Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 %

– Со мной все в полном порядке! – фальшиво заверила я.

– Нет, признайся, с тобой что-то случилось? – настойчиво экзаменовала мамуля.

Да, со мной много чего случилось.

Марго не проведешь!

– Все отлично. Юрий Валентинович далеко от тебя? Он не подскажет мне фамилию Матвея? А также его адрес.

– Юля, – упавшим голосом сказала Марго. – Ты дома?

– Мама! Вообще-то ты позвонила на мой домашний телефон. Конечно, я дома.

– Сиди там. Я сейчас приеду.

– Здрасте. А ты где?

– Уже буквально в десяти минутах от твоего дома.

– Я думала, вы еще в Колумбии.

– Нет, мы вернулись, – сказала мама недовольно.

Происходит что-то странное. Она проигнорировала мой вопрос о фамилии Матвея. Она, презрев расстояния, вдруг оказалась почти на соседней улице, хотя все еще должна была изучать окрестности Картахены или, по крайней мере, разбирать бумаги в своем московском офисе.

Звонок в дверь прозвенел буквально через пятнадцать минут. Все это время я пыталась придать лицу расслабленное и радостное выражение, чтобы, попав под град маминых вопросов, отвечать без запинки: «У меня все хорошо! У меня все отлично!» Я вовсе не собиралась травмировать Марго отчетом о моих злоключениях…

Дверь распахнулась, и появилась Марго, а с ней и верный фаворит – Юрий Валентинович. Я успела заметить, что, в отличие от мамы, как всегда цветущей, ее друг выглядит несколько подавленным, и списала это на происки колумбийских москитов. О Марго москиты наверняка сломали зубы, а вот Юрий Валентинович пришелся им по вкусу, и они от души порезвились… Развить тему я не успела, так как следом за влюбленной парочкой в мою маленькую квартирку, будто мамонт, протиснулся… Матвей!

– Матвей! – заорала я. – Матвей?!

– Да, это я, – смущенно ответил инструктор.

Через мгновение я повисла у него на шее, а затем, забыв о конспирации, принялась тормошить его, щупать и расспрашивать:

– С тобой все в порядке? Нога не болит? Сотрясение мозга? Было? Нет? Как я рада! Даже сотрясения мозга нет? Боже, какое счастье! А машина? Ты нашел свою «девятку»? Где она? Ты был в больнице? Или нет? Спасибо, что пришел! Я уже голову сломала, где тебя искать, куда звонить? Как это вы все вместе оказались? У подъезда встретились?

Пока я извергала восторженные реплики, сияя от восторга, с троицей посетителей творилось что-то неладное. Марго хмуро посматривала то на меня, то на мужчин, а Юрий Валентинович и Матвей смущенно переглядывались.

– Ну вот, – укоризненно процедила мама, – а говоришь – ничего не случилось.

– Да мы тут с Матвеем попали в историю, – туманно объяснила я и украдкой моргнула инструктору: молчи, ничего не рассказывай.

– Юля, вся эта история была спланирована, – мрачно сообщила Марго.

– О чем ты?

– Это был спектакль.

– Мам, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – вздохнула я. Сейчас мне хотелось остаться наедине с Матвеем и подробно расспросить его обо всем. – Знаете, давайте я поставлю чайник.

Попытка смыться на кухню – подальше от непонятных заявлений – не удалась: мама остановила меня:

– Стой, Юля, вернись! Никакого чая для этих двух… типов.

Марго зло сверкнула глазами, опалив Юрия Валентиновича напалмом. Я застыла в изумлении, заметив этот полный ненависти взгляд.

Они в ссоре?

Что случилось?

– Да, Юля, мы разыграли спектакль. Все приключения, случившиеся с тобой, были… ну… так сказать… фальшивыми, – сказал Юрий Валентинович.

– Ничего не понимаю, – буркнула я. – Вы не объясняете. Вы запутываете… Приключения были фальшивыми? Как это?

– Да, единственное во всей этой истории, что было настоящим, – это твои истраченные нервы, здоровье, – проскрежетала Марго.

– Рита, ну что ты так! – взмолился Юрий Валентинович. – Не надо! Я же хотел как лучше! Ты разве не видела, что творится с Юлей? Ребенок просто погибал! Она была как зомби, она ничего вокруг не видела, двигалась как автомат и не могла думать ни о чем другом, только как о Никите… Нужно было хорошенько ее встряхнуть.

– И вы это сделали, – процедила сквозь зубы Марго. – Вовлекли моего ребенка в чудовищный эксперимент. Юля, едва я узнала об этом, тут же свернула поездку и примчалась сюда.

– Так это был розыгрыш? – удивилась я.

До меня наконец-то дошло!

– Розыгрыш? – повторила я упавшим голосом.

– Почему розыгрыш? – не согласился Юрий Валентинович. – Розыгрыш – это когда дурью маются. А я хотел вывести тебя из коматозного состояния, в котором ты пребывала после расставания со своим парнем. Хотел вернуть тебя к жизни, растормошить, впрыснуть в кровь адреналин… А бонусом к программе шла тренировка навыков вождения. Мы все продумали! Инструктор был якобы выведен из строя, и тебе пришлось все брать на себя – ты управляла автомобилем в экстремальной ситуации, в состоянии нервного стресса. Ты сумела справиться с тремя машинами и даже ни одной не расколотила, ты ездила ночью по незнакомой местности и плутала по лесу. И справилась!

– А если б расколотила? – усмехнулась Марго. – У вас все застраховано? А если б она влетела в какой-нибудь столб или дерево?

– Постой, Рита! Пока Юля ездила на «девятке» и «тойоте», за ней приглядывал Матвей. Тут ничего не могло бы случиться. А по лесу Юля моталась едва передвигая колеса, и мы тоже не выпускали ее из виду ни на минуту, следили за ней.

– А если бы у нее не выдержали нервы и она свихнулась от страха? Что тогда?

– Похоже, Юля – крепкий орешек. Как видишь, с ней все в порядке.

Пока они обсуждали мою стрессоустойчивость, я со скрипом ворочала извилинами. Процесс был мучительным, услышанное не поддавалось осмыслению.

– Постойте! Матвей… Так, значит, ты притворялся?! – промямлила я. – Ты вовсе не умирал? Ты ломал комедию, пока я везла тебя ночью в «тойоте»? Тебе вовсе не врезали по голове… Да и по ноге!

– Я же говорю, травма ноги была необходима, чтобы посадить за руль машины именно тебя, а не Матвея, – терпеливо объяснил Юрий Валентинович. – И по голове ему врезали с той же целью – тебе пришлось самой, без подсказок, управлять незнакомым автомобилем, пробираться по пересеченной местности и принимать решения!

– Матвей, значит, твоему здоровью ничего не угрожало?! А я уговаривала тебя не сдаваться, не умирать, продержаться еще чуть-чуть… Ты, наверное, смеялся надо мной!

Разговоры о моей стрессоустойчивости – сплошная выдумка. Вот они, слезы – совсем близко! Я всхлипнула. Память мгновенно восстановила картинки, услужливо рассыпала их передо мной карточным веером и заставила вновь испытать и леденящий ужас, и отчаяние… Но теперь я понимала, насколько глупыми были все эти эмоции, ведь меня окружали не настоящие злодеи, а актеры… Их гнев и злость были фальшивыми, а кровь – бутафорской…