Муж и жена

Он поклонился ниже, чем обычно, и, не прибавив больше ни слова, с достоинством удалился.

Первым чувством Анны (бедняжку можно понять) было сильнейшее негодование.

— Благодарю вас, сэр Патрик! — воскликнула она, глядя на затворившуюся дверь. — Сочувствие беззащитной женщине вряд ли можно выразить более причудливым образом.

И в тот же миг раздражение ее улеглось. Ум и здравый смысл подсказали ей, что сердиться, в сущности, не на что.

Она поняла причину столь молниеносного визита: сэр Патрик, щадя ее, пресек всякую возможность задержаться подробнее на ее бегстве. Он дружески предупредил ее, деликатно дал ей понять, что она должна подумать о спокойствии в Уиндигейтсе. Анна тотчас подошла к маленькому столику, на котором лежали письменные принадлежности, и села написать Бланш.

— «На леди Ланди я повлиять не могу, — подумала она. — Но на Бланш я имею большое влияние. И я постараюсь отвратить семейный скандал, как того хочет сэр Патрик».

Анна взяла перо.

«Дорогая Бланш, — писала она. — Я только что рассталась с сэром Патриком, он передал мне твое устное послание. Как только смогу, я немедля посвящу тебя в мою тайну. Но прежде позволь мне просить тебя об одной величайшей милости — ради бога, не входи ни в какие пререкания обо мне с леди Ланди и не делай глупости, любовь моя, бессмысленной глупости — не приезжай в гостиницу». Анна остановилась, бумага поплыла у нее перед глазами. «Дорогая сестра моя, — подумала она, — кто мог бы подумать, что я когда-нибудь откажусь от свидания с тобой. Одна эта мысль может свести с ума!» Анна тяжело вздохнула, макнула перо в чернильницу и продолжала писать.

За окном быстро темнело. Порывы ветра над пустошью стали слабеть. Все в природе спешило затаиться перед надвигающимся ненастьем.

Глава двенадцатая АРНОЛЬД

Все это время Арнольд сидел взаперти в буфетной мистера Бишопригса, досадуя на себя и весь мир.

Первый раз в жизни он прятался от другого человека, к тому же мужчины. Дважды подходил он к двери, боясь потерять уважение к самому себе, с отважным намерением предстать пред лицо сэра Патрика. И дважды отходил обратно из сострадания к Анне. Чтобы оправдаться перед опекуном Бланш, ему пришлось бы выдать тайну несчастной женщины, а он честью клялся хранить ее.

«Зачем только я согласился пойти сюда!» — вырвалось у него из груди запоздалое раскаяние, он сел на краешек стула и стал ждать ухода сэра Патрика — единственное, что могло вернуть ему свободу.

Очень скоро, как он и ожидал, его одиночество было нарушено появлением папаши Бишопригса.

— Ну что? — вскочил на ноги Арнольд. — Путь свободен?

Мистер Бишопригс отличался еще одной особенностью — у него временами пропадал слух. Вот и сейчас с ним приключилась эта неприятность.

— Как вам нравится мой закуток? — спросил он, пропустив слова Арнольда мимо ушей. — Тепло и уютно. Патмос [6] в пустыне, скажете вы и не ошибетесь!

Тут его зрячий глаз, сверливший лицо Арнольда, медленно пополз вниз и красноречиво остановился на жилетном кармане.

— Понимаю! — воскликнул Арнольд. — Я ведь обещал заплатить тебе за твой Патмос. Держи!

Мистер Бишопригс спрятал деньги, меланхолично улыбнулся и сочувственно покачал головой. Другой на его месте поблагодарил бы руку дающую. Не таков был мистер Бишопригс. Крейг-фернийский философ и не подумал рассыпаться в благодарности, Зато он высказал несколько кратких, но глубокомысленных фраз. Многое восхищало в мистере Бишопригсе, но особенно велик он был в умении из всего извлекать мораль. На этот раз он извлек мораль из Арнольдовой щедрости.

6

П а т м о с — один из Спорадских островов, безлесый, скалистый остров, куда по преданию был сослан апостол Иоанн, где имел откровение, составившее содержание Апокалипсиса.

— Вот она жизнь! Да не оставит нас господь своей милостью. Когда вы связаны с женщиной, шиллинги так и сыплются из вас. Ужасная истина, сэр! Любишь кататься — люби и саночки возить. Вот хоть бы ваша женушка. Я чай не малую толику вам стоит. Спервоначала игрушки, финтифлюшки, цветы, книжки и прочая дребедень.

— Уймитесь вы, ради бога, со своими истинами. Сэр Патрик ушел?

Но излияния мистера Бишопригса не так легко было остановить, Они текли и текли из неиссякаемого источника, неторопливо, плавно, и конца им не было.

— Но вот вы женаты — тут уж пошли шляпки, платья, исподнее, ленты, меха, кружева. Каких деньжищ все это стоит!

— А сколько стоит заставить вас помолчать? — потерял терпение Арнольд.

— В-третьих и последних. Вот вы живете, живете, и на тебе, пошли ссоры, скандалы, словом, несхожесть характеров. Короче говоря, вы захотели вернуть свободу. Хе-хе, сэры! Тряхните карманом и разойдетесь друзьями. Нет более верного способа! Да только не все на это согласны. Другая сама захочет тряхнуть вашим карманом. Потащит вас в суд. Какие уж тут друзья! Дай бог ноги унести Покажите мне женщину, и я вам тут же по соседству найду мужчину у которого капиталы как в прорву какую валятся.

Терпение у Арнольда наконец лопнуло, и он двинулся к двери Мистер Бишопригс в тот же миг опустился с небес на землю.

— Да, да, сэр, — весело затараторил он. — Сэр Патрик освободил от своего присутствия номер. Мадам одна и ждет вас.

Минуту спустя Арнольд был в гостиной.

— Ну что там? — воскликнул он с тревогой. — Плохие новости от леди Ланди?

Анна только что кончила писать Бланш письмо. Запечатала его. И, подписав, ответила:

— Ничего, что было бы вам интересно.

— Зачем сюда приезжал сэр Патрик?

— Чтобы предупредить меня. В Уиндигейтсе знают, что я здесь.

— Это плохо?

— Отнюдь. С этим я справлюсь. Мне нечего бояться. Не думайте обо мне. Думайте сейчас о себе.

— Меня подозревают?

— Слава богу, нет. Но трудно сказать, как все обернется, если вы останетесь здесь. Позвоните в колокольчик и спросите у слуги расписание поездов.

На дворе совсем стемнело, хотя час еще был не поздний. Арнольд подошел к окну. Дождь уже начался, лило как из ведра. Пустоши не было видно, ее поглотила тьма и потоки воды.

— Хорошенькая погодка для путешествия!

— Звоните слуге! — воскликнула Анна в сильнейшей тревоге. — Скоро будет поздно! Немедленно узнайте расписание поездов.

Арнольд подошел к камину, чтобы дернуть шнур колокольчика, висевший над каминной доской, и увидел на стене расписание.

— Как раз то, что нужно, — сказал он. — Знать бы только, как им пользоваться. «Вниз», «вверх», до полуночи, после полуночи. Чудовищная неразбериха! Можно подумать, это они нарочно.

Анна подошла к камину.

— Проще простого. Я помогу вам. Вы сказали, вам нужен лондонский поезд?

— Да.

— На какой остановке вам выходить?

Арнольд ответил. Анна поводила пальцем по сложному переплетению линий и цифр, еще раз вгляделась и отошла от расписания. Лицо ее выражало полнейшее отчаяние. Последний поезд Арнольда ушел час назад.

В наступившем молчании за окном раздался глухой раскат грома, сопровождавший яркую вспышку молнии. Гроза началась.