Мужчины в ее жизни

Долина Шамони, ограниченная с одной стороны подножием Монблана, с другой — хребтом Агулле-Руж, представляла собой естественную платформу, с которой открывался прекрасный вид на высочайшую вершину Европы. И сейчас, глядя на Монблан и окружающие его горы, Эмили невольно почувствовала свое ничтожество на фоне их красоты и величия. Покрытые снегом вершины, блистая в ярких солнечных лучах, поднимались в высокое ярко-голубое небо, по которому проплывали белые пушистые облака.

Словно прочитав мысли дочери, Элизабет воскликнула:

— Какое впечатляющее зрелище! И какой замечательный день!

— Да, — согласилась Эмили. — Не сомневаюсь, что наши фанатичные лыжники сейчас счастливы до смешного на склонах гор. — Она искоса посмотрела на мать. — Кстати, Марк тоже поехал с дядей Дэвидом и остальными?

— Да, и Мэгги тоже.

— О, — удивленно протянула Эмили. — А я думала, что она вместе с Александром поехала в Женеву, — Она предпочла покататься на лыжах и получить максимум удовольствия напоследок — ведь завтра они возвращаются в Лондон.

— Ян и Петер составят им компанию, как сообщил мне Ян вчера вечером, — поделилась Эмили новостями о единственных гостях ее дяди и тети, не являвшихся членами семьи.

— Я пыталась убедить их задержаться еще на несколько дней, — заметила Элизабет. — Они мне весьма симпатичны, а он так просто очаровашка.

— Петер Коль? Ну, мама, у тебя и вкусы! По-моему, он жуткая зануда. Надутый, как индюк, — хихикнула Эмили. — Но он проявляет к тебе особое внимание, и за прошедшие десять дней я перехватила не один взгляд Марка, направленный в его сторону. Думаю, старый лягушатник ревнует тебя со страшной силой.

— Пожалуйста, не называй Марка старым лягушатником, дорогая. Это очень невежливо и некрасиво, — нахмурилась Элизабет, но тут же засмеялась. — Так ты считаешь, что Марк ревнует к Петеру? Интересная новость. Хм-м…

— Очень. — Эмили улыбнулась про себя, зная, какой счастливой сделало ее мать это столь важное для нее сообщение. Ее мать совсем потеряла голову из-за Марка Дебоне. «Из-за этой змеи», — подумала Эмили. Она презирала его и не доверяла ему ни на грош. Элизабет тем временем пустилась в пространные восхваления многочисленных достоинств нового мужа. Эмили кивала, хмыкала в знак согласия, но на самом деле слушала лишь вполуха. Ее раздражало, когда мать начинала распространяться о нем, и Эмили с облегчением увидела перед собой улицы Шамони.

Оставив «Ситроен» на стоянке, обе женщины быстро направились вдоль одного из главных городских бульваров по направлению к маленькой площади, на которой располагалась парикмахерская. У дверей салона Эмили спросила:

— Сколько тебе нужно времени?

— О, не больше часа, дорогая. Мне только причесаться. Давай встретимся в том маленьком бистро на противоположной стороне площади. Выпьем по аперитиву, перед тем как вернуться в шале на ленч.

— Хорошо. Пока, мама.

Эмили не спеша обошла вокруг площади, заглядывая в витрины. Ей предстояло купить совсем немного, а убить требовалось целый час, поэтому она не торопилась. Обследовав всю площадь, она прошла вниз по бульвару в направлении салона, где продавались очень оригинальные горнолыжные костюмы. Продавцы в салоне знали ее, и она двадцать минут потратила, болтая с ними и примеряя то одно, то другое, но ей ничего не понравилось.

Оказавшись снова на улице, Эмили забрела в аптеку, купила нужную ей мелочь, сунула покупки в сумку через плечо и медленно побрела назад, припомнив по дороге, что ей надо еще подобрать несколько открыток для друзей в Англии.

Вдруг она застыла в изумлении. Навстречу ей шагал Марк Дебоне собственной персоной. Он очень спешил и выглядел чрезвычайно занятым. Очевидно, он ее не заметил.

Когда они поравнялись, Эмили ехидным голосом произнесла:

— Какая неожиданная встреча, Марк. А мама считает, что вы катаетесь с гор.

Марк Дебоне, застигнутый врасплох, вздрогнул и растерялся. Однако он быстро взял себя в руки и воскликнул:

— А, Эмили, Эмили, дорогая. — Потом взял ее за руку и дружелюбно сжал ладонь. Затем добавил на превосходном английском языке, но с галльским акцентом:

— Я передумал и решил пройтись. У меня разболелась голова.

Эмили наклонилась к нему поближе и язвительно заметила:

— И это не единственная ваша неприятность, Марк. У вас следы губной помады на воротнике свитера.

Он продолжал улыбаться, хотя глаза его смотрели на нее с осуждением. Затем он усмехнулся:

— Эмили, на что ты намекаешь? Бесспорно, это помада твоей матери.

Не обращая внимания на его слова, она сказала:

— Мама сейчас в парикмахерской. Мы встретимся с ней в бистро напротив. В час. Она очень огорчится, если вы к нам не присоединитесь.

Эмили казалась воплощенной вежливостью, но ее зеленые глаза смотрели обжигающе холодно.

— Я ни за что не хочу огорчать Элизабет. Я приду. Чао, Эмили.

Он взмахнул рукой в знак приветствия и пошел дальше таким же быстрым шагом.

Эмили провожала его глазами, пока он не перешел дорогу и не свернул в боковую улочку. «Интересно, куда он направился? Мерзавец, — подумала она. — Готова поспорить, у него интрижка с той мерзкой графиней со вчерашней вечеринки, которая такая же француженка, как я». Преисполнившись презрения, Эмили скорчила гримаску, развернулась на каблуках и отправилась дальше в поисках газетного киоска.

Вскоре она его обнаружила и, поскольку до часа оставалось еще время, не спеша покопалась в свежих журналах. Потом она посмотрела на часы и увидела, что пришла пора встречи с матерью. Эмили выбрала с витрины несколько открыток с видом Шамони и отправилась платить за покупки.

Наконец она положила в сумку открытки и сдачу и улыбнулась продавщице:

— Мерси, мадам.

Та собралась отвечать, но вдруг замолчала и прислушалась, склонив голову набок. Тут же послышался странный нарастающий шум, внезапно перешедший в оглушительный грохот.

— Похоже, что-то взорвалось, — воскликнула Эмили.

Женщина уставилась на нее глазами, полными ужаса.

— Нет! Это лавина! — С неожиданным для ее полного тела проворством продавщица метнулась к телефону.

Эмили подхватила сумку и устремилась к выходу. Двери магазинов пооткрывались, и из них выбегали люди. На их лицах, как на лицах прохожих, читался ужас.

— Лавина, — прокричал какой-то мужчина в ухо Эмили и на бегу показал рукой в направлении Монблана.

Эмили замерла на месте, не в силах шевельнуться. Даже отсюда она видела, как огромная масса снега, набирая скорость, летела вниз по склону горы, оставляя за собой пустыню в несколько тысяч футов шириной. Гигантские груды снега катились вниз все быстрее и быстрее, сметая все на своем пути. В кристально чистый воздух вздымались, подобно океанским валам, огромные облака снежинок, поднятых обвалом, и завихрялись миллионами крошечных смерчей.