Муж из прошлого

– Ох, сожалею, но что-то не припоминаю. В моей жизни за последние месяцы произошло столько событий! Сразу же после свадьбы тяжело заболел отец, потом слегла моя дорогая маман, за ней тетушка, кузен. И всем требовалось мое внимание и забота. А после я и сама перенесла инфлюэнцу. Возможно, болезнь подействовала на память.

Катя бойко перечислила всех болезных родственников, о которых ей ранее сообщила графиня-мать, и гордо вскинула подборок – пусть знают наших!

Граф Шубарин недовольно поморщился. Он явно не ожидал от Катерины подобной пикировки. Но, похоже, мужчина был прекрасным игроком, а может, и шулером. Он зловеще произнес, сверля Катю взглядом:

– Кстати, Елизавета Андреевна поведала мне печальную историю о нападении лесных разбойников. Я лично переговорю со служителями закона, преступников обязательно найдут. А когда найдут – допросят с пристрастием!

Граф произнес это таким тоном, словно лиходеи были не преступниками, а Катиными сообщниками. Катя хотела достойно ответить, но передумала. Она не станет реагировать на такую мелочь, как ядовитые замечания какого-то там ненастоящего графа. Их беседа – всего лишь игра.

Поблагодарив Шубарина за беспокойство, Катя мило улыбнулась мужу и приступила к завтраку. Особенно ее привлек пудинг в сливочной подливке. Графиня-мать рекомендовала блюда с мудреными названиями, попутно нахваливая местную кухарку и одновременно костеря ее английского коллегу, который работал в доме прежде. Катерина же, пробуя блюда, воспользовалась передышкой и оценила интерьер малой столовой. Светлая дверь отворялась на две половинки. Потолок был украшен лепниной, а стены не обиты шелком, как в спальне, гостиной и другой столовой, где она вчера ужинала, а выкрашены в нежно-салатовый цвет. По углам на постаментах возвышались вазы, на стенах висели натюрморты в золоченых рамах да бронзовые канделябры. Хозяева дома и гости сидели на элегантных стульях за большим круглым столом, выставленным в центре комнаты. В столовой не было ни кресел, ни диванов, ни шкафов, разве что у одной стены важно стоял пузатый, явно старинный буфет.

Во время завтрака дражайший супруг Томас хмурился и сверлил взглядом новоявленную супругу, а Шубарин о чем-то крепко задумался и вскоре продолжил допрос. Алексей Петрович поинтересовался, где именно в Париже жила Катя с родителями. Катерина сперва растерялась, но затем припомнила «Трех мушкетеров» и назвала улицу Вожирар, на которой обитал ее любимый Арамис.

– Вожирар? – нахмурился Шубарин.

Катя занервничала. Париж она знала в основном по книгам Дюма и Гюго, которые в оригинале заставляли читать студентов ее факультета. В самом городе Катерина была лишь однажды. То ли дело Лондон. А уж про любимую Москву и говорить нечего. Поэтому, вполне возможно, упомянутой улицы Вожирар уже не существовало.

На помощь пришла графиня-мать:

– Какая прелесть! Там же рядом Малый Люксембургский дворец и парк. Ах, мы с супругом частенько в нем гуляли!.. А еще посещали театр «Одеон»… – Графиня осеклась и бросила снисходительный взгляд на Шубарина: – Хотя оно и понятно, что вы плохо знаете те края. Вы, Лексей Петрович, небось, предпочитаете проводить свободное время на рю де Мулен?

– Маман!.. – попытался вмешаться Томас, удивленный познаниями матери.

Он-то прекрасно знал, что на этой улице находится один из роскошных борделей «Ле Флёр Бланш».

Но графиня лишь отмахнулась от сына – если он молчит и не может защитить жену, то госпожа Кошкина-Стрэтмор даст отпор высокомерному Шубарину.

– Отчего же, Елизавета Андреевна, я прекрасно осведомлен, где расположен Люксембургский дворец, ведь там заседает сенат. Просто удивлен, что молодая графиня с семьей жила на левом берегу Сены. Там в последнее время селятся буржуа, гризетки и студенты, – высокомерно парировал Шубарин.

Графиня-мать опасно прищурилась, и ее оппонент сдался, пробормотав:

– Безусловно, место там для прогулок чудесное.

Только Катя решила, что они с графиней выиграли бой, как Алексей Петрович вновь принялся за свое:

– Не могу не отметить, что у Екатерины Ивановны прекрасный французский. А Томас уверял, что и английский не хуже. Хэв ю бин ту Ландан? [16]

Катя лишь успела произнести «йес», как на помощь вновь пришла графиня-мать. Она пустилась в воспоминания о жизни в Лондоне, в основном ее познания касались моды тех лет и театральных постановок, и Томас обреченно закрыл глаза. А Катерине оставалось лишь поддакивать милой даме и благодарно улыбаться.

16

Have you been to London? (англ.) – Вы бывали в Лондоне?

– Екатерина Ивановна, а еще меня поражает ваше знание русского языка. Вы ведь толком в Российской империи и не жили, – деликатно перебил графиню-мать Шубарин, вновь обратившись к Кате, которая в этот момент поднесла ко рту тончайший блинчик с вареньем из крыжовника.

Терпение Кати лопнуло. В конце концов, это завтрак или экзамен по ЕГЭ?! Ее манили мягкие булочки с джемом, манный пудинг, фрукты в нежном сиропе, а тут приходится отвечать на вопросы, заглатывая непрожеванные куски. И когда граф Шубарин поинтересовался у Катерины, как ей Москва, она не удержалась и прочла ему лекцию о достопримечательностях города, о которых этот тип, судя по вытянувшемуся лицу, слышал впервые.

– Что же вы хотите, граф? Катенькины родители русские, вот она и говорит свободно на родном языке, – отмахнулась от надоедливого собеседника графиня Кошкина-Стрэтмор. – Я вон тоже сколько лет и во Франции, и в Англии с мужем прожила, а родную речь не позабыла. И вообще, кельме ву, силь ву пле [17] ! На этом закончим ваш допрос. Катенька еще коломенскую пастилу не отпробовала!

И женщина придвинула к Кате тарелочку с кусочками пастилы, которая разительно отличалась от магазинной и внешне напоминала пряник. На вкус пастила оказалась божественной.

17

Calmez vous s'il vous plait! (фр.) – прошу, успокойтесь!

Наконец завершив мучительный завтрак в компании семьи, Катя вместе с Елизаветой Андреевной и ее компаньонкой Норой прошла в малую гостиную. Над входом виднелись венки из веточек плюща и остролиста, как подсказала ей графиня-мать. А в углу комнаты стояла живая елка, украшенная фигурками ангелов, тряпичных животных и разноцветными стеклянными шарами, расписанных вручную.

В гостиной Катя обратила внимание на знакомые портреты, что красовались над диваном. Вчера она уже их видела, когда бродила по первому этажу музея.

Перехватив взгляд невестки, пожилая дама понимающе улыбнулась:

– Тошенька не слишком удачно вышел на портрете. Художник рисовал сына, когда тот приболел – мучился несварением. Думаю, ты согласишься, мон шер, что в жизни Томас гораздо привлекательнее.

– Полностью с вами согласна, – подтвердила Катя, вспоминая привлекательное лицо мужа, когда он ночью в гневе пытался ее придушить.

На самом деле оригинал был схож с портретом, чего не скажешь о другой картине. С женой молодого графа у Катерины не было столь явного сходства. Разве что выдающийся бюст.

– Я тебя сразу признала, как возле усадьбы увидела, – улыбнулась Кате вдовствующая графиня-мать. Елизавета Андреевна покосилась на нарисованную даму и нахмурилась: – Только, Катенька, на портрете ты вышла какой-то бледной, изможденной. И художнику совершенно не удались уши. Гель кошемар…

Графиня перехватила Катин взгляд и осеклась.

«Чего уж там, мамаша права. Девица на портрете откровенно страшная. Кошемар он и есть», – мысленно согласилась Катя, а вслух торопливо произнесла: