Мужчина моей судьбы

Тяжело поднялась на ноги, растерянно осмотрелась, стараясь прийти в себя и сообразить, что же все-таки происходит.

Круглая пещера… или огромная нора, что тоже вполне вероятно. На полу головешки от костра. Позади меня — уходящий во тьму коридор. Впереди — вход… выход. Что там у пещер бывает?

Кое-как добрела до узкой щели и на несколько минут зависла, изучая невероятный пейзаж, который можно встретить разве что в фантастических мирах Валледжо. Впрочем, долго оставаться в одиночестве мне не позволили.

— Мири, — раздалось за спиной встревоженное.

Услышав звук приближающихся шагов, обернулась.

Незнакомец. Высокий, темноволосый… Правильные, жесткие черты лица… Полоска шрама на щеке.

Нет, не незнакомец. Во мне крепла уверенность, что я знаю этого человека. Но… откуда?

Как зачарованная следила за его приближением. Длинные ноги, узкие бедра, обнаженный торс с рельефными мышцами, широкие плечи…

Во рту пересохло. Хотя куда уж больше? Там и так царила пустыня Сахара.

Пара шагов — и вот он уже рядом.

— Мири, зачем ты встала?

Вздрогнула, инстинктивно отступив назад, и в это мгновение наши взгляды встретились. Черные глаза, заблестели, моментально потеплев, а меня внезапно бросило в жар… потом в холод… Резко перестало хватать воздуха.

Все, что случилось в последнее время, ярко вспыхнуло в сознании, возвращая меня в тело и память Мэарин Ольес. Переход оказался таким неожиданным и стремительным, что я зашаталась и, наверное, не устояла бы на ногах, если бы меня не подхватили надежные крепкие руки

Рэм....

* * * * *

Примерно через полчаса я снова сидела на сене, мелкими глотками пила горячий горько-сладкий отвар и размышляла над самым важным на данный момент вопросом в своей жизни.

Вот, о чем может думать попаданка, в очередной раз очнувшись в чужом мире и теле?

Жив ли брат? Что с ним случилось?..

Где черти носят мелкого недоэльфа, почему он затаился и не показывается?..

Долго еще придется таскаться по этим Запретным, прости господи, Землям?..

Как бы не так.

Даже насущное: «Как дальше жить?» не очень беспокоило. Меня мучила иная, поистине глобальная и совершенно неразрешимая проблема. Был секс или мне все привиделось?

Смешно? Очень. Глупо? Еще как! Наверное, раньше я от души похохотала бы над сложившейся ситуацией, но сейчас смеяться совершенно не хотелось.

Нет, я ничего не забыла. Память сохранила каждое проведенное вместе мгновение… Каждое прикосновение… Сдавленный стон сквозь стиснутые зубы… Дрожь большого сильного тела… Срывающийся хриплый шепот: «Мири… желанная».

Но так же отчетливо я помнила и другое. Радость от сдачи экзамена. Аромат любимого Петькиного парфюма. Вкус риса с карри и зеленого жасминового чая — он до сих пор ощущался на языке. А ведь ничего этого попросту не было.

Как стало понятно из разговора с Саллером, все это время я спала в пещере, под его бдительным контролем и постоянным присмотром. Да и экзамен по проблемам средневекового искусства, если уж на то пошло, еще только предстояло сдавать в следующем семестре.

Дом, брат, наш разговор мне, как ни обидно это сознавать, привиделись. Значит, не исключено, что и все остальное — лишь плод моей бурной фантазии, подогретой проглоченным накануне снадобьем. Я, в отличие от невинной девочки Мири, прекрасно представляла, что происходит между мужчиной и женщиной. Причем, в деталях. Да и Рэм мне не просто нравился — к нему тянуло с невероятной силой, что уж от самой себя скрывать.

Так что я вполне могла напиться лекарств и провалиться в сладкие грезы, где было все, чего подсознательно жаждала — любовь желанного мужчины, живой и невредимый Петька, наш потерянный дом.

А ведь герцог предупреждал о побочном эффекте этих… капель Витра… так, кажется. Мда… Полечилась называется. Хотя, надо признать, со своей задачей чудо-микстура справилась на отлично — от простуды избавила. Теперь осталось с ума не сойти, а так — все прекрасно.

Сделала еще несколько глотком, чувствуя, как с каждой минутой ко мне возвращается бодрость и хорошее самочувствие. Пока я спала, Саллер успел отыскать в этом странном месте ларь с посудой. Как только пришла в себя, заварил травяной чай из своих поистине неиссякаемых запасов, сунул мне в руки вот эту деревянную емкость и снова скрылся в глубине пещеры.

— Нашел проход, — объяснил кратко. — хочу проверить, куда он ведет. Не беспокойся, я скоро.

И вот опять же вопрос: станет мужчина после «такого» сбегать на разведку, воспользовавшись первым подвернувшимся поводом? В то время, как он должен… А что, он, собственно, должен? Петь серенады? Извиняться? Объясняться в любви? А если никакой любви нет? Есть только страсть, вожделение? Что бедняге остается?

Прижала к себе большую теплую кружку, вдохнула тонкий аромат лечебных трав.

Вот как теперь выяснить правду? По поведению Саллера судить сложно. Я вообще смутно представляла, как в таких случаях принято себя вести на Риосе вообще и в королевстве Намарра, в частности.

А мне что делать? Не бросаться же ему на шею с криком: «Милый, я так счастлива. Уже придумала имена нашим пятерым сыновьям и трем дочкам. Шкаф поставим в этом углу, кресло — в том. Что касается твоей мамы, я очень ценю ее, но предпочитаю уважать на расстоянии».

Последние два глотка — и отвар закончился, а вместе с ним и мои размышления. Все равно сейчас ни к какому выводу не приду, так что, посмотрим по обстоятельствам.

Закрыла глаза, усмехнулась иронично. Чувствую, веселое время нам предстоит…

Герцог возвратился, когда я уже успела все допить, вяло сжевать очередную лепешку, которые за время наших скитаний уже успели изрядно надоесть и обследовать вероятное «место преступления». Если между нами что-то произошло, должна остаться кровь… Или не должна?.. Рэм вполне мог поменять подстилку. Но проверить все-таки не мешает.

Сено порадовало полным отсутствием каких-либо следов «бурной страсти». Юбку даже осматривать не стала — прекрасно помнила, как, стуча зубами от холода, поспешно стягивала насквозь промокшую одежду, чтобы затем нырнуть в восхитительно сухое, теплое сено.

Улыбнувшись про себя, расслабила слишком сильно и неровно затянутую шнуровку. Судя по всему, платье на меня напяливали в бессознательном состоянии, и герцог явно не мог похвастаться опытом по одеванию девушек скорее уж — по раздеванию. Тем приятнее оказалась его забота.

С удовольствием потянулась, прислушиваясь к своим ощущениям. От простуды даже воспоминаний не осталось. Ничего не болело, не беспокоило, не ныло и не ломило. Совсем ничего. Даже низ живота не тянуло, что само по себе тоже наталкивало на определенные печальные выводы.