Музейный экспонат
Шрифт:
Ибо спирт на батарее водился – и в приличных количествах! Прапорщик костьми лег, но директиву тысяча бородатого года «О проведении еженедельных регламентных работ на дальномерном оборудовании» заставил тыловиков вызубрить наизусть! А по данному документу два восьмиметровых дальномера (находившихся ныне в полузаброшенном командном пункте) требовали для этой цели не менее литра чистейшего спирта еженедельно! А ведь на объекте присутствовала и иная оптика… Плюнув, тыловики предпочли откупиться малой кровью, всё равно ведь весь спирт они единолично выпить не смогли бы и при самом благоприятном стечении обстоятельств.
И эта вечная валюта сильно выручала.
Точились токарями на морзаводе нужные части, перематывались сгоревшие электромоторы и трансформаторы, откуда-то появлялись водопроводные трубы и столбы ограждения. Хитер русский человек! Особенно когда его ставят в безвыходное положение. Ну, это оно для какого-нибудь «цивилизованного европейца» безвыходное, а уж для нашего-то прапорщика… так, на один зуб!
– Петрович! – в дверях нарисовался силуэт Сокольникова. – Ты там как? Спровадил визитеров?
– Свалили… – отмахнулся капитан. – У меня и без них забот хватает!
– А я тебе новые притащил! – хохотнул неунывающий прапор.
– Вот, вылезут тебе твои шуточки когда-нибудь! – пригрозил командир батареи. – Опять людей куда-то выделять надобно? Так у меня, к сожалению, не стройбат и не учебка – лишних солдат нет!
– Да, нет… – не принял шутки гость. – Телефонограмма – всем командирам батарей прибыть на совещание в Особый отдел.
– Господи, а уж им-то от нас чего потребовалось? – искренне изумился Никитин. – Где мы – и где те особисты?! Что уж у нас-то здесь секретного нашлось? Сам знаешь, когда что-то здесь выяснить надобно – так проще в интернете посмотреть, быстрее будет однозначно! Ну, ракетчики – это ещё понимаю, но я-то там за каким рожном понадобился?
– А я знаю? – пожал плечами Сокольников. – Сказано – прибыть к шестнадцати ноль-ноль!
– Бред какой-то! – покачал головою капитан. – Ладно… с нас не убудет. Заодно, если вся эта бодяга ненадолго, авось и зампотыла отловлю… есть у меня к нему вопросы!
Но с надеждою «отловить» подполковника пришлось распрощаться почти сразу. Судя по тому, что совещание проводилось не просто в кабинете, а в классе оперативного управления, помещении, которое было неплохо защищено от всех видов прослушки, на быстрое его окончание рассчитывать не приходилось. При входе всем предложили сдать дежурному офицеру мобильные телефоны и прочую электронику. Таких мер предосторожности капитан не помнил уже давно.
Совещание проводил заместитель главного «молчи-молчи» подполковник Ларионов. И прислушиваясь к его уже порядком охрипшему и уставшему голосу, Никитин сделал вывод о том, что они сегодня уже не первые посетители данного помещения. А были здесь почти все командиры береговых батарей, как ракетных – так и подвижных артиллерийских. Видел он эти жутковатые самоходки шестидюймового калибра – впечатлило!
– Буду краток, товарищи офицеры, – обвёл он всех собравшихся внимательным взглядом. – В Средиземном море потоплен американский ракетный крейсер «Геттисберг».
Фигасе…
Капитан помнил фотографии этого сундукообразного корабля. Ни разу, между прочим, не прогулочная яхта!
– Потоплен? – переспросил кто-то из ракетчиков. – Не авария, не пожар?
– Нет, – мотнул головой особист. – Если, конечно, радиограмма «Обстрелян, веду бой» не является
признаком нападения… можно, конечно, считать это и аварией.В классе наступила тишина. Утопить современный ракетный крейсер? И сама по себе задачка непростая, так ведь и последствия будут – к бабке не ходи! Ясен пень, что Штаты этого просто так не оставят. Ответка будет скорой и весьма суровой. Но у кого же это крыша съехала до такой степени?
– Мы не знаем, – предвосхищая общий вопрос, ответил Ларионов. – Никаких заявлений никто пока не делал, а американцы хранят молчание. Обстоятельства боя толком неизвестны. Знаем только одно – крейсер пошёл на дно за семь минут.
Семь минут?
Современный ракетный крейсер?
Да, ну… сказки…
Впрочем, кто-кто, а подполковник на сказочника походил менее всего.
– В свете этих событий, товарищи, командование приняло меры к максимально возможному усилению бдительности. Мы не можем исключать никаких провокаций! Сами понимаете, не дети, небось – любой выстрел с берега по чужому кораблю…
Есть пресловутый «казус белли», то есть повод к войне.
Дураков тут не имелось, и лишние вопросы никто не задавал.
– Поэтому, товарищи офицеры, прошу вас прямо здесь и сейчас изложить свои соображения по усилению охраны ваших батарей. Если есть потребность в дополнительных силах и средствах – они будут вам выделены сегодня же. Любое проникновение посторонних на объекты – под любым видом и предлогом – запрещается категорически! Только по прямому приказу командования в каждом конкретном случае! Указанные меры безопасности введены по всем объектам армии и флота впредь до особого распоряжения! А сейчас офицеры особого отдела готовы выслушать ваши соображения.
В дверях появилась группа особистов.
Никитину достался молодой старший лейтенант.
– Кононенко Петр Вадимович – закреплён за вашим районом, товарищ капитан, – протянул руку в приветствии особист.
– За нашим? Ну, тогда, кроме узла связи, у вас ничего больше и не будет.
– Я тут человек новый, – смущенно улыбнулся собеседник. – Только вчера прибыл, даже дела принять не успел – и вот… А вы разве с узла связи, товарищ капитан? Связистов же не вызывали ещё…
– Нет, я с башенной батареи, видели, небось, фото у входа? Так это мои пушки и есть…
– Вот как? Серьезное, должно быть, сооружение…
– В иные времена там целый батальон стоял, – усмехнулся Никитин.
– А сейчас?
– Восемнадцать человек, включая офицеров.
– Так всё автоматизировано? – удивился Кононенко.
– Угу… – печально улыбнулся капитан. – Аппаратура ещё с 70-х годов стоит! Как новенькая!
Старший лейтенант озадаченно повертел в руках авторучку.
– Э-м-м… ну… У вас ведь есть какие-то потребности?
– Проще сказать – чего у меня нет!
– Но ведь вы слышали приказ! Один выстрел…
– И я до конца жизни буду работать стекольщиком – вставлять стекла по всей округе, – невесело пошутил Никитин. – Да не волнуйтесь вы так! На батарее из всего стреляющего только табельное оружие солдат и офицеров. Снаряды давно сданы на склады, зенитные орудия приведены в нерабочее состояние – сняты замки… Не из чего стрелять!
– А охрана?
– Сами и караулим – один часовой днем и один ночью. Все ведь под землей, только входы и охраняем. Ну и в казарме дневальный сидит, как и положено. Со штыком – согласно устава.