Мужчины красивой Златы. Четвертая часть

У нее начинается истерика. Она падает на пол и начинает биться головой об пол.

– Солнышко. Любимая моя. Ну ты чего? – Повторяет Арсен, пытаясь ей помочь.

Все гости испуганно вызывают Скорую, боясь, что это эпилепсия. Соседи успевают вызвать полицию. Дверь идет открывать Сергей.

Дети продолжают орать, а мамаши пытаются их угомонить. Соседка с жаром начинает жаловаться людям в погонах. И говорит, что из квартиры сделали притон.

На полу продолжает биться в конвульсиях Урсула. И полицейские оказывают ей первую помощь, пока едет Скорая.

4. Ради кого жить, когда все плохо

Злата, отдыхая в домике в горах с тем мужчиной, которого очень любила, наконец-то чувствовала себя безмятежно и расслабленно. И не думала о том, что дома у нее целая орава галдящих людей, которые назывались ее родственниками, но вели себя безапелляционно и нагло.

Что в реабилитационном центре лежит муж, который утратил все функции нормально жить.

И что есть мама, которая постоянно давит своими установками и капризами. И жалобами на здоровье и на несносных детей, которые успели испортить ее имущество и насаждения.

Нет. Конечно же, она думала об этом. И о том, что практически сдала своего больного сына в интернат. И что вырастила неблагодарную и очень эгоистичную дочь, с которой всегда будут проблемы.

Но она не хотела думать об этом, потому что понимала, что так можно сойти с ума, постоянно накручивая себя и пребывая в жутком беспокойстве.

Сейчас, стоя на вершине отвесной горы и глядя оттуда вниз, на бескрайнюю буйную зелень, которая снимала с нее усталость, она понимала, что есть другая жизнь, вечная, а это только часть какого-то испытания, которое она, увы, не прошла.

И у нее нет сил больше бороться с этим. Не лучше ли разом взять и покончить с неприятностями, которые на нее навалились?

Внизу люди казались какими-то маленькими шевелящимися червячками, а их жизни бессмысленными и наполненными бесполезной суетой.

Вот и она, Злата, стремилась быть лучшей в своей профессии. Разрабатывала методички, писала научные труды, выполняла планы и издавала учебные материалы, которые теперь оказались никому не нужны.

И ее звание заслуженного педагога никак не влияло на то, чтобы найти приличную работу. Вот и сейчас она снова оказалась в этом унизительном статусе домохозяйки, который раньше просто презирала. И считала всех женщин, которые сидят на шее у мужей, просто тунеядками и распустившимися особами с лишним весом и бытовой рутиной.

И теперь она стала похожа на такую же многодетную мамашу, растолстевшую и уставшую. И, хоть и продолжала, заботиться о себе и приводить себя в порядок чтобы молодой М. ее хотел, но каждый раз ей становилось все труднее худеть и выглядеть моложе своих лет.

А ведь раньше студенты вовсю за ней ухлестывали и пели ей дифирамбы!

Удивительно, что ее любовник все-таки к ней вернулся и даже дарит периодически колечки и сумочки, хотя и поколачивает ее иногда. Но это ревность. Это можно понять. Такой у него темперамент. Ведь этот мужчина офицер и принимал участие в боевых действиях в чеч@нской компании.

Мужчина и должен быть резким и жестким, считала Злата. Ведь потом он просит прощения за то, что не сдержался и поставил на ее теле синяки.

Злата вспомнила, как буквально недавно в жуткую жару ей приходилось носить водолазки с длинным рукавом, чтобы соседи не видели ее ссадин и ушибов. Иначе они снова стали бы ее жалеть и распускать о ней сплетни. А она начинала ненавидеть эту перманентную жалость, которой пытались ее окутать окружающие.

И пыталась скрыть от всех, что после инсульта она получила инвалидность. Но было итак понятно, что до конца от этого удара она не смогла оправиться. И все еще оставалась медлительной, а разговаривала часто плохо, с трудом вспоминая некоторые слова. И чуть-чуть прихрамывала, чего стеснялся ее М.

Сейчас он жарил свежую форель на барбекю. И открывал домашнее вино, чтобы угостить ее. И Злата вдруг обнаружила в себе странную и новую привычку заедать и запивать свои проблемы, чего раньше за ней не водилось. Ведь она всегда была поклонницей ЗОЖ. А алкоголиков, которые не справились с трудностями, осуждала.

Теперь она и сама периодически прикладывалась к спиртным напиткам. И считала, что пару бокалов вина перед сном, чтобы успокоиться, это ничего страшного. Но понимала, что уже не может отказаться от дурной привычки.

Потому что вино ее расслабляло. И отключало такой болезненный поток мыслей, которые не прекращали шевелиться в ее мозгу. Она испытывала чувство вины за то, что бросила своего искалеченного мужа одного среди чужих людей в казенном доме.

И от того, что ее сын находился сейчас далеко от нее и звал ее на помощь, а она в последний раз оторвала от себя этого плачущего мальчика, которого все били и унижали только за то, что он родился больным и не похожим на всех остальных. И строго крикнула ему – ну что ты ревешь, как баба?

И спешила поскорее избавиться от этой невыносимой сцены и от обязанности опекать и защищать своего ребенка, на которого ополчился весь мир.

А Макар еще долго бежал за ее машиной, и воспитательницы не могли его догнать. И кричали, чтобы он вернулся в интернат. Но он падал и снова бежал, неуклюже, беспомощно шевеля своими косолапыми ногами.

А она потом остановилась, подняла своего ребенка, встряхнула и силой заставила его вернуться туда, где она точно знала, ему будет плохо.

Но и домой, где царствовала Урсула, она забрать его не могла, прекрасно понимая, что старшая сестра будет обижать Марка. А мама отказалась ей помочь с сыном.

Тем более сейчас, когда ее квартира ей не принадлежала так же, как и ее сломанная жизнь.

Злата все еще стояла на самом краю пропасти и раздумывала, сделать ли ей шаг вперед или назад, но в этот момент к ней навстречу вышел ее М. и позвал ее, показывая жестами на ее звонящий телефон.

Ей пришлось вернуться в реальность.

Злата вздохнула и подняла трубку, видя, что звонит мама, трубку которой она не могла не взять, иначе потом получила бы порцию упреков и шантажа здоровьем.

5. Про знаки, как их читать

Алексей Егорович стал ненавидеть свою работу, хотя раньше был фанатом медицины и считал, что это его миссия – спасать людей от смерти. Его распирала гордость от осознания того, что он может бороться с Богом и вытаскивать с того света больного, у которого, казалось бы, нет никаких шансов.

Сейчас на него накатывала усталость от постоянного потока пациентов. И от неустроенности провинциального больничного комплекса, где все свалили в кучу из-за того, что мест не хватало.