Мужские игры

– Знаю, – улыбнулась она, – я уже поплутала по ним. Олег Григорьевич, интерес у меня служебный. И мне нужна ваша консультация.

– У вас есть серия убийств?

– Да. Семь случаев в течение двух недель, способ совершения преступления одинаковый. И я хочу просить вас, чтобы вы посмотрели материалы. Я знаю, что вы таким образом смоделировали поисковые признаки человека, совершившего серию убийств в Москве и Зеленограде. Мне сказали, что, когда убийца был задержан, десять из одиннадцати вычисленных вами признаков совпали.

– А больше вам ничего не сказали? – спросил Самойлов, и на его лице мелькнуло какое-то странное выражение, не то злой иронии, не то усталости и безразличия.

– Больше ничего.

– Тогда ставлю вас в известность, что при поисках и поимке преступника смоделированные мною поисковые признаки не были использованы. Его поймали совершенно другим способом.

– Вы хотите сказать… – растерянно начала Настя.

– Да, уважаемая Анастасия Павловна, именно это я и хочу сказать. Я не спал несколько суток, я работал по своей методике, пытаясь дать максимально подробный портрет серийного убийцы. Если бы этим портретом воспользовались, преступника нашли бы максимум через неделю. Но мне не поверили и продолжали работу по старинке. Убийцу нашли, конечно, но через два месяца. Сколько сил было потрачено, сколько времени! Я, заметьте, не о себе говорю, мне своих сил не жаль. Мне жалко тех оперов, которые два месяца не ели и не спали. И еще мне жалко тех людей, которые лишние два месяца провели в страхе перед неуловимым маньяком.

– Погодите, Олег Григорьевич, но ведь в ваших статьях написано, что, когда программа заканчивается, маньяк больше не убивает и опасности не представляет. Его можно было больше не бояться.

– Так это, голубушка, в моих статьях написано, а не в газете «Аргументы и факты». Газетам верят все. Научным статьям не верит никто. Да и не читают их. Разве что узкие специалисты, работающие над диссертациями. Одним словом, моя методика оказалась практическим работникам не нужна, они вежливо выслушали меня и продолжали делать по-своему. Зато когда убийцу задержали и оказалось, что я был прав, все дружно забыли о смоделированных мною признаках. Знаете, Анастасия Павловна, я наукой занимаюсь много лет и давно уже привык к тому, что ее всерьез никто не принимает. Практики над нами смеются и считают бездельниками и нахлебниками. Вначале меня это задевало, обижало, потом привык. Но в то же время стараюсь лишний раз не подставляться. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Да, я понимаю. Так вы посмотрите мои материалы?

– Ну давайте, – со вздохом произнес Самойлов. – Мне нужны сведения о потерпевших: дата рождения и место обнаружения трупа.

Настя вытащила из сумки папку и разложила бумаги на столе. Самойлов тщательно записал данные и вопросительно посмотрел на нее.

– Чего вы ждете? Что я, как фокусник, начну доставать кроликов из шляпы? Так быстро это не делается. Семь человек – это достаточно много, на обработку данных мне потребуется время.

– А когда?

– Дня через два, не раньше.

– Олег Григорьевич, – взмолилась Настя, – пожалуйста… Видите ли, у нас есть конкретный подозреваемый. Может быть, вы хотя бы в первом приближении скажете, не ошибаемся ли мы. Я готова ждать, сколько нужно. Но мне бы хотелось хоть что-то понять уже сегодня.

Самойлов с любопытством взглянул на нее. Встал из-за стола и принялся медленно прохаживаться по небольшому кабинету.

– Вы странная особа, – наконец сказал он. – Складывается впечатление, что вы действительно верите в мой метод. Или просто хватаетесь за соломинку от безвыходности?

– Нет, – улыбнулась Настя, – до соломинки дело пока не дошло. У нас еще много рабочих версий, к отработке которых мы и не приступали. И потом, ваш тезис о защищенной от внешних воздействий программе кажется мне весьма убедительным, так что я уверена: новых жертв уже не будет и можно не торопиться. Но вы правы и в другом: жаль непродуктивно тратить силы и время, на нас ведь, кроме этого душителя, множество других трупов висит. Олег Григорьевич, используйте меня как дешевые рабочие руки. Если нужно что-то считать на компьютере или работать с формулами, я вполне могу это делать. Даже программы писать умею. Когда-то я довольно серьезно занималась математикой. Пожалуйста, дайте мне уже сегодня хоть какую-то информацию.

– Что с вами поделаешь, – покачал головой профессор. – Вы мне все планы на вечер ломаете. Ладно, тогда уж не сидите без дела, сделайте нам чаю и сходите в буфет, может, там булочки есть или бутерброды какие-нибудь.

Буфет находился в центральном корпусе, в помещении столовой, и Настя боялась снова заблудиться, но в этот раз все обошлось, главное – не забывать, что седьмой этаж бокового крыла плавно перетекает в шестой этаж, и не сбиться со счета. В академическом буфете ей удалось купить устрашающего вида бутерброды с сыром и две пачки печенья, произведенного, если верить этикетке, аж в самом Израиле. Она уже расплачивалась с буфетчицей, когда услышала знакомый голос:

– Ребенок Настя! Ты ли это?

Настя обернулась и увидела отчима, который входил в столовую вместе с двумя важного вида генералами.

– Ты что здесь делаешь?

– Пришла на консультацию.

Она сложила покупки в пакет и подошла к Леониду Петровичу, не зная, уместно ли поцеловать его в столь официальной обстановке. Но отчим сам прояснил ситуацию, обняв ее и чмокнув в нос.

– Позвольте представить вам мою дочь, – сказал он своим спутникам. – Майор Каменская, старший оперуполномоченный уголовного розыска.

Генералы кивнули с безразличным видом и направились к буфетной стойке. Леонид Петрович задержался возле Насти.

– Как дела, ребенок? – ласково спросил он. – Давно не была у нас.

– Работы много, – виновато ответила она. – А ты здесь зачем?

– Научно-практическая конференция. Видишь, генералов понаехало, начальников разных. В очередной раз вопросы борьбы с организованной преступностью обсуждаем.

– Ты же не начальник, – заметила Настя.

– Ну как же? Начальник кафедры – это тоже начальник. Или ты заболела муровским шовинизмом и вслед за остальными считаешь, что только те, кто работает на практике, имеют право называться людьми? А те, кто в институтах этих практиков готовит, это так, шушера?

– Ну что ты, папа, я не имела в виду…

– Знаю, – усмехнулся отчим. – Ты всегда была нормальным ребенком с нормально устроенными мозгами. Кстати, ты когда планируешь отсюда уезжать? А то подвезу.

– Мне еще долго, я только недавно приехала.

– К кому, если не секрет?

– К Самойлову.

– К Олегу Григорьевичу? Знаю его, толковый специалист. А у тебя никак серийный убийца объявился. Угадал?

– Угадал. Иди к своим надменным генералам, они уже бросают в твою сторону неодобрительные взоры. Вероятно, полагают, что если ты их сопровождаешь, то должен и оплачивать их еду.

– Ребенок, – изумленно протянул Леонид Петрович, – откуда в тебе такая ненависть к старшим по званию? Раньше этого не было. Или я не замечал?

– Не было, – согласилась Настя. – Я стала не любить всех генералов с того момента, как наш Колобок бросил отдел в погоне за генеральским званием. Это алогично и глупо, да?

– Зато очень по-женски. Как тебе с Мельником работается?

– Нормально. Это, конечно, не Колобок, но терпеть можно. Все, папуля, я побегу. Маму целуй. И если она будет снова причитать по поводу моего полуголодного существования, ты можешь с чистой совестью подтвердить, что своими глазами видел, как я ела бутерброды и печенье.