Муж поневоле

А затем и вовсе обалдел от вида раздвигающихся перед нами дверей, но один в один как в фильмах по Стар Треку. Воздух, кстати, был хоть и сухим, но не спертым и дышали мы свободно, похоже системы кондиционирования и вентиляции тоже продолжала работать.

Комнаты, куда мы осторожно заглядывали, назначение имели разное. Одни, похоже, были жилыми, оборудованные двухъярусными кроватями с истлевшими за тысячелетия матрасами, от которых остались только почти не проржавевшие в сухом воздухе такие привычные для меня, и так непривычные для мира магии, пружины. Другие имели какое-то прикладное значение, оборудованные странными приборами. Абсолютно не тронутые временем и жадными руками грабителей, светящиеся магическими кристаллами, они, вероятно, стоили баснословные деньги на чёрном рынке, отчего у Дина с Аллой алчно каждый раз загорались глаза и они начинали переглядываться между собой. Незаметно кивнув на них Калиму, я дождался ответного кивка и слегка подуспокоившись, продолжил изучать доставшееся хозяйство.

Правда, что же поможет мне освободить кольцо, так пока и не понял, потому что никаких сохранившихся инструкций где бы были описаны функции неизвестных устройств не нашел. Они может и были, но время их не пощадило.

— Синие полосы — обратил моё внимание Дин, на окрашенные в синий цвет участки стен на высоте колена.

Проследив за ними, я внезапно понял, что они идут к тем самым установленным приборам, а значит что? Значит это не что иное как подводящие питание энергетические линии. Правильно Дина предупреждали не трогать ничего синего цвета. Так, видимо, в старой империи выделяли энергооборудование. И очень может статься, что там не банальный электрический ток, а нечто иное — магическое. В общем, проверять я не стал и мы двинулись дальше.

А затем, Дин внезапно остановился и севшим голосом произнес, — Дальше я не пойду.

Посмотрев вслед за ним наверх я увидел те самые иероглифы предупреждающие о пропускном режиме. Оглянулся на остальных, а затем решительно двинулся дальше. Если я и найду ответ на свои вопросы, то только там.

— Погоди, — попытался было остановить меня Калим, но, стоило ему пересечь невидимую черту, как тут же взвыла сирена а откуда-то с потолка, выдвинулись опасно мигающие кристаллы наполненные под завязку какой-то магией.

— Назад! — рявкнул я, заставляя его отойти. Сирена тут же стихла, а кристаллы вновь спрятались под потолком. — Здесь могу пройти только я, а вы ждите там.

Собрав всю волю в кулак, я, стараясь не убыстрять шаг, прошел дальше, останавливаясь перед массивной, напомнившей сейф в банке, дверью. Та, при моем приближении дрогнула и без скрипа отворилась, пропуская внутрь и я оказался в святая святых крепости — её центре обороны. По иному никак кресла с пультами и огромные экраны, сейчас отключенные, интерпретировать было нельзя. И именно тут я встретил её последних защитников. Вернее то, что от них осталось. С десяток скелетов лежало в креслах, и на полу, и вглядываясь в белёсые черепа, единственное что я смог сделать, это отдать воинское приветствие, какое знал, воинам империи, до последнего оставшимся на боевом посту, приложив ладонь к виску. А затем снял тюрбан, оставаясь с непокрытой головой. Проход за моей спиной закрылся, отрезая от остальных, а дверь в дальнем конце зала распахнулась, словно приглашая меня войти.

Ну что же, чему быть, того не миновать, и в полной тишине я прошел в светящийся ровным белым светом прямоугольник входа, оказываясь в большом круглом помещении с столом посередине и пустующими креслами вокруг него. Вот только пустовали они не долго. Потому что спустя секунду я увидел, как в них материализовалось пять полупрозрачных фигур в странной одежде.

“Призраки, голограммы?” — мелькнула заполошная мысль, но в этот момент одна из фигур встала и открыла рот, а я, услышал внутри своей головы требовательный голос. Вот только язык, на котором ко мне обратился призрак, гортанный и грубый был мне незнаком.

— Не понимаю, — вслух ответил я, разведя руками.

На секунду неизвестный замер, а затем еще более недовольный голос, теперь уже на моём языке произнес, — С каких это пор комиссары перестали понимать имперский и стали разговаривать на наречии северных провинций?

— С тех пор как империя перестала существовать, — ответил я, и добавил, — видя как призрак снова замер, — тысячу лет назад.

Глава 8

Натурально зависнув, призрак застыл недвижимой статуей, если конечно такое применимо к бесплотному существу. Я еще специально провел сквозь него рукой пару раз не встретив сопротивления.

Наконец, спустя минуту тягостного ожидания, он внезапно ожил и повернувшись ко мне, произнес, — Тысячу семнадцать лет, одиннадцать месяцев и семь дней с момента потери связи с центральным мозгом.

— А кто вы? — я смотрел на призрака, но догадке требовалось подтверждение.

— Я личностная матрица старшего комиссара Южных провинций Империи, принял командование Центральным пунктом обороны провинции после кончины последнего командующего крепости, до назначения нового, — ответил тот, также внимательно меня разглядывая, словно изучая.

Искусственный интеллект — мысленно кивнул я сам себе. Похоже древние весьма продвинулись в этом направлении, широко используя наработки ментальной магии. То, что стоящая передо мной голограмма это продукт той же магии, что и личность караульного смерти в инквизиторских доспехах, уже никаких сомнений не вызывало.

Внезапно нахмурившись, личностная матрица старшего комиссара требовательно произнесла, — Комиссар третьего ранга, представьтесь!

— Ширяев, Павел Алексеевич, — чуть вытянувшись от тона каким это было сказано, ответил я.

— Кем и когда к вам было применено дисциплинарное взыскание?

— Какое взыскание?

— Временное лишение полномочий, — палец голограммы ткнул в моё запечатанное кольцо.

— Ах это, — я растянул губы в вежливой улыбке, — именно поэтому я здесь. Я хотел бы разблокировать свои э… полномочия. Кольцо запечатали по ошибке.

— Ошибки быть не может, подобная мера является исключительной применяется к многократно и грубо нарушившим устав службы. Но я не вижу отметки о номере приказа и магической визы командования. Поэтому повторяю вопрос, кем и когда было применено взыскание?

— Вот блин, — поджав губы я повернул голову, пару секунд разглядывая стену зала, затем, терпеливо повторил, — Империи уже нет, вы сами сказали, тысячу семнадцать лет и сколько-то там месяцев и дней прошло, поэтому никто ничего ко мне не применял, и никакое командование никакой приказ не выпускало.

— Одиннадцать месяцев и семь дней, — напомнила голограмма, бесстрастно, а затем произнесла, — Это срок с которого была потеряна связь с центральным мозгом. Никаких официальных уведомлений о том, что Империя больше не существует, не поступало.

— А такой большой срок отсутствия связи вас не настораживает?

— Идет война, коммуникации могут быть разрушены диверсионными подразделения противника.

— Нет никакой войны, — устало произнес я, отчетливо понимая, что это хоть и какая-то там личностная матрица, но свои ограничения всё-же имеет. Хотя скорее всего там зашито на программном уровне подчинение лишь распоряжениям от этого самого центрального мозга и никак иначе.

— Последний приказ поступивший тысячу семнадцать лет, шесть месяцев и двадцать два дня назад, был поднять гарнизоны провинции по боевой тревоге для отражения нападения противника. Других приказов от верховного командования не поступало. — Тон моего призрачного собеседника внезапно явственно похолодел, — Империя всё-ещё находится в состоянии войны и попытка убедить меня в обратном будет расцениваться как акт измены с последующим рассмотрением военно-полевым судом.