Музей неприятностей
Шрифт:
С трудом сделала шаг. Так было боязно и напряженно.
Внутри шатра радовала приятная прохлада. Хотя, ни кондиционеров, ни вентиляторов не заметила.
За длинным столом расположились четыре человека. Один из них закинул ноги прямо на стол и ел грушу. При моем появлении, ноги со стола он убрал, а огрызок фрукта метким ударом отправил в корзину для мусора, которая стояла, между прочим, в дальнем, противоположном от него углу.
Почему-то именно этот полет огрызка привел меня в чувство. Как будто я спала, а теперь проснулась. Появилась стойкая уверенность, что я не умерла, а просто совершенно непостижимым
Трое мужчин и одна женщина рассматривали меня. А я их.
Тот, что кидался огрызком, оказался ни много ни мало ректором, о чем свидетельствовала табличка на столе. «Теренс Туманный, ректор Академии», – прочла я. Ну и имечко.
На остальных табличках фамилий не вписали, указывались только имена. Единственную из четверки женщину звали Галия, и она являлась деканом факультета Ледник. Красивая, с глазами незабудками. Волосы цвета платины, утонченное аристократичное лицо. На вид ей лет сорок. От плеч Галии шла самая настоящая изморозь, она-то и создавала в шатре прохладу.
Рыжеволосый, сильно лохматый мужчина лет пятидесяти носил имя Краус и занимал должность декана факультета Молния.
– Судя по всему, ты ко мне, – поднялся из-за стола Холиус, декан факультета «Пекло».
– Как тебя зовут? – спросил он.
Я бы дала ему лет тридцать пять или чуть больше. Его длинные черные волосы были собраны в хвост и перехвачены ярко-красной резинкой, под цвет пиджака. Смотрел он слишком пристально, чем сильно смущал меня. Заостренный нос и тонкие губы придавали ему хищнический облик.
– Аглая, – ответила на вопрос, стараясь держаться как можно увереннее.
Холиус закружил вокруг меня. Обсматривал со всех сторон, даже принюхивался. Я всем телом ощущала чужое воздействие. Это как когда удаляют зуб под наркозом. Тебе не больно, но ты чувствуешь вмешательство. Вот так я себя и ощущала, пока декан проводил свои странные манипуляции.
– Старая. Учиться уже поздно. Потенциал есть, но теперь его не развить, – остановился и выдал вердикт Холиус.
– Это я старая!? – не сдержала возмущения. – Да мне всего двадцать два года.
Черноволосый хмыкнул и вернулся на свое место за столом.
Несколько секунд в шатре царило молчание. А потом поднялся ректор.
Теренс оказался высок. Выше всех присутствующих. В отличие от остальной компашки, он был коротко подстрижен. Некрасивый мужчина. Его внешность очень портили тяжелый подбородок, крупный нос, разноцветные глаза. Один глаз карий, второй голубой. А еще полный диссонанс между темными волосами с проседью и рыжими бровями. Сколько ему лет? Я бы затруднилась сказать. Может сорок, а может и все шестьдесят.
– Опять неформат прислали, – произнес он загадочную фразу и направился к отдельному столику, на который я, испуганная и сосредоточенная на людях, не сразу обратила внимания.
А там стояло деревянное колесо. Точно такое же, что и в музее. Нет, не совсем такое. Это отличается набором фигурок. И драконов на нем – не один, а целых три.
Теренс нажал на рычаг, встроенный прямо в столе, и колесо пришло в движение.
Замерла в предвкушении. Меня посетила простая и прекрасная мысль. Вот сейчас, прямо сейчас меня отправят домой. Раз я старая и неформат, то здесь не нужна. Вернусь в свой любимый музей неприятностей и больше никогда, никогда не подойду к колесу предсказаний.
Ректор
раскрутил колесо, и я настроилась на то, что меня начнет затягивать в невидимое пространство, как и в прошлый раз.Возможно, так и случилось, если бы я попала сюда – неизвестно куда днем ранее. А так, колесо замерло на лисице и уже знакомый механический голос продекламировал:
– Пятый день совсем прошел, и набор уж совершен.
– Ну, что ж, – отошел от колеса ректор, – как видишь, Аглая, проход уже закрыт.
– А когда откроется? – нетерпеливо спросила я.
– Через год, – огорошил Теренс. – Переход возможен только в дни набора новых студентов в Академию. А такое у нас происходит раз в год.
– Но набор ведь еще идет, – не хотела сдаваться я, – на улице ждут своей очереди несколько парней и девушек.
– Ждут, – согласился ректор. – Но кроме них больше никого не будет. Это последняя партия. Ты попала аккурат к самому закрытию набора.
– И что же мне теперь делать?
– Нам придется тебя утилизовать, – спокойно ответил глава Академии.
– Как утилизовать? – пропищала я. – Почему утилизовать?
– Ты не жительница Фортуны и можешь находиться в нашем мире только в качестве студентки и потенциальной драконницы. Но раскрыть силы для оборота у тебя уже не получится, начинать учиться выпускать дракона надо в семнадцать-восемнадцать лет. А в твои годы – это невозможно.
– Почему невозможно?
Я готова была стать хоть драконницей, хоть львицей, лишь бы меня не убивали. Как-нибудь протяну один год в незнакомом мире, а там пусть и возвращают меня обратно.
– В семнадцать лет дракон еще спит, и его носитель несколько лет в стенах Академии под присмотром кураторов подготавливает тело для оборота. В твоем возрасте вторая сущность уже проснулась. Подготовить тело теперь не удастся, а без подготовки в процессе оборота твой дракон попросту сломает тебе все кости. Ты даже не успеешь высвободить его, как будешь мертва. Вместе с ним. А мы не имеем права разбрасываться ресурсами.
Это сказал уже Холиус.
– Какой же это ресурс, если при моей утилизации дракон все равно умрет? – не поняла я.
– Когда человек, носитель дракона, умирает не во время оборота, его вторая сущность перебирается в другое тело и у нее есть новый шанс на рождение, – пояснил Холиус.
– Поэтому вам и выгодно меня утилизовать, – с горечью констатировала я. – Моя драконница сможет перебраться в более молодое тело.
– Аглая, поверь, если бы переход еще был открыт, мы бы отпустили тебя домой, – заверил Теренс. – Но оставлять тебя в нашем мире на целый год, слишком большой риск для твоего дракона. Он может погибнуть, так никогда и не появившись на свет.
– Я могу просто тихонечко пожить в вашем мире один год. Меня и не заметит никто. Обещаю, не буду учиться выпускать вторую сущность. Спокойно вернусь домой. Проживу отмеренное мне время, а как умру, ваш дракон и переберется в новое тело.
– Тихонечко не получится, – хладнокровно сказала Галия. – Ты нераскрывшаяся самка дракона. К тому же, иномирянка. Еще и вполне симпатичная. Можешь привлечь массу ненужных проблем. Сама не заметишь, как начнешь оборачиваться, чего тебе делать категорически нельзя. На Фортуне уже были прецеденты, и после последнего приняли закон об утилизации негодных к учебе иномирян.