Мужчина высшей пробы

Теперь Максим вышел из оцепенения и разнервничался.

Конечно, Оля понимала, такие события могут вымотать психику самого здорового человека, а уж тем более Максима, которого еще до появления на свет родительница наделила не лучшей судьбой.

– Знаешь что? Мы проведем собственное расследование и до этого ни одному человеку ни в коем случае не расскажем о наших предположениях!

– Вы обещаете мне? Честно?

От того, что Ольга нашла решение, Максим повеселел.

– Обещаю, – серьезно, словно клятву, произнесла учительница, приложив ладонь к груди.

– Лизка выболтала, что в тот день, – Максим говорил медленно, с трудом, – когда Катя договорилась со мной и я ее ждал, она встретилась с... моим отчимом. Вот! – Выговорив признание, Максим сам так испугался, что даже стал оглядываться по сторонам, словно кто-то подслушивал.

– С кем?

Сообщение стало для Ольги настолько неожиданным, что она не поверила собственным ушам.

– С небезызвестным Артуром Шведовым, – с сарказмом повторил мальчик.

– Ты его боишься, да? – почему-то шепотом произнесла Ольга.

– Мама сказала, что, если об этом узнает хоть одна душа, он и меня, и маму, – уточнил Максим, – может убрать.

– Как это убрать?

– Ольга Алексеевна, вы слышали, как сейчас говорят?

– Как?

– Существует такое выражение: «физическое устранение», – шепотом сказал Максим.

– Слышала, – обдумывая полученную информацию, так же шепотом отозвалась Ольга. – Максим, когда ты рассказал об этом маме, а ты ведь ей о сообщении Лизы рассказал, да?

– Да.

– Так вот, когда ты ей рассказал, как она среагировала?

– Вы прямо сейчас с меня начали собственное расследование, да? – серьезно спросил Максим.

Ольга замечала и раньше, что сын Кирилла, когда дело касалось важных событий, был совсем не глуп и, кроме того, дотошлив.

– Почти. И вот еще что... Когда Лиза рассказала тебе о этом?

– После пресс-конференции. Ведь весь наш класс собрался у нее дома у телевизора. Они договорились.

– Весь класс?

Ольга не подозревала, что дети примут такое живое участие в судьбе Кирилла.

– Не совсем, кое-кого родители не пустили. Так вот, никто из ребят не поверил признаниям Кирилла Петровича. Все поняли, что он оговаривает себя, чтобы... спасти меня от наказания.

– Лиза рассказала ребятам о Кате со Шведовым?

– Нет, что вы? Она побоялась!

– Кого?

Оля не могла поверить, что совсем юная девушка, еще не столкнувшаяся в жизни ни с мафией, ни с коррупцией, ни с чиновничьим аппаратом, знавшая только понаслышке о советском произволе, могла чего-то испугаться.

– Кино про бандитов смотрят все. И о Шведове знают, – Максим задумался, подбирая слова, – какой он великий и какой пост занимает, ведь это никакой не секрет. За такими людьми всегда стоят серьезные силы.

– Понимаю.

– А Лизка, думаете, не соображает? Она мне позвонила, и мы договорились встретиться. Даже по телефону не сказала зачем.

– Конспирация!

– Да. Когда я к ней шел, думал, она меня разорвет. Потому что понимал, вся эта придуманная версия со страстью и ревностью, как в «Санта-Барбаре», для тех, кто хоть немного знал Кирилла Петровича, не убедительна. А потому плелся, как на казнь. Когда увидел Лизку, понял, что в своих предположениях не ошибся. Она набросилась на меня прямо, как тигрица, и заорала: «Скажи немедленно, зачем ты договорился с Кириллом Петровичем и зачем вы всю эту байку про его любовь к Кате выдумали? Чтобы твою шкуру спасти?»

Я молчал. Мне ведь не разрешили ни с кем эту тему обсуждать!

Тогда она выпалила: «Вот что я тебе скажу, новенький ты наш! Все несчастья в нашей школе из-за тебя и из-за твоего бандита Шведова!»

Я возмутился и спросил: при чем тут Шведов и почему он бандит?

«Те, что находятся там, – Лизка показала пальцем вверх, – и милиция – все-все бандиты! А Шведов, знаешь при чем? Он дуру Катьку уломал на „феррари“ покататься!»

Я не мог в это поверить.

«Ты ведь Катьку только обещал покатать на „феррари“, а Шведов обещание выполнил! Вот! Что там было дальше, я, конечно, не знаю. Может, в тот момент и правда Кирилл Петрович подоспел, может, Катьке опасность грозила... Только Шведов-то все равно замешан!»

Я пришел домой и позвал маму в свою комнату.

– Шведов дома был? – опередила его рассказ Ольга.

– Да.

– Он смотрел пресс-конференцию по телевизору?

– Не помню, кажется.

– Так что мама?

– Я маме все выложил. А она сникла и заплакала.

– Плохо, – твердо заключила Ольга. Ей показалось, что она произнесла это про себя, но юноша услышал.

– Почему? – удивился Максим.

– Значит, что-то подозревала и раньше, а потому сразу поверила тебе.

– Да. Мне тоже так показалось. Она не кричала, не возмущалась, а стала такой маленькой, несчастной и заплакала.

– Ты поэтому подумал, что Лиза не обманула?

– Нет. Я еще слышал, как мама со Шведовым про какую-то заколку от галстука спорила. Все выясняла, когда он ее носил, утверждала, что видела на нем ее утром того дня, когда с Катей случилось несчастье. Ведь эту заколку с галстуком потом нам милиционер на опознание принес. Она в бардачке машины лежала. А Шведов утверждал, что оставил ее в «феррари» несколько дней назад, когда они из театра с мамой возвращались. Вместе с галстуком. Потом они стали друг на друга кричать и спорить. Она свое, он свое. Я вообще ни разу не слышал, чтобы мама на него голос повышала. Я высунулся из своей комнаты, а они на меня так посмотрели... Потом все затихло. Я подумал, помирились, и вышел посмотреть. В этот момент Шведов, красный такой, прижал маму к стене и шипит: «Если кому-нибудь про заколку скажешь – и тебе, и твоему сыну конец!» Теперь вы понимаете, Ольга Алексеевна, почему я Лизкину информацию никому не могу выдать. Он решит, что это мама его сдала. Не за себя, за маму боюсь!

– Да... – протянула Ольга. – Вот тебе и расследование, – сказала сама себе, тихо, под нос, но Максим опять расслышал.

– Что же мы будем делать?

– У нас, Максим, получается путь один.

– Какой?

– Катю вылечить, чтобы она всю правду рассказала. Она единственный свидетель, который может пролить свет на это дело. Начнем с врачей. Завтра я пойду в больницу и попробую поговорить с врачами.

– Может, ей лекарство какое-то специальное, дорогое нужно достать? Или в хорошую больницу перевести? Она же в простой городской больнице лежит, ее туда Шведов из загородной перевел по маминой просьбе! Там, за городом, все в одной палате лежали: и после хирургической операции, и сердечники, и нервнобольные. А у нее черепно-мозговая травма и гематома, я слышал. Ей и нейрохирург, и невропатолог нужны.

– Да, ты прав. Возможно, ей специальное лечение и диагностика требуются.

– Ольга Алексеевна! А что, если ее за границу отправить? В Швейцарию, например? Мама говорит, что в Швейцарии продвинутые клиники. Людей с того света возвращают!

– За границу?! Ты, Максим, молодец, что подсказал! Будем думать!

Ольга вспомнила про тетю Сабрину, которую ее знаменитый дед-хирург собрал по косточкам, а французский врач, не менее знаменитый, поставил на ноги. Тетя Сабрина рассказывала, что теперь сын этого врача открыл на побережье клинику и реабилитационный центр для людей с различными травмами. И что она материально помогает этому центру. «Доходы от виноградников большие, а тратить некуда, вот если бы детки были!» – жаловалась она Олиной маме. И еще тетя Сабрина всегда предлагала: «Если что понадобится, помните, в этом центре трудятся лучшие врачи не только из Франции, но и со всего мира!» «Не дай Бог!» – отвечала мама.