Мужские эротические страдания

Служба наладилась все же у штурмана. Хотя чувствовал мужчина ненависть со стороны кэпа и ждал подвоха.

Через два месяца судно прибыло в порт приписки. Все это время Иван и Антонина старались не замечать друг друга, разговаривали только по служебной необходимости. Санкт-Петербург встретил моряков затяжными дождями и многочисленными комиссиями. Каждый день на борту толпились то пожарники, то служба безопасности судовождения, то проверяющие здравоохранения, то капитан-наставник и ему подобные товарищи. Хуже нет прибывать в родной порт. Проверяющие спешили осуществить свои обязанности, а командный состав отбивался, как мог от них.

Иван Руднев не мог сойти на берег. Женатые члены экипажа умоляли отпустить их к семьям, и холостяки отдувались за них, несли вахты и принимали гостей.

На третий день стоянки на борт судна поднялась рыжеволосая худощавая девушка тридцати лет и представилась вахтенному Ивану:

– Ваша новая буфетчица Валентина Григорьевна Смирнова.

– Буфетчица?
– удивился штурман.
– А куда подевалась наша Антонина?

– Как я слышала в отделе кадров, ваша буфетчица не прошла медкомиссию, списана по беременности.

– Как это?
– растерялся Иван.

– Обыкновенно, такое случается на судне в длительном плавании с девушками. Вам ли не знать это?

– Почему мне?

– Да так, к слову сказала. Если не вы, то нашелся еще кавалер, который осчастливил бедную женщину. Как говорится, вместе хороводились, хорошо им было вдвоем, а отвечать станет одна слабая женщина.

– Тогда и с вами может произойти такой казус? К чему такой сарказм на житейское дело.

– Исключено, я против шашней на корабле: замужем - во-первых, а во-вторых - не люблю банальных похождений, о которых потом рассказывают всякие пикантные анекдоты.

– Рад за вас!
– удивленный вахтенный штурман вернул бойкой девушке документы. Разрешите проводить и показать вашу каюту. Когда устроитесь, то разыщите капитана и доложите ему о прибытии в наш славный экипаж. Ему расскажите тоже о своей моральной устойчивости. Он поймет вас непременно.

Вскоре сухогруз вышел в море, взял курс на Хельсинки, где предстояло загрузить зерно для порта Клайпеда. Работа отвлекла Ивана от грустных мыслей об Антонине. Вахта, отдых, кино в кают-компании, игра в шахматы с коллегами - рутина плавания. Экипаж на ограниченном пространстве старался отвлекаться чем-нибудь, чтобы не падать духом без родных. Любимые женщины, дети, отцы и матери остались на берегу. Люди на судне жили воспоминаниями и мечтами о скорой встрече.

В порт Хельсинки угодили на выходные. Погрузка должна начаться с понедельника. Судно портовые власти поставили к набережной в городе. Два дня мимо прогуливались семьями финны. Они с интересом рассматривали русских моряков.

Ивану надоел такой зоопарк и он поднялся на вахте сразу в рубку, чтобы не стоять истуканом, как экспонат, на голой палубе. Вечерело. Перед носом судна ошвартовался шведский сейнер. С кормы пристроился норвежский траулер. Они прибыли после путины. К ним сразу же нагрянул разноцветный отряд проституток. Команда весело встретила девушек легкого поведения и увела внутрь стальной коробки судна.

Ивану стало грустно. Перед тем, как молодых женщин разобрали финны с норвежцами, некоторые, видимо, любители новизны, тщетно пытались проникнуть на их судно. Вахтенный матрос решительно отогнал их от борта, мол, нельзя. Проститутка в короткой кожаной юбке показала курносому парню попу и что прокричала, очевидно, обидное для моряков. Все женщины презрительно заржали, как стоялые лошади.

"Почему нет, вечные запреты на российских судах. Деньги же заплатили бы свои, кому какое дело на какие цели. И тем хорошо, и мужикам разрядка", - подумал Иван.

К концу вахты развеселая женская компания вывалилась с сейнера и ринулась под деревья рядом. Иван не понял их странных действий и схватился за бинокль. Проститутки справляли малую нужду и, смеясь о чем-то своем, довольно пускали тугие струи между ног.

Штурман раздраженно бросил на стол бинокль. Норвежцы своих дам не отпускали пока, веселились по второму-третьему, поди, кругу. А на его теплоходе тишь и благодать, как у евнухов.

В Клайпеде Ивану выпало на вахте принимать литовскую карантинную службу. Две сочные молодухи в форменной одежде доложили, что обязаны проверить зерно на зараженность долгоносиком.

– Как это?
– спросил рассеянно штурман, исподтишка рассматривая стройные ноги девушек. Узкая юбочка выше коленей открывала их прелести вплоть до захватывающей точки. У Ивана сразу проснулся интерес к женщинам.

– Если найдем живых вредных жуков, то придется фумигировать зерно сначала. Иначе не дадим разгружать зараженный овес. Как думаешь, у вас чистое зерно?
– одна из девушек смотрела изучающе в упор на Ивана и ждала ответа. Мужчине показалось, что даже соски ее высоких грудей уставились в его ошалевшие зрачки. У штурмана поднялось не только настроение.

– И как долго длится такая процедура?
– спросил он больше для поддержания разговора с приятными литовками.

– Не меньше недели останетесь с нами, - вторая светловолосая девушка подмигнула штурману.
– Не забоишься?

– Да я не бегал никогда от красоты и нежности.

– Ого, какой кавалер на российском флоте пошел, - молодая черноволосая женщина с пышной грудью переглянулась с коллегой. Та кивнула и томно произнесла:

– Очень приятный молодой человек.

Иван покраснел от удовольствия.

– Я приглашаю вас на свой день рождения. Завтра вечером на моей даче, приходите с друзьями. Да, разрешите познакомиться. Меня зовут Рута, а мою подругу - Эдита, - блондинка протянула руку мужчине.
– Будем знакомы.

– Иван, - штурман пожал мягкие ладошки девушек.
– Очень приятно! А сколько товарищей брать с собой?

– Втроем приходите, нас трое будет на даче, никого больше, - ответила Эдита.

– А что с собой, чтобы не с пустыми руками заявиться к таким красавицам?

– Ну напитки прихватите, покушать что-нибудь вкусненького, - протяжно посоветовала Рута.

– Хорошо, договорились, а как найти-то вас?

– Вот мой номер телефона, позвони, если надумаете, а мы встретим на машине, - Рута многообещающе улыбнулась штурману.

Сколько Иван ни бился, уговаривая неженатых мужчин судна на великий подвиг укрепления международной дружбы, никто не согласился отправиться на дачу к молодым дамам.

– Лесные братья прознают и зарежут русских ходоков. Ты словно не знаешь, как к нам прибалтийцы относятся. Вот и получится посмертный подвиг, - мрачно пошутил четвертый механик.