобой ничего не случилось, любимый. От тебя зависит счастье слишком многих.
3
Роберта встретила Вана в аэропорту Детройта. Он никогда ее не видел, но уж она постаралась, чтобы ее не приняли за его бабушку, пусть и не родную. Роберта надела теннисный костюм, хотя никогда не играла в теннис. Короткая белая юбочка, розовые нашлепки на белых кроссовках. Она намеревалась удивить Вана и удивила.
В аэропорт Роберта приехала на «С-стэльене», одном из немногих, оставшихся в Детройте.
— Я рада, что мы сможем побыть вдвоем до того, какты встретишься с Лореном. — Она избегала слова «дед». — Я хочу дать тебе пару советов.
— А они мне нужны? — Вану предложили приехать, так что он пребывал не в лучшем настроении.
Роберта искоса посмотрела на него, оторвав взгляд от дороги, и пожала плечами.
— Может, и нет. Но я все равно дам их тебе. Видишь ли, Ван, ты Хардеман, хочешь ты этого или нет. Я — нет, так как лишь ношу фамилию мужа. Поэтому я могу сказать тебе, что семья эта в высшей степени странная. Ты никогда не встречался со своим прапрадедом, которого все звали Номер Один. Мне он очень напоминал Тиберии из фильма «Калигула».
— Я его не видел.
— Посмотри. Фильм кое-что скажет тебе о Хардеманах. Они могут быть... очень злыми, жестокими. Полагаю, не все. Трудно поверить, что твоя мать — Хардеман, хотя воля у нее железная, как у них у всех. Так или иначе, они из ничего создали промышленную империю. А для этого требуется не только безжалостность, но и ум, дар предвидения, мужество.
— Мой дед тоже злой и жестокий? — прямо спросил Ван.
— Судить тебе. Я же хотела дать пару советов, которые в этом тебе помогут.
— Понятно.
— Лорена обижает твое невнимание к нему. Ты с ним практически не видишься. Он любит твою мать. Да, они цапаются, но он ее любит. Он хочет, чтобы ты называл себя Лорен, а не Ван. Он хотел бы принимать большее участие в твоей жизни.
— В каком смысле?
— Пусть он расскажет все сам. Я могу сказать
Лишь одно: послушай его. Не отгораживайся от него глухой стеной. Он не ищет корысти в том, чтобы познакомиться с тобой поближе.
4