Мужчина с огнестрелом

Глава 7

— Ужастик, веди себя прилично. — строго, но с улыбкой сказал вдруг Виктор. — Нельзя клянчить еду у девочек, ты же мужчина! Крепись, скоро завтрак. А если совсем невмоготу, на вот, сушку погрызи, — и вынул откуда-то из кармана пакет с самыми настоящими сушками. С маком!

— Хорошо… — пацанёнок взял сушку, и смачно ею захрустел, но все равно казалось, будто он сейчас заплачет.

— Я могла бы поделиться… — предложила я, вспомнив, что Макс после недолгого раздумья пихнул в рюкзак не два контейнера с мясом, а все четыре.

— Не нужно, — вдруг одернул меня Виктор, — тебе самой надо нормально питаться, а этот маленький проглот может за раз и тонну еды заточить в одну моську. И не лопнет. Мы как-то пустили его в столовую раньше всех… еды остальным ученикам не хватило, а это ненасытное чудовище даже не икнуло и попросило добавки. Что- то связанное с особенностями его расы, если я не ошибаюсь… его бедная Мастер и так дает ребенку в школу контейнер «колбасы», но ее даже до первой перемены не хватает.

— Вау! — впечатлилась я, глянув туда, куда кивнул Виктор. Там чуть в стороне от крыльца действительно стоял… контейнер. Метр на метр, не меньше! Пустой.

— Просто мне уже три года… — попытался оправдаться парнишка. — У наших всегда в это время такое… такой голод. Все мои сверстники уже давно… Того. Один я все никак и никак, — расстроился ушастик. Чего “того”, я так и не поняла, но видимо, для него это было очень важно.

А потом до меня полностью дошло:

— Сколько-сколько тебе лет?! — на вид пацану было четырнадцать, не меньше. Ушастый, костлявый и нескладный подросток с голодным взглядом, но никак не младенец!

— Целых три года! — с гордостью повторил “малыш”. И для подтверждения показал три пальца. — Но я еще вырасту, увидишь!

— Может, у них продолжительность года другая? — спросила я посмеивающегося Виктора, но тот только пожал плечами:

— Может, но сейчас не будем разбираться. Пойдемте в класс, наша руководительница собрала, наконец, всех и начинает терять терпение.

— Да она его давно потеряла и с тех пор так и не нашла, — фыркнула я, направляя свое кресло ко входной двери и одним глазом кося на нашу суетливую воспетку.

— Ну, тут попробуй не потеряй, — философски пожал плечами мужчина. — Такая орава малолеток, и каждый со своими фанабериями.

Похоже, он искренне сочувствовал “училке”, но под руку ей не лез и помощь сам не предлагал: то ли навязываться не хотел, то ли считал, что сама справится. (Как ее там) и справлялась, она даже построила самый мелкий контингент парами, самого шебутного предводителя лично взяла за руку и так повела всю колонну учеников в холл, а оттуда по пологому движущемуся пандусу на третий этаж, в класс.

Моей парой предсказуемо оказался Виктор, он проследил, что я вполне уверенно маневрирую, сидя в кресле, и просто шел рядом. А ушастик, которого за прожорливость и способность просочиться сквозь любую щель и сбежать на поиски чего сожрать, уже прозвали Ужастиком, пристроился нам в кильватер. Ему пары не хватило, но он по этому поводу не страдал, тем более, что я успела таки украдкой сунуть ему один контейнер из заготовленных Максом, и теперь сзади не просто топали, но еще и торопливо чавкали.

Как я и боялась, в классе — просторном помещении с огромными окнами, зеленым ковром на полу, интерактивными столами и здоровенным учебным экраном — нам объявили, что первые две недели занятий будут посвящены теории, поскольку многим из нас нужно время, чтобы восстановиться после патологического недостатка скверны. А потом у нас будет зачет. У-у-у-у… и только после сдачи, у тех, кого допустят по результатам, да после медкомиссии, начнутся тренировки.

Тоска… ненавижу нудные лекции. А куда деваться? Иногда надо напрячь мозг и записать на него нужную инфу. В академии тоже любили устраивать дурдом по типу: не сдашь химию хотя бы на трояк — не получишь доступа к занятиям по балету.

Немного отвлекал и развлекал только Ужастик — он тоскливо вздыхал, устроившись на задней парте, и отчетливо принюхивался к моему рюкзачку. Но моя доброта уже прошла, поскольку я сама как-то незаметно проголодалась и все не могла дождаться перемены, чтобы залезть в припасы и… не съесть, а сожрать самый большой кусок мяса в подливке. Ыыыыы… вот зачем я себе это представила?! У меня желудок взревел, как реактивный лайнер на взлете, рот наполнился слюной, а голова прямо закружилась!

— Доставай и ешь, — вдруг посоветовал мне Виктор, устроившийся со мной за одной партой. — Тебе для этого перекусы и собирали. Основной приём пищи у нас будет в столовой, там нам дадут каждому ещё по паре порций. — Он сам, не смущаясь преподавателя, достал те самые сушки с маком и весело ими захрустел, не забыв дать парочку Ужастику, — я могу что-то недопонимать, но вроде во время «восстановительного периода» такой жор — норма… хотя у кого-то явный перебор.

Я покосилась сначала на препода у экрана, потом на воспетку, которая устроилась за маленьким столиком слева от двери. Та мне ободряюще кивнула и на класс указала. И точно! Многие уже чего-то жевали, одновременно слушая лекцию, а препод на это даже внимания не обращал — трындел себе дальше и на экране кино показывал. Хорошо, что эти лекции не надо записывать! Они автоматом пойдут в мой новенький планшет, который мне еще дома Макс настроил на учебные проги.

Короче, все оказалось не так страшно. Даже лекция, когда я вслушалась, перестала казаться такой скучной, все же другие миры! А уж под закуску — вообще нормально зашла. Весь класс дружно хрустел и жевал, подкармливая время от времени Ужастика, а то он свои перекусы сожрал еще по дороге из дома.

И все шло хорошо до самой большой перемены, когда нас организованной толпой повели в столовую.

Огромное, со стеклянной купольной крышей, помещение делилось на три., а, нет, на четыре отделения. В одном, что было чуть повыше ярусом, явно обедали преподаватели. Столов там было немного, все они были накрыты подобием скатертей, украшены вазами с цветами и рассчитаны на одного-двух человек.

А вот основной зал, со множеством столиков попроще, явно предназначался для учеников. И, судя по всему, территория столовой была негласно распределена. Ближе к панорамным окнам, где вместо стульев располагались небольшие диванчики, явно сидели Мастера. Мои мысли подтвердил и Виктор, который, искренне извинившись, резвой ланью (чего я от него совсем не ожидала) и с улыбкой на все лицо ускакал к «жене и дочке», ну, то есть, к «Мастеру и Главе клана», как он себя потом поправил.

Сидящие в средней части зала ученики проводили его слегка завистливыми взглядами, но быстро отвернулись, стараясь не высказывать излишний интерес. Ну вот теперь понятно, что эти места именно для Оружия. Только и здесь все было не так однозначно — наша дикарская подготовительная группа вся сидела на отшибе, за отдельными столиками в самом темном углу, возле входа. Нда, дискриминация налицо.

А Виктор о чем-то там поговорил с сидящими за одним из столиков девушками, издали похожими, как близнецы, и быстро вернулся ко мне:

— Пойдем, Юля, познакомлю тебя со своей семьей.

Я и кукареку сказать не успела, а он уже протолкал мое летающее кресло мимо столиков с остальными обедающими. И чтоб мне с опорной ноги сорваться, если всем этим снобам, загнавшим нашу группу в самый фиговый угол, это понравилось! Я прямо спиной чувствовала обжигающие взгляды и слышала змеиное шипение. На самого Виктора так не реагировали, а вот на меня…

Впрочем, я сделала вид, что ничего не замечаю. Много чести! А к завистникам мне не привыкать.