Муж-незнакомец, или Сладкие сны о любви

Баринов – один из тех, кто знал об этой сделке, о ее важности, о том, что к ней реально проявили интерес влиятельные люди. И он мог повести свою игру. Мог! И теперь мне предстояло это выяснить.

Умяв принесенную порцию и заплатив по счету, я вышла из кафе и направилась к джипу. Едва я открыла машину, как знакомой трелью взорвался сотовый. Дымчатый.

– Где ты ходишь? – обрушился он на меня. – Я тебе уже пятый раз звоню.

– Сидела в кафе.

– Словом, хорошо проводишь время, – хмыкнул он. – Поздравляю! Я взял билет и вылетаю в шесть часов. Примерно в одиннадцать или чуть позже буду в Москве. Пока паспортный контроль, то да се. В двенадцать, надеюсь, освобожусь. А то и раньше.

– Ты говорил с Заказчиком? – перебила я его.

– Говорил.

– И что?

– Он сказал, чтобы все документы были через два дня у него. Максимум – три.

– Понятно.

– Как ты?

– Нормально. Звони мне, пожалуйста, когда сможешь. Звони из аэропорта, из самолета, пока вам не скажут выключить мобильники, по дороге в аэропорт. Ладно?

– Ладно, – после краткой паузы сказал Дымчатый. – Целую. Пока. Ты там еще никаких глупостей не натворила? Жди меня. О’кей?

– О’кей.

Посмотрев на часы, я поняла, что Баринов вот-вот появится на работе и я как раз поспею вовремя, если только по дороге не попаду в какую-нибудь непредвиденную грандиозную пробку.

Добраться до особняка, в котором располагалась контора Баринова, оказалось не так уж и просто. На подступах к нему велись активные земляные работы, и вскоре я уперлась в табличку: «Строительство элитного дома «Палас-люкс» ведет СМУ № 22. Бригадир Погосян А.М.».

Проклиная СМУ № 22 и бригадира Погосяна, я поехала в объезд.

Типичный московско-старинный особняк с лепниной, затейливым козырьком над подъездом, окнами в обрамлении белокаменной каймы возник передо мной сбоку.

Я глубоко вздохнула, посмотрела на свое отражение в верхнем зеркальце и нахмурилась. Я была ужасающе бледной. Я так торопилась, что даже не накрасилась и вообще выглядела так, cловно неделю провела в одиночной камере без права на прогулку.

Где-то в сумке у меня валялась гигиеническая помада. Я нашла ее и провела ею по губам. Теперь они имели хотя бы розовато-естественный вид, а не бледно-синюшний оттенок, характерный для лиц, измученных весенним авитаминозом.

Я вышла и решительно захлопнула дверцу джипа.

Около тяжелой металлической двери справа красовалась табличка: «Адвокат Баринов Вадим Петрович. Член Коллегии адвокатов».

Слева шел перечень других фирм и контор, арендовавших помещение в особняке. Поднявшись на ступеньки крыльца, я нажала на кнопку звонка. Мелодичная трель разнеслась в воздухе.

– Вы к кому? – раздался голос охранника.

– К Баринову.

– Вы договаривались?

– Да.

Раздался легкий щелчок, я толкнула дверь, и она открылась.

Слева за столиком под витой лестницей сидел охранник в камуфляжной форме.

– Пропуск заказан?

– Должен быть. Я созванивалась с секретарем недавно. Она сказала, что Вадима Петровича нет, он в суде и должен вот-вот появиться в офисе.

– Уже приехал, – кратко бросил охранник. У него было круглое веснушчатое лицо и легкая выщербинка на переднем зубе.

– Как ваша фамилия?

– Дымова Инна Викторовна. – Я достала паспорт и протянула ему. Он раскрыл его и пролистал, потом уткнулся в бумаги перед собой.

– Пропуска нет.

– Значит, cекретарь не успела или забыла его выписать. – И я улыбнулась охраннику одними краешками губ.

Я давно заметила, что охранники любят, когда перед ними чуть заискивают, вроде бы признают, что они тут главные.

Я видела, что он колебался. Наконец, махнул рукой.

– Проходите.

Я подавила вздох облегчения и спрятала паспорт обратно в сумку.

– Как пройти-то, знаете? – крикнул он мне в спину.

– Помню, – cоврала я. – Пару раз тут бывала. Второй этаж, комната десять?

– Двенадцать, – поправил он меня.

Я поднялась по лестнице.

Комната номер двенадцать находилась почти в самом конце коридора. Я постучалась и, услышав: «Войдите», открыла дверь.

В небольшой приемной сидела молодая девушка лет двадцати и печатала на компьютере. При моем появлении она оторвалась от работы и спросила высоким мелодичным голосом:

– Вы к кому?

– К Вадиму Петровичу.

– Вы предварительно договаривались?

– Нет. Но он меня хорошо знает, и у меня к нему срочное дело.

– Ничем не могу помочь, – откликнулась она. – Вадим Петрович очень занят. Он только что приехал после выступления в суде. Сейчас у него срочные дела. Потом в семнадцать ноль-ноль у него телеэфир. Программа «Совет адвоката», – произнесла она с подчеркнутой гордостью.

Девушка хорошо знала свои обязанности. Я поняла, что так просто меня к нему не пропустят. Я посмотрела на нее внимательней. Приглядевшись, можно было понять, что на самом деле она несколько старше, чем кажется. И ей не двадцать, а примерно двадцать пять. Во-вторых, она была не секретуткой, а секретаршей. Или, точнее, cекретарем.

Время секретарш, которые варят хороший кофе, а в промежутках ублажают своих боссов, а по мере необходимости и коллег, кануло в прошлое. Кризис и жесткая конкуренция заставили многие фирмы пересмотреть свои позиции. Теперь ценится прежде всего профессионализм, выучка, мастерство. Сейчас секретари знают несколько языков, постоянно учатся на курсах повышения квалификации и могут в случае чего заменить шефа.

И я ни на секунду не сомневалась, что передо мной сидит именно такой секретарь.

– Существует определенный порядок, сначала нужно записаться на прием, – сказала она, снова утыкаясь в компьютер и тем самым демонстрируя, что она никак не может уделить мне свое драгоценное время и моя задача – повернуться и тихо выползти из приемной, производя как можно меньше шума и ненужных движений.

– Но у меня срочное дело, – сказала я, возвысив голос.

– У всех, кто приходит к Вадиму Петровичу – дела срочные и неотложные, – cнисходительно заметила она, на секунду оторвавшись от компьютера и устремив на меня холодно-уничтожающий взгляд.