Мужчина в полный рост (A Man in Full)

Пипкас с тревогой наблюдал, как Марта Крокер изучает его лицо. То ли она просто в замешательстве, то ли боится подвоха. А может быть, думает: «Если я скоро останусь без денег Чарли, так с чего мне швыряться накоплениями ради какой-то аферы с недвижимостью?»

— Послушайте, — добавил Пипкас, — стопроцентную гарантию я не дам, но это реальный шанс втрое, а то и больше, окупить инвестиции за два-три года, причем налог будет как на долгосрочную капитальную прибыль. Ричман и Лихт готовы вложить по два с половиной миллиона каждый, а они далеко не аферисты. Наоборот, оба очень осторожны. Ричман даже не хочет открыто размещать акции «Формулы Америки» — представляете, сколько бы они стоили на рынке? Ух! — выдохнул он от избытка чувств.

— Ну, о двух с половиной миллионах я даже думать не могу, — сказала Марта Крокер.

— Никто от вас этого и не ждет, — подхватил Пипкас. — Оплата в рассрочку, половину суммы вносят Ричман и Лихт, и сейчас они ищут инвесторов, которые внесут остальное. Думаю, им не важно, сколько именно вы вложите. А я… — он опустил глаза, словно борясь с эмоциями, — я не хочу лезть не в свое дело, но, по-моему, это своего рода возмездие… Будет только справедливо, если Чарли лишится «Крокер Групп» (поверьте, никуда он не денется), а вы станете одним из собственников здания. — Пипкас снова поднял глаза — сама Чистосердечность.

Для Марты же сделка, схема, вложения, доли, риски были предметами весьма отвлеченными, об этом она поразмыслит позже. А сейчас на уме у нее было только одно: рядом появился мужчина, видимо, всерьез озабоченный ее судьбой.

— Я не знаю, — сказала она. — Мне надо подумать. Надо решить, сколько я могу инвестировать в такого рода… дело.

Пипкаса удивила мечтательная интонация, с которой Марта произнесла последнюю фразу. С чего бы это? Ну, по крайней мере, она не отказалась! Она рассматривает его предложение как вполне реальный вариант! Положим, Марта внесет миллион… Внутричерепной компьютер мгновенно выдал результат: в таком случае она получит семь миллионов, не считая комиссионных, он — шесть с половиной… «Если сложить всё вместе, плюс еще девять миллионов Марты, получится двадцать два миллиона. Распределить их по надежным вкладам, под шесть процентов — миллион триста тысяч годового дохода. И дом в лучшей части Бакхеда, уже оплаченный и упакованный от ступенек до крыши… Черт, какой жизнью можно зажить в Атланте… да где угодно… Пипкас! О чем ты думаешь! Ей же пятьдесят три года! А как насчет Приапа? У него ведь тоже есть право голоса?»

У их столика остановилась пара. Пипкас поднял взгляд. И мужчина, и женщина вовсю улыбались Марте. Просто парад белых зубов. Женщине около пятидесяти — шлем ананасово-желтых волос, заостренные черты лица, довольно стройная для ее возраста фигура, приятная ухоженная внешность взамен былой красоты. Дорогой сливочно-бежевый костюм, сотни киловатт блеска драгоценностей. Мужчина чуть постарше — крупное прямоугольное лицо, квадратная челюсть, красивые седые волосы (лежат волосок к волоску, будто только что из парикмахерской «Август кантри клуб»), синий кашемировый блейзер и полосатый галстук будто слились с мясистыми боками и животом, а зубов-то, зубов сколько…

— Марта! — воскликнула женщина, стараясь перекричать шум ресторанной стремнины.

— Адель! — заулыбалась Марта Крокер. — Джок!

— Я так и знала, это ты! Я еще раньше тебя заметила! Сто лет не виделись! — И Адель стрельнула взглядом в сторону Пипкаса.

— Познакомьтесь, — сказала Марта Крокер. — Рэй Пипкас! Рэй, это Адель Джилкрайст! И Джок Джилкрайст!

Пипкас вскочил, несмотря на протесты Адель Джилкрайст. Расплылся в широкой улыбке и затряс руки новым знакомым.

Квадратный Джок Джилкрайст молодецки стиснул его ладонь. Тем временем Адель кричала Марте Крокер:

— Ты уже была тут?

— После ремонта — нет! А ты?

— Один раз! Здесь такой гвалт! Зато кухня хорошая! Рэй, пожалуйста, сядьте! Я не хотела вас беспоко…

— О, нисколько, нисколько! — мотал головой Пипкас.

— Джок, надо все-таки дать людям спокойно поужинать! Так приятно тебя видеть, Марта! Обязательно позвони! Рэй, приятно было познакомиться! Всего хорошего!

Пара направилась к выходу, а Марта Крокер тихонько рассмеялась. Пипкас улыбнулся:

— Что-то смешное?

— Да нет, ничего. Просто вспомнила, как мы с Адель виделись в прошлый раз. Не особенно интересно, и долго рассказывать.

— Джок Джилкрайст… это случаем не владелец «Кэрри Джилкрайст»?

— Да, тот самый Джок.

Пипкас про себя присвистнул. «Кэрри Джилкрайст» — одна из крупнейших инвестиционных фирм на Юге. Марта опять захихикала. Пипкас решил, что она сама скажет ему о причине такого веселья, если захочет, и ограничился лишь вопросительным взглядом.

Марту так и подмывало рассказать. Недели две назад они с Адель оказались на одном занятии Мустафы Ганта в «Формуле Америки», и Адель ее просто игнорировала. В упор не замечала. Нет, «игнорировать» — значит действовать сознательно, а это не было умышленным нелицеприятным жестом. Адель не то что не замечала, она в буквальном смысле не видела Марту, словно без великого Чарли Крокера та распалась на молекулы и перестала существовать. А сейчас, сидя в «лучшем ресторане недели» с симпатичным мужчиной, Марта Крокер вдруг опять материализовалась в глазах общества, если можно так сказать, вновь возникла из небытия… Теперь она стала интересна штучкам вроде Адель Джилкрайст, которая, конечно, умирала от любопытства — кто же сидит за столиком с давно пропавшей из виду и пропахшей несчастьем Мартой Крокер? Как Марте хотелось рассказать это Рэю! Однако если она планирует продолжить знакомство с мистером Рэймондом Пипкасом, — а Марта решила, что, конечно, она этого хочет, — будет куда мудрее не распахивать перед ним глубин своего унижения.

— Дело в том, — сказала она, хихикая, — что Адель такая двуличная! Впрочем, не стоит рассказывать, это просто мелко.

Двуличность Адель Джилкрайст Пипкаса нисколько не волновала. Марта на «ты» с такими людьми, как Джок Джилкрайст! Марта не только владелица особняка на Вэлли-роуд, она вхожа в высшее городское общество! В наше время, в этот fin de siecle [37] двадцатого столетия, положение и связи — всё, они приобретаются с огромным трудом. Вот к чему стоит стремиться… а плотские удовольствия можно получить где угодно.

37

Букв, конец века (фр.); в перен. значении употребляется для характеристики эпохи декадентства, упадка культуры и нравственности.

ГЛАВА 24. Герои футбольного поля

Хэбершем-роуд… Хэбершем-роуд… Можно камнем докинуть до старого дома на Вэлли-роуд, где живет Марта, но это лишь так, обрывок случайной мысли. Куда больше Чарли беспокоило то, что за четверть мили отсюда на Такседо-роуд стоял дом Инмана… Опять укол совести, один из многих с тех пор, как он согласился приехать к Макнаттеру и познакомиться с Фариком Фэноном. Чарли медленно катил по Хэбершем, отнюдь не спеша на свое рандеву и довольный лишь тем, что к половине девятого почти совсем стемнело. Не хватало еще трястись из-за каждой любопытной рожи в окнах этих дворцов на вылизанных холмах престижного Бакхеда: «Смотрите-ка, Крокер к Макнаттеру пожаловал! Интересно, с чего бы это?»

Обычно подобная паранойя была несвойственна Крокеру. Вот что делает с человеком предательство — он перестает быть собой. «Нет! — твердил Чарли мысленно. — Я никого не предаю, просто знакомлюсь с этим выскочкой! Никаких обещаний я не давал. Может, даже удастся выяснить что-нибудь полезное для Инмана». И все-таки в глубине души Чарли чувствовал горькую правду — он… готов был поддаться.

Крокер включил дальний свет, чтобы разглядеть номера домов на почтовых ящиках рядом с вечнозелеными, вечноподстриженными газонами… так, это здесь… Кизил, магнолии, японские клены, каштаны росли вокруг дома так густо, что с дороги его и не видно. Но когда «кадиллак» взобрался на холм, свернул на подъездную дорогу и подъехал поближе — Крокер с трудом поверил своим глазам. Старый дом Лэнгорна Эппса! Лэнг Эппс, который унаследовал огромное, самое старое во всей Атланте состояние в акциях Южной железной дорога, президент «Пидмонтского ездового клуба», бессменный учредитель благотворительных автопробегов! Нет, ошибиться было невозможно — это его старый дом в стиле французского замка, с башенками и створчатыми окнами… а теперь там живет футбольный тренер Технологического! Конечно, Чарли любил американский футбол, но… Мать честная, как быстро меняется мир!