Мужчины о любви. Современные рассказы

– В жизни ты еще красивее, – шепнул он ей по-немецки на ухо, и Тане стало неловко, что она невольно его подслушала.

Коля заметил Ханса, забросил строительство башни и, подойдя к незнакомому дяде, дернул за штанину.

– П-рривет, друуужок, – ласково сказал Ханс по-русски, а затем взял мальчика на руки, легонько подбросил к потолку и после прижал к себе.

Просто удивительно, что люди, раньше общавшиеся только через Интернет, встретившись, выглядят как одна семья, подумала Таня. Она лишилась последних сомнений по поводу этой пары, когда увидела, как нежно и искренне Ханс прижимает к себе Наташу и ее мальчугана. В конце концов, решила она, возраст – не тот критерий, который следует принимать во внимание там, где есть любовь.

– Не буду вам мешать. Поговорите, а если вам что-нибудь понадобится – я в своем кабинете, который в конце коридора, справа, – сказала она и, улыбнувшись, вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.

Таня так старалась не хлопнуть дверью, что не сразу заметила в коридоре незнакомого человека. Почти напротив комнаты, где она оставила жениха и невесту, спиной к ней стоял какой-то мужчина и смотрел в окно. Почувствовав странную тревогу, Таня приблизилась к незнакомцу. Мало ли, вдруг это муж Наташи, который все еще преследовал бывшую жену? Сейчас поводов для злости у него было предостаточно, ведь если у Наташи с Хансом все сложится, то его ожидает тяжелый судебный процесс и, возможно, он больше никогда не увидит сына.

– Простите, могу я вам чем-то помочь? – спросила Таня осторожно.

– Нет, спасибо, я жду… – Незнакомец повернулся от окна и тут же застыл на месте, забыв договорить фразу. – Таня! – воскликнул он и, шагнув к ней, порывисто обнял.

– Миша!.. – только и смогла прошептать Таня. Она едва смогла устоять на ногах, сердце от радости пустилось вскачь, а голова закружилась от таких знакомых, но почти забытых запахов. Как же ей не хватало все эти годы Мишиных теплых надежных рук, его удивительных глубоких и озорных глаз, его мягкого, но такого уверенного голоса.

– Танюша… – прошептал он ей в самое ухо.

Сердце у Тани готово было выскочить из груди. Как же долго она мечтала об этой встрече! С того времени, как Миша так неожиданно исчез из ее жизни, и дня не проходило, чтобы она не представляла себе, какой будет их встреча. И хотя с годами уверенность в том, что это вообще когда-нибудь произойдет, немного померкла, Таня все равно продолжала надеяться. И вот сейчас она замерла, прижимаясь к мужчине, которого так сильно любила, которого так долго ждала. «Боже, но мне же не тринадцать лет…» – наконец-то опомнилась Таня и деликатно высвободилась из объятий. Они столько лет не виделись! Они ведь практически незнакомые друг другу люди.

– Зачем ты здесь? Каким образом? – спросила она, отступив и с интересом разглядывая Мишу.

Годы пошли ему на пользу: перед ней стоял статный, интересный мужчина с проседью в густых темных волосах и с приятным интеллигентным лицом. Очки невероятно шли ему и так же, как и прежде, не скрывали ни пушистых ресниц, ни теплых внимательных глаз. Узнать в этом мужчине мальчика, с которым они так близко дружили когда-то, было практически невозможно. И может быть, если бы эта встреча произошла не в пустом коридоре, а в шумном, многолюдном месте, то они бы просто прошли мимо друг друга.

– Я приехал вместе с Хансом… Он сегодня встречается здесь со своей невестой, – улыбнулся Миша, с жадным интересом разглядывая Таню, подмечая каждую ее черточку, будто сравнивая то, что видел сейчас, с тем образом, который хранил все эти годы в своем сердце.

– С Хансом? – удивилась Таня.

– Ну да, он мой друг, – кивнул Миша и, протянув руку, сжал в своей ладони Танины пальцы. – Таня, нам о многом надо поговорить, многое рассказать друг другу, но все эти годы и дня не проходило, чтобы я не думал о тебе. Я так скучал по тебе! Так надеялся, что ты позвонишь… Что мы снова будем вместе…

– Боже мой, Миша! – в сердцах воскликнула Таня. Ее рука выскользнула из его ладоней. – Я же звонила тебе каждый день! Почему ты не подходил к телефону и не брал трубку?! Ты бросил меня практически сразу, как перешел в другую школу! – выпалила она. Почувствовав внезапный озноб, Таня в волнении обняла себя руками. Ее затрясло так, словно в этот теплый для начала марта вечер через щели в окне пробралась январская стужа.

– Когда? – ошалело переспросил Михаил, не веря своим глазам и ушам.

– Да каждый день! – сказала Таня.

Она приблизилась к подоконнику и устремила взгляд на небольшой уютный дворик внизу. Ей не нравились новомодные офисные здания из стекла и бетона, которые, словно грибы после дождя, стремительно вырастали по всей Москве. Поэтому для своей фирмы она выбрала район, в котором сохранялась архитектура и дух старого города. И теперь, погруженная в свои переживания, она смотрела, как на площадке, окруженной тополями, играют дети. – Я разговаривала с твоей мамой, просила ее передать тебе, что жду от тебя звонка, что скучаю по тебе… Но ты… – Даже пронеся свое разочарование через годы, Таня все еще не могла скрыть горечь. – Ты так и не перезвонил.

– Мне очень жаль, – тихо произнес Миша, подходя к ней и обнимая со спины. Аромат ее прекрасных волос кружил ему голову. – Мама ничего мне не передавала. Я тоже скучал… Я думал, что больше не нужен тебе.

– Да с чего ты взял! Как ты вообще мог так подумать? – Таня повернулась и взглянула ему в лицо. Она хотела видеть его глаза, когда он ответит на ее вопрос.

Но у Миши на лице не дрогнул ни один мускул. Он выдержал Танин взгляд и сказал:

– У тебя же появился другой парень. Старшеклассник. Класс десятый, не меньше. И это сразу после того, как я перевелся из школы! Ты даже не сказала мне об этом, – произнес он, но объятий не разжал, а наоборот, стиснул Таню еще сильнее, словно она была перелетная птица и он не желал ее больше отпускать от себя.

– Чушь! – возмущенно сказала Таня. Какая наглая ложь. Она чуть не задохнулась от такой нелепицы. – Никого у меня не было. Как тебе такое в голову пришло?!

Миша растерянно молчал, а через мгновение потупился и помрачнел.

– Это мама… – тихо проговорил он. – Она мне сказала. Она ездила в старую школу за какой-то справкой, а когда вернулась, рассказала, что видела тебя целующейся на перемене с каким-то увальнем-старшеклассником.

Таня тут же все поняла. Она сразу вспомнила и холодный, отстраненный голос Ангелины Львовны по телефону, и ее тщательно скрываемое торжество, что ей удалось разлучить их с Мишей. Только Таня ни тогда, ни сейчас не понимала – почему? Почему Мишина мать сделала это? Чем она заслужила ее нелюбовь?

– Ясно, – грустно улыбнулась она, – теперь мы все знаем.

– Да… – печально вздохнул Миша и заглянул в ее глаза. Сколько лет они потеряли. Как могли сложиться их судьбы, если бы не вмешалась мама?! Но теперь… Теперь он не намерен выпускать счастье из своих рук и терять драгоценные минуты. – Прости меня… – наконец сказал Миша. – Я был наивным дураком, но тогда, в тринадцать лет, мамин рассказ был… как удар в самое сердце. Я сразу поверил ей и… – Он замолчал, не зная, что еще сказать. Нужны ли были теперь вообще какие-то слова и запоздалые извинения? Жизнь развела их на целых двадцать четыре года! Сейчас они уже не дети, но все еще так же были притягательны друг для друга. По крайней мере Миша очень хотел в это верить. Он осторожно коснулся губами Таниных губ. Меньше всего ему хотелось сейчас, чтобы она отстранилась или отвернула голову. Но Таня ответила на его поцелуй – без всяких сомнений и размышлений. И они вспомнили все, словно и не было этих разделяющих их лет.