Мужчина дурной мечты

– Послушай, – удивленно проговорил Вася, – а откуда ты знаешь про все эти эпизоды?

– Я про тебя много чего знаю, – строго ответила Люся, – и теперь слушай меня. Мы с тобой поженимся, в ближайшие же дни. И имей в виду, если ты дашь мне хоть малейший повод для недовольства, эта бумага пойдет по назначению! – Затем она окликнула администратора и сообщила: – Андрей Иванович, мы с этим мужчиной решили пожениться, так что это дело семейное, никакого иска я предъявлять не буду.

Андрей Иванович удовлетворенно кивнул. За долгие годы работы он чего только не видел, и главным для него было незапятнанное имя банка, так что результат переговоров его более чем устраивал.

Вася тяжело вздохнул. Он понял, какая тяжелая жизнь его ожидает.

С самого утра мамочка чувствовала какое-то смутное беспокойство, томительное ожидание большой неприятности. Чтобы отогнать это чувство, она приняла контрастный душ. Обычно это прекрасно помогало ей справиться с депрессией, но сегодня душ оказался бессилен. Мамочка немножко подумала и решила выпить лишнюю чашку прекрасного кофе (робуста пополам с арабикой), но и это испытанное средство не помогло. Тогда она включила радио (передавали семнадцатую часть радиоспектакля «Окончательный анализ» из жизни урологической клиники) и занялась приготовлением обеда. Одновременно, чтобы время не пропадало даром, мамочка нанесла на лицо питательную маску из вчерашней фасоли с томатом.

Как только мамочка заправила пряностями суп-пюре из цветной капусты, в дверях заскрежетал ключ. Мамочка насторожилась.

Конечно, открыть дверь своим ключом мог только Васенька, и это был безусловно он, но он был не один. Это стало ясно по доносящимся из прихожей звукам, но мамочка поняла бы это и в полной тишине. Своим чутким материнским сердцем она поняла, что Вася привел женщину.

Именно это она предчувствовала сегодня утром, именно из-за этого ее томила депрессия, от которой не помогли ни душ, ни кофе. Мамочка схватилась за сердце и выскочила в коридор.

Вася стоял посреди прихожей и помогал снять шубу нескладной особе приблизительно тридцати лет. На лице его была тоскливая безнадежность. Увидев мамочку, он попытался улыбнуться и проговорил:

– Познакомься, мамочка, это Люся.

– Здрасте, – проговорила Люся, справившись наконец с рукавами шубы. – А вы, стало быть, мамочка! Да мы же с вами совсем недавно встречались! Ведь это вы пытались меня переехать? Правда, тогда вы выглядели куда прикольнее!

Мамочка попятилась. В этой особе была какая-то неотвратимость. Она надвигалась на мамочкину жизнь, как товарный поезд из семидесяти вагонов. Словно в подтверждение этого нехорошего чувства Люся уставилась на мамочку немигающим взглядом и решительно сообщила:

– А мы с Василием решили пожениться.

Мамочка попятилась еще немного и села на тумбочку. Тумбочка жалобно пискнула, но выдержала мамочкин небольшой вес. Люся повесила шубу на бронзовую вешалку. При этом было понятно, что она вешает эту шубу всерьез и надолго.

Мамочка откашлялась, справилась с дрожью в голосе и спросила своего сына:

– Василий, кто эта женщина?

– Ты же слышала – это Люся.

При этом он шумно сглотнул, как будто у него в горле застряло последнее произнесенное слово.

– И мы собираемся пожениться! – настойчиво повторила ужасная особа, хотя ее никто не спрашивал.

– Василий, это правда? – трагическим тоном спросила мамочка, делая вид, что не замечает самозваную невестку.

– Да, мамочка, правда, – подтвердил Вася эти ужасные слова.

Мамочка хотела что-то сказать, возмутиться, выгнать наглую особу из дома, но слова застряли у нее в горле, как длинная и острая рыбья кость. Васин голос прозвучал так, что мамочка поняла: это правда.

Пауза затянулась. Наконец Вася шумно выдохнул и выпалил, как будто бросился в холодную воду:

– И не возражай! Это бесполезно! Ничего нельзя поделать!

Мамочка неверно истолковала его истерику и внушительно произнесла:

– Ах, вот в чем дело! Но даже если эта… Люся тебя не обманывает, в наше время с этим не существует проблем! Аборты делают на любом углу, под наркозом и на любом сроке!

– Что ты говоришь! – раздраженно оборвал ее сын.

– Я знаю, что я говорю! – Мамочка почувствовала почву под ногами и решила бороться. – Кроме того, большой вопрос – твой ли это ребенок! Ты у меня такой доверчивый…

– Мама! – выкрикнул Василий. – Ребенок здесь совершенно ни при чем, и никакой аборт не поможет! Разве что ты передвинешь время на сорок лет назад и сама сделаешь аборт, чтобы я не появился на этот свет!

– Василий, – воскликнула мамочка возмущенно, – не забывай, ты разговариваешь с собственной матерью!

– Вот именно! – вступила в разговор Люся. – Мамочка, у вас на кухне что-то горит.

Действительно, теперь мамочка и сама почувствовала запах подгорающего супа-пюре из цветной капусты. Она хотела ответить, что сгоревшая кастрюля ничто по сравнению с ее загубленной жизнью, но слова снова застряли в горле. Мамочка с горьким стоном поднялась и отправилась на кухню. Наглая особа потащилась за ней, демонстративно принюхиваясь. Василий замыкал шествие, опустив голову и тяжело вздыхая, как верблюд, которому предстоит пройти с тяжелым грузом тысячу километров до ближайшего оазиса.

Оказавшись на кухне и выключив горелку под злополучным супом, мамочка собралась с силами и решила бороться за своего единственного сына. В конце концов, здесь, на собственной кухне, ей и стены помогают, – и она окинула удовлетворенным взглядом стены, увешанные тяжелыми сковородами, ножами и топориками для разделки мяса. Повернувшись к потенциальной невестке, она уперла руки в бока и злобно проговорила:

– Как я поняла, ребенка ты не ждешь, да это сейчас и не повод для женитьбы. Про любовь мне лучше не заливай. Тогда почему, интересно, мой сын должен на тебе жениться?

– Потому что у него нет другого выхода, – усмехнулась безжалостная Люся. – То есть, конечно, есть – тюрьма… он хотел ограбить банковскую ячейку, и, если бы я не отказалась возбуждать иск, сегодня ваш сын уже ночевал бы в следственном изоляторе!

– Это правда? – Мамочка перевела взгляд на Василия.

Тот опустил глаза и вздохнул, как верблюд, который прошел тысячу километров, добрался до оазиса и узнал, что воду отключили на месяц.

– Значит, правда, – угрюмо протянула мамочка. – Говорила я тебе – ничего не предпринимай, не посоветовавшись со мной! Я – твоя мать, и я не посоветовала бы тебе плохого…

– Мамочка! – тоскливо проговорил Вася. – Что сейчас-то об этом говорить? Поздно, ничего не поделаешь!

– Никогда не бывает поздно, – решительно возразила мамочка и снова посмотрела на топорик для рубки мяса. – Вы никому не говорили, что идете сюда?

– Эй! – Люся попятилась. – Вы что это задумали? Ну-ка сядьте на место, старая уголовница! В зону захотела?

– Глупости! – Мамочка шагнула вперед. – В пределах допустимой самообороны… в конце концов, я имею право защитить свою семью от наглой шантажистки? – И она протянула руку к топорику.