Муж по случаю

— Ну что? Будешь еще спорить со мной?

— Лекарство я тоже скормила собаке?

— Не ехидничай, он бы эту гадость добровольно есть не стал. А потом, тебе сознательность не позволила бы не выпить лекарство. Сок ты пила, уже хорошо.

— Тебе не кажется, что ты делаешь скоропалительные выводы?

— Нет, я слишком хорошо знаю тебя и Дона. Сразу видно, когда вам обоим стыдно за свое поведение. Можете больше не пытаться меня обманывать.

— Мы больше не будем. А ты не будешь заставлять меня есть? Мне совсем не хочется.

— Не буду. Врач сказала, чтобы ты пила побольше.

— Ты расскажешь мне о Сереже?

— Потом тетя Оля тебе позвонит, когда его спать уложит.

— Как она там справляется одна?

— Ты же справлялась одна. Почему бы и ей не справиться?

— Она к тебе зайдет?

— Мы решили, что лучше не рисковать здоровьем малыша. Грипп заразен.

— Про меня сегодня все забыли, кроме Светы. Только Светлана мне позвонила.

— Неправда, Семеныч приходил к тебе днем, чтобы накормить тебя обедом, но ты спала. Он не решился тебя будить. Позвонил мне, сказал, что спишь спокойно, а Дон тебя караулит.

— Я ничего не слышала. Александр, когда я вернусь к себе?

— Мы с тетей Олей решили, что через несколько дней.

— А как же…

— Что как же?

— Это неудобно. Я в чужой квартире. Вы отдохнуть не можете как следует.

— Мне сегодня соседка дала раскладушку. В чем дело?

— Стыдно, что обо мне подумают?

— Я всегда беру у нее раскладушку, когда ко мне приезжают друзья. Что в этом может быть неудобного? Таня, перестань думать о таких мелочах.

— А если она спросит, что ты ей ответишь?

— Что моя жена заболела. Таня, что ты на меня так смотришь? Тебя так страшит сама мысль, что ты можешь стать моей женой?

Горестная складка залегла в уголках губ, только что мне улыбавшихся, серые глаза смотрели на меня с немым укором и грустью. Он отвернулся, плечи его опустились. Как захотелось мне прижаться к этой широкой надежной спине, погладить по волосам и утешить.

— Нет, Александр, я вовсе так не думаю, я не хотела тебя обидеть, просто неожиданно получилось. Прости меня.

— За что? За то, что ты не успела сказать мне правду?

— Нет, я вовсе так не думаю, не надо приписывать мне чужие мысли.

— Многих женщин страшит быть женой милиционера.

— Почему?

— Почему? Потому что это означает постоянное ожидание и одиночество.

— Я так не думаю.

— Значит, ты согласна?

— Согласна?

— Выйти за меня замуж?

— Я… но мы же совсем не знаем друг друга.

— Разве? А по-моему, я давно знаю и люблю тебя и сына.

— Постой, так нельзя… Обычно люди сначала знакомятся друг с другом, а потом уже решают пожениться. А мы с тобой…

— Ты же сама сказала, обычно люди делают так и так. А что нам может помешать сделать наоборот? Почему мы не можем сначала пожениться, потом более подробно узнать привычки друг друга?

— А не совершим ли мы ошибку, за которую придется расплачиваться не только нам с тобой, но и Сереже?

— Остановись, не говори больше ничего. Послушай, что подсказывает тебе твое сердце. Ответь сама себе. Разве ты совершаешь ошибку? Разве можем мы с тобой ошибиться и принять неправильное решение после того, как нашли друг друга?

Он пристально посмотрел на меня, в его глазах не было ни тени сомнения. Рядом со мной сидел, крепко держа меня за руку, уверенный в себе мужчина. От его сильной руки исходило спокойствие и тепло. Как ни странно, но я согласилась с ним.

— Ты все еще сомневаешься, Таня?

— Это очень необычно, не так, как у большинства людей.

— Вот и попробуем жить сами, не думая, что скажут об этом другие. Мы же отвечаем за свои поступки и не взваливаем ни на кого наши проблемы, правда?

— А ты уверен, что у нас получится?

— Уверен. Можно я тебя поцелую?

— Нет, нельзя. Ты забыл, у меня грипп. Сам говорил.

— Хоть один разочек.

— Я думаю, у нас еще будет на это время. Нужно вести себя благоразумно.

Глава 21

— Татьяна, что происходит? Я уже второй день не могу до тебя дозвониться.

— Светик, не сердись, тетя Оля заставила меня пройти полную диспансеризацию, заявила, что пока я не обойду всех врачей, она меня до ребенка не допустит. Пришлось подчиниться и походить по врачам.

— Как же ей это удалось?

— Ты издеваешься надо мной или действительно не догадываешься?

— Нет, а что происходит?

— Александр взял это все на себя и в буквальном смысле водил меня по кабинетам. Занят, занят, а чтобы меня, как маленькую девочку, водить за руку за собой, у него времени хватило.

— Хватит ворчать, лучше скажи, что тебе сказали.

— Жить буду, опять гемоглобин низкий, посоветовали пить витамины и больше отдыхать.

— Они тебе не сказали, откуда взять время на отдых?

— Ты знаешь, я стала сейчас все успевать.

— Как же тебе это удается? Может, поделишься секретом?

— Ну, я перераспределила свое время более разумно.

— Тебе удалось таким образом из двадцати четырех часов сделать сорок восемь?

— Нет, просто я приняла помощь Саши. Он мне теперь помогает.

— Ага.

— Светлана, ну зачем ты так?

— Послушай, во-первых, я за тебя рада, во-вторых, давно пора было решиться на что-нибудь, достаточно ты помучила хорошего человека.

— Я мучила?

— Несомненно. Со стороны было видно, что вам хорошо вдвоем, а ты все не решалась, все колебалась. Дурочка, что было голову ломать?

— Ну что я могу ему дать? Я чувствую себя обузой, а еще ребенок… чужой для него.

— Какая ты обуза? Сережка для него давно уже родным стал. Просто ты боишься поверить своему счастью, думаешь, что если скажешь вслух, то сглазишь.

— Я совсем не суеверная.

— Ха! Может быть, ты, конечно, себя как-нибудь по-другому уговариваешь. Но на деле это самое настоящее суеверие.