Музей кошмарных вещей

– Передашь своему деду. А это тебе за труды.

Образина подбросил монету в воздух, поймал затянутой в перчатку рукой, ловко прогнал золотистый кругляшок между костяшками пальцев. А когда раскрыл ладонь, монета исчезла. Он протянул руку и выудил её из-за правого уха Марины.

– Бери и потрать её на что-нибудь толковое. Например, на учебник правил хорошего тона. Тебе не помешает.

Упрёк был незаслуженным. Во время разговора с Образиной Марина была сама вежливость. Ему самому стоило бы изучить учебник этикета от корки до корки. Но девочка с достоинством кивнула и взяла подарок. И чуть не выронила его, потому что монета оказалась раскалённой.

– Благодарю, – выдавила Марина сквозь стиснутые зубы. Она ни за что не покажет этому грубияну, что ей больно, и не даст ему радоваться своему гадкому фокусу.

Образина довольно хохотнул и похлопал Марину по плечу.

– Из тебя может выйти толк, – снизошёл он до похвалы. – Вот тебе ещё совет: внимательно смотри на своего дедушку, когда он прочитает письмо. Увидишь кое-что интересное. А может, и услышишь.

С этими словами господин Образина шагнул к двери, вышел на улицу и растворился в тумане – будто и не было его.

* * *

Марина заперла дверь на засов и повесила изнутри на окно табличку «Закрыто». Жаль, она не сделала этого раньше и впустила в дом подозрительного чудака.

«Дурочка», – попеняла на себя Марина. В Сен-Лютерне полно негодяев. Некоторые из них заглядывали и в лавку Мираколо – приносили краденые вещицы.

Те негодяи были нестрашными. Они смотрели в пол, говорили угодливо и ни за что не признавались, что вещицы попали к ним нечестным путём. Но дедушка всегда догадывался, что к чему. Он делал мошенникам сердитый выговор и выпроваживал их вон – иногда за шиворот и тычками в спину. Аврелий Мираколо не пятнал себя грязными сделками.

Сегодняшний же посетитель был наглым и с пугающим чувством юмора. Хотя не факт, что он шутил. Марина внимательно рассмотрела монету. Ничего подобного она раньше не видела – а уж она в монетах знала толк!

В лавке продавались антикварные монеты всех стран и эпох – круглые и квадратные, с профилями королей, силуэтами животных и крепостей. Были даже хитрые механические монеты со скрытыми шипами, которые кололи пальцы владельца, когда он доставал их из кошелька. Чтобы тот задумался – стоит ли отдавать деньги за ненужную ему покупку.

Но эта монета – тяжёлая, из неизвестного металла и без номинала – не походила ни на одну другую. На ней был изображён страшный паук со скорпионьим хвостом. Вряд ли эту монету примут хоть в одном магазине или банке. Потратить её не удастся.

Марина спрятала подарок в кармашек и положила запечатанное письмо на видное место – чтобы не забыть отдать дедушке. А потом взялась за табакерку. Но скоро её опять пришлось отложить, потому что с верхнего этажа послышался голос мамы:

– Марина! Завтрак!

– Сейчас! – тотчас откликнулась девочка, хлопнула себя по лбу и кинулась в кухню.

Когда мама говорила: «Завтрак!», это вовсе не означало, что стол уже накрыт, на тарелках выложены блинчики, а чайник весело пыхтит. Это значило, что Марине пора встать за плиту.

Её мама, госпожа Катерина Мираколо, никогда не занималась завтраками, потому что, если вставала рано, у неё болела голова и портилось настроение. Обеды, впрочем, она тоже нечасто варила, а обычно покупала готовые блюда в съестной лавке. Ужинали в доме и вовсе чем попало.

Марина не упрекала маму, хотя порой с ней бывало непросто. Катерина часто раздражалась, дулась и капризничала. Иногда на неё находили короткие приступы веселья, которые скоро сменялись упадком сил. Тогда Катерина целый день лежала в кровати с мокрым полотенцем на голове и вздыхала. Дедушка сердито говорил дочери, что «пора бы ей взять себя в руки», а доктора называли её состояние «хандрой» и «упадком духа».

Началось это много лет назад, когда исчез её муж Валентин – отец Марины. Марина тогда была ещё маленькой; у неё в памяти остался лишь громкий голос отца, его жёсткие руки, пушистые усы и запах цитрусового одеколона.

Валентин отправился в деловую поездку в другую страну, а спустя неделю от него пришло короткое письмо: «Прости, я не вернусь. Хочу начать новую жизнь. Целую. Больше не твой Валентин».

С тех пор о нём не слышали. Спустя годы мама Марины вернула себе девичью фамилию Мираколо, но от потрясения так и не оправилась. Она считала, что судьба обошлась с ней жестоко, и требовала, чтобы все её жалели.

А Марина, хоть и почти не помнила папу, отчего-то чувствовала себя виноватой в том, что он сбежал. Она считала, что должна теперь всегда защищать маму от любых невзгод. Порой ей казалось, что это она – мама, а Катерина – её дочка, за которой нужно присматривать.

Поэтому Марина выросла очень ответственной девочкой. Она многое делала по дому: готовила завтраки, убиралась и выполняла разные поручения мамы и дедушки, за которые те не хотели браться. Например, договаривалась с угольщиком, ходила в магазины спорить с приказчиками [8] и помогала дедушке в лавке. Для чего же ещё нужны дети, как не для того, чтобы облегчать жизнь родителей?

И всё же Марина считала, что делает недостаточно. Поэтому её часто грызло беспокойство. Особенно ещё и потому, что в доме вечно не хватало денег – последние годы торговля антиквариатом шла ни шатко ни валко. Семья Мираколо даже не могла нанять помощницу по хозяйству.

8

Старинное название помощника в магазине, который помогал продавать товары.

* * *

За утренними хлопотами Марина скоро забыла о странном посетителе. Она поджарила яичницу с беконом, сварила кофе, накрыла на стол и позвала маму завтракать. Сегодня Катерина была в неплохом настроении – за столом она листала модные журналы и рассуждала о том, что надо бы купить дочери новые платья к зиме.

Затем Марина помыла посуду и отнесла в прачечную бельё. Туман рассеялся, стало тепло, поэтому Марина прогулялась с удовольствием. По дороге заглянула в книжную лавку, полюбовалась странными картинами в витрине галереи художника Вермиля и спасла дворника дядюшку Жу от механического монстра.

Монстр носился кругами по улице возле постоялого двора, изрыгал пар и страшно тарахтел. На самом деле это была подметальная машина, которую домовладелец купил у бродячего торговца, чтобы дядюшке Жу было сподручнее поддерживать чистоту на улице. Дядюшка Жу подарку вовсе не обрадовался; он предпочёл бы, чтобы ему повысили жалованье.

Машина выглядела как тележка на колёсиках с длинной ручкой. Сверху громоздился помятый бензобак, а спереди крутился колючий валик. Машина имела вздорный характер и не подчинялась дядюшке Жу. Она вырвалась у него из рук, набрала скорость и грохотала колёсами по булыжникам, разбрасывая грязь во все стороны.