Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 %

– Никуда не хочу ехать.

– И кстати. В тридцать один год ты все равно мой ребенок.

– Спасибо. Так приятно это слышать.

Глава 8 Тюнинг, рестайлинг и релукинг (тьфу!)

Повинуясь внезапному порыву, я зашла в салон красоты – челка лезла в глаза, настойчиво требуя редактирования. С парикмахерами у меня еще более сложные и запутанные отношения, чем у России с Украиной в вопросе поставки газа. Честно говоря, я боюсь парикмахеров. Результаты их труда всегда непредсказуемы, и они пользуются какой-то особой системой измерения, не поддающейся пониманию: когда просишь отрезать один сантиметр, рискуешь потерять все десять. Ну и, безусловно, надо помнить о чарующей возможности получить три раза феном по голове в процессе сушки.

Мастер взглядом указала мне на кресло. Потом мы вдвоем с явным сожалением изучали в зеркале мое отражение: ни мне, ни парикмахерше оно не нравилось. В принципе мастер и сама не блистала красотой. Это была стокилограммовая мадам с многочисленными валиками жира самых причудливых конфигураций. Все ее богатство явно читалось под тонкой обтягивающей водолазкой и эластичными брюками.

– Могу подстричь и покрасить, – сонно предложила дама. Странно, если бы она выступила с идеей сыграть в покер или перекинуться в бадминтон.

Я жалобно помычала, выражая согласие. Парикмахерша задумчиво взъерошила мои волосы.

– Коротко? Или как? Ну ладно. Цвет потом выберем…

Через час я недоверчиво вглядывалась в зеркало, пытаясь соотнести картинку с собственной персоной. На меня смотрел нахохлившийся воробышек. Темная рваная челка не доходила и до бровей, макушка топорщилась. Голубые несчастные глаза казались бездонными, скулы были обтянуты бледной кожей…

Вообще-то классно!

Оценить продукт собрался весь коллектив, повыползали из щелей и маникюрша, и администратор. Недостриженный клиент – мужчина лет пятидесяти – вывернулся в кресле, чтобы посмотреть на меня.

– О-бал-деть! – выдохнула администраторша.

– Это нечто, – подтвердила мастер номер два.

– Просто супер! – заломила пухлые ручки маникюрша.

– Чуть-чуть подмакияжить, и можно отправлять в Голливуд, – сказала мастер номер три.

– Такой хорошенький, грустный глазастик! – просюсюкала администраторша.

Группа поддержки.

Думаю, они в сговоре.

Специально поют дифирамбы, чтоб у клиента не возникло и тени сомнений. Наверное, репетируют на досуге. Но в целом… Очень даже ничего! Чем дальше я вглядывалась в зеркало, тем теплее становилось на душе. Сейчас мне уже хотелось расцеловать толстую, сонную парикмахершу!

Идентичную прическу носила летом моя драгоценная начальница Елена Аметистова, и я ей втайне завидовала. Но у Елены роскошные волосы – густые и здоровые, несмотря на все издевательства. Она нещадно их мучает, постоянно перекрашивая. Я видела начальницу и в образе блондинки Барби, и рыжеволосой валькирией, и с шевелюрой черной как смоль. Сейчас она эффектная шатенка. Цвет глаз тоже постоянно меняется – Елена носит линзы. Она испробовала все варианты, от карего до небесно-голубого. Но лучше всего, конечно, естественный цвет ее глаз – зеленый с золотистыми крапинками. Когда она злобно ими сверкает, командуя или отчитывая, Елена похожа на рысь – сильное и коварное животное.

И вот мне сделали прическу из арсенала Елены Аметистовой. Когда я завидовала ей летом, я даже не смела надеяться, что и мои три волосинки способны повторить подобное. Думала, они обессиленно прилягут на череп, и никакими силами их не поднимешь. Однако посмотрите! Я такая пушистая, просто прелесть!

– Спасибо, – с чувством поблагодарила я парикмахершу. – Не ожидала, честно говоря… Дайте вашу визитку. Теперь буду стричься только у вас…

…Я ждала маршрутку, любуясь собой в витрине цветочного киоска, когда от парикмахерской, находившейся в трех шагах от остановки, метнулась какая-то тень. Это был «недостриженный мужчина». Сейчас его уже обработали, и он распространял вокруг резкий запах одеколона.

– Девушка, давайте я вас подвезу, – предложил мужик. Он сразу же протянул руку в сторону парковки и, звякнув ключами, нажал кнопку сигнализации.

На парковке загарцевал верный конь – он рвал узду, раздувал черные ноздри, встряхивал гривой и хвостом. Его гладкие, шелковистые бока блестели…

Ну, естественно, конь был железным (с добавлением пластика) и с шильдиком знаменитого автоконцерна на породистой морде, а размеры его поражали воображение. В салоне – натуральная кожа и полированное дерево, какая роскошь!

– А зачем вам, Николай, такой огромный автомобиль? – задала я глупый вопрос, усаживаясь на переднее сиденье. Мы уже познакомились.

– Огромный, да? – радостно согласился пятидесятилетний мальчуган. Он, безусловно, был доволен, что я оценила габариты его игрушки.

– Кого вы в нем возите? Жену и целую кучу детей?

– Нет. Дети возят себя сами. Они уже большие. А жену и вовсе из-за руля не выгонишь. Я ей последний раз маленький мерс купил. Мотается по магазинам, – поморщился Николай. – Это у нее спорт. А ты, Юля, ездишь?

О, горячая тема!

– Учусь пока. Пытаюсь сдать на права. Кстати, мы уже на «ты»?

– Да брось, Юлька, не ломайся. Ты же маленькая совсем! Что я тебе буду выкать? Лет сколько, двадцать четыре? Двадцать пять? У меня дочка старше.

– Тридцать один, – мрачно заметила я.

– А-а… Ну я же говорю. Значит, пытаешься сдать на права?

– Угу. Пока безуспешно.

– Своя машина есть?

– Да нет же.

– А чего бы хотела?

– Я об этом и не думала. На светофоре – налево.

– Я мог бы тебе купить, – деловито предложил Николай. Он с улыбкой посмотрел в мою сторону, быстро ощупал взглядом фигуру – не забыл грудь, живот, коленки и, удовлетворенный, уставился на дорогу.

Я почувствовала себя раздетой и в отместку тоже подробно пробежалась глазами по мужчине: плотный, крепко сбитый, однако с толстым пузом, вольготно расположившимся на упитанных ляжках. Густая седина в коротко остриженных волосах, малиновый загривок… Перстень-печатка с крупным камнем на пальце, цепь на шее, черная рубашка с расстегнутым воротом, серый костюм в едва заметную полоску… Волосатая коричневая родинка над верхней губой – размером с горошину…

– И как? Нравлюсь? – поинтересовался Николай, перехватив мой взгляд.

– Безумно, – хмыкнула я. – Мне тоже маленький «мерседес», как и жене?

– Все, что угодно! – щедро ответил Николай.

– Чего вдруг?

– Знаешь, прямо сердце замерло, как тебя увидел. Подумал: синичка. Маленькая, юркая. И грустная. Зажать в кулаке и не отпускать. Почему у тебя глаза такие несчастные?

– Личная жизнь не складывается, – честно призналась я.

– Ну вот! Сейчас исправим, – обрадовался Николай. – Давай я буду твоей личной жизнью.