Муж мой - шеф мой? или История Мэри Блинчиковой, родившейся под знаком Тельца

ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ

В тот вечер мы с Мишей, как всегда, торчали дома и спокойно ужинали перед телевизором. Я люблю находиться в своей квартирке, в родных стенах. Только здесь можно расслабиться и отдохнуть по-настоящему. От книг на полках, вышитых мамой салфеточек на столе, даже от фиалки на подоконнике исходят флюиды гармонии и умиротворения. Аришка смеется над таким домоседством и зовет меня «мещанкой», мне же по душе выражение «Мой дом — моя крепость».

Показывали «Гараж». Раевский казался рассеянным и чем-то озабоченным, и уморительные злоключения запертых на ночь в Зоологическом музее ученых мало его волновали.

— Миша, у тебя все в порядке?

— А? Что ты сказала?

— Да что с тобой последнее время? Неприятности на работе?

— А, да… неприятности.

Раевский был явно не в себе. Поди пойми этих мужчин, правильно говорят, мы и они — существа из разных галактик! Я старалась, фирменное блюдо — плов из курицы — изготовила, на рынок за специями ходила, терпела приставания назойливых «хачиков», а он и не замечает, что в рот кладет.

— Вкусно? — не удержалась я.

— Очень! — Раевский наконец-то понял, о чем его спрашивают: — Очень вкусно, правда!

— То-то же, внимательный ты наш! — пошутила я на манер председателя правления гаражно-строительного кооператива.

— Кстати, — вдруг оживился Раевский. — У тебя же скоро день рождения. Где мы будем отмечать?

«Мы»? Что-то больно часто Мишенька стал употреблять это местоимение. В принципе, конечно, я не против. С Раевским было уютно и надежно. Именно надежно. Я всегда знала: стоит о чем-нибудь попросить Мишу — и все будет сделано в лучшем виде. Я не хотела задумываться о том, насколько глубоки мои чувства к нему. Мне было с ним удобно, и я не прогнозировала события. Иногда, правда, меня удивляло, что до сих пор наши отношения не перешли границу платонических. Я знала, что стоит мне только пошевелить пальчиком, и Раевский тут же окажется у моих ног и в моей постели. Не скажу, чтобы мне этого было не нужно… Но я ждала более решительного поведения от мужчины, который угощался моей стряпней в моей квартире.

— Мэри, слушай, а может, у него не все в порядке со здоровьем? — как-то деликатно спросила меня Аришка.

Подругу было не узнать. До знакомства с господином Гиром она бы сказала что-нибудь вроде: «Мэри, так он же импотент!»

— Перестань! Здоровье у него хорошее. Просто он стеснительный, эдакое ископаемое, как, к примеру, путоранский снежный баран — вымирающий вид, в мире сохранилось совсем немного особей, — объяснила я. — И потом, он иногда так на меня смотрит — ну, ты понимаешь…

— А я считаю, это ненормально — столько встречаться и не спать вместе! И твой баран здесь ну совершенно ни при чем, — распалялась Аришка. — Ты сама упертая, как… как твой баран!

Подружка не любила, когда я выказывала свою образованность.

— И вообще женщине для здоровья необходимо иметь регулярную половую жизнь, это общеизвестный факт!

— Ну не могу же я сама залезть к нему в штаны!

— Почему?

Аришкин вопрос меня обезоружил.

— Не знаю… Потому что, наверное, не хочу.

— Для чего тогда общаться? — недоумевала подруга. — Не понимаю.

— Мне с ним просто удобно! А постель — никуда не убежит.

— Как знаешь, подруга…

…Пайщики кооператива «Фауна» располагались на вынужденную ночевку. Лохматый Раевский машинально ел, уставясь в одну точку перед собой. Учительница физики в нашей школе называла подобное состояние учеников — «отсутствие всякого присутствия». Не иначе, Раевский озабочен тем, как вывести страну из экономического кризиса и направить по дороге светлого будущего.

— Один маленький мальчик сказал: «У верблюда два горба, потому что жизнь — борьба», — грустно сказала героиня Лии Ахеджаковой из телевизора.

— У меня приятель служил в Средней Азии, Витька Тарасов, — опять неожиданно встрепенулся Раевский. — Так он там ездил на верблюде!

Помолчали.

— Да, Мэри, так что с днем рождения?

— Дома, наверно, скучно и неромантично… — осторожно начала я.

Совершенно не умею пользоваться всякими женскими штучками — хитрить, вынуждать, «раскручивать», как это сейчас называется. Что думаю — то и говорю.

— …Но могу приготовить что-нибудь вкус…

— Нет, Мэри, я тебя приглашаю, — вдруг выдал Раевский.

Хочет взять реванш за рассеянное и не очень внимательное отношение!

— Куда бы ты хотела?

— Ой! — от неожиданности я не сразу нашлась, что ответить.

Надо же, какой богатенький галантный Буратино. Выяснилось, что я по большому счету и ресторанов-то приличных не знаю. Раньше все свободное время я проводила у папы в кафе. С Сашкой мы в дорогие места не заглядывали.

— Давай отпразднуем этот день вдвоем, только ты и я, — тихо шепнул Раевский.

Аришка будет довольна. Ужин тет-а-тет, свечи, шампанское, легкая приятная усталость. И на десерт — умопомрачительное долгожданное интимное общение, плавно переходящее в… Если честно, я слабо представляла себе секс с Раевским, но отчего же не помечтать?

— Надо с Аришкой посоветоваться, она знает хорошие места, — догадалась я. — Значит, выбор ресторана — за мной, идет?

— Идет!

В квартиру позвонили. Кто бы это мог быть? Я открыла дверь. Маринка!

— Привет! Давно не виделись!

Я не общалась с Маринкой с того самого дня, когда Сашка отвез меня в центр к папе и поделился с ним своей кровью. Что-то, похожее на ревность, поднялось и замутилось в душе, но, если по правде разобраться, при чем здесь Маринка? Не так много у тебя подруг, Мэри, чтобы ими раскидываться. А Маринка сама первая пришла.

— Ну как Таланов? Ничего тебе не разбил? — поинтересовалась я.

— Нет, ничего, — Маринка попыталась улыбнуться. В глаза мне она не смотрела. — Да мы толком и не встречались… Я вообще-то зашла за спичками…

— Проходи, я тебя кое с кем познакомлю. Это Миша. А это — Марина, моя соседка и… подруга.

Закрывая дверь, я кожей почувствовала Маринкину молчаливую благодарность. Доставая для Маринки приборы, я не сразу заметила, что оба моих гостя как-то странно друг на друга уставились. Они напоминали персонажей индийского фильма, которые хранят какую-то тайну и должны изо всех сил скрывать ее от остальных: например, они близнецы, их коварно разлучили в детстве и неожиданно брат и сестра прозревают… Да нет, мне просто показалось. Оба стеснительные до неприличия, вот и все. Раевский вскочил было с дивана, потом снова сел и забился в угол, теребя край свитера. В клетчатых, бывших маминых тапках он выглядел более чем комично.