Мужские разговоры за жизнь

— Как результат — электронная почта слабо распространена, так как люди уверены, что каждое письмо читают.

— Я твердо знаю, что всю почту читают. Это никак не мешает мне почтой пользоваться.

— [Робко.] Может, все же не читают, анализируют?

— Какая разница?

— Вообще, контроль есть власть, а она в большинстве своем меняет людей.

— Расскажи — как именно, дорогой друг.

— Твой сарказм здесь ни при чем!

— А что «при чем»? Твоя подростковая дурость?

— Пока все нормально. А вообще это все очень серьезно. Может дойти до тотального контроля!

— Страшно, страшно!!!

— По-моему, почту не читают, ну, подумай, сколько времени надо, чтобы каждое письмо прочитать.

— Да я про свою почту, а не про твою.

— А всевозможные Wifi точки доступа у несознательных граждан — без пароля или со слабым WEP шифрованием? То есть придется либо валить ответственность за дерьмо, прокачиваемое через такую точку, на владельца, либо вообще их запрещать. А ведь в некоторых с недавних пор выпускаемых устройствах шифрование такое, что человек, пользуясь давно и хорошо написанной программой, а также инструкцией к ней в две страницы, взламывает точку за один день по накатанной методике.

— Видишь ли, дорогой друг, вскрыть дверной замок не так трудно, как может показаться. То есть очень даже просто. После чего можно войти в квартиру и взять все, что захочешь. Как думаешь — почему так не делают все, раз это просто?

— Да понимаю я это. И понимаю, почему таки не делают. Однако же квартирные воры есть, соответственно, и спамеры будут.

— Безусловно. Однако достаточно поглядеть, сколько квартирных воров и сколько нормальных граждан.

— Наверно, вы правы, что кардинально все изменить можно.

— Да я-то чего, я просто смотрю.

— Тем не менее масштабы того, что потребуется сделать, впечатляют.

— Техника совершенствуется, нефть дорожает — невозможного мало.

— Да и твою почту тоже не читают. Приведи факты, поверю.

— Ты идиот?

— «Какая разница?» Ну, в одном случае это человек, в другом — машина, работающая по определенному алгоритму.

— [С интересом.] Ты, камрад, специалист по оперативной работе?

— «Страшно, страшно!!!» А если серьезно, тебе наплевать на права и свободы человека?

— Мне 46 (сорок шесть) лет. А тебе?

— А мне 18.

— [Разочарованно бросает саблю в ножны.] Молодец, не врешь.

— «Ты идиот?» Да вроде нет, пока никто на меня не жалуется — ни начальство, ни коллеги, ни соседи, ни друзья, ни случайные прохожие — никто.

— А мне вот сразу видно.

— Но оскорблять меня не нужно.

— Ну так ты эта — интеллектом не сверкай, и никто тебе правды не скажет.

— «Расскажи — как именно, дорогой друг». Да всех по-разному, но в подавляющем большинстве случаев — отрицательно. По какой-то странной причине люди наши хотят стать начальниками, при этом, в массе своей, отчаянно не хотят слежки и контроля за собой.

— Сколько тебе лет, мой дорогой друг? В каком возрасте данные причины кажутся «странными», поделись? Кстати, вот здесь, к примеру, нет ни одного начальника, а контроля за собой не хочет никто. Как так?

— Вот лично мне даже за примером далеко идти не надо. Мой отец избирался в депутаты нашей городской думы. Если взять его в состоянии «до избрания» и «после избрания», то можно вообще засомневаться, один ли это человек. Что-то внутри человека меняется, власть — как наркотик.

— Дорогой друг. Власть — она проявитель. Она всего лишь позволяет проявляться тому, что в человеке и так есть.

— Что нужно человеку, имеющему власть? Больше власти!

— Сколько тебе лет, философ?

— «Ты, камрад, специалист по оперативной работе?» [С опаской.] Да нет.

— Ну так эта — зачем ты про то, чего не знаешь? Никто не будет перелопачивать террабайты информации, смотреть будут за тем, за кем надо смотреть.

— Давай так. Мне тут и ты, и другие товарищи говорят, что отслеживать запросто все можно и так. Так зачем же нужны под это дело специальные законы, «позволяющие отслеживать процессы»?

— Что значит — зачем нужны законы? Поделись, как общество может жить без законов? Законы — основа, без них никуда и никак, что нормальные понятия, что уголовный кодекс Даже оперативная деятельность, сиречь подслушивание, подсматривание и провокации, — и та на основе закона.

— Не могу одного понять — на фига то, что желательно хранить в секрете, кидать мылом, по аське — через инет, в общем? Заюзал, как удобнее — будь готов к утечке.

— Блин, ты щас все секреты тут расскажешь.

— «Власть — она проявитель. Она всего лишь позволяет проявляться тому, что в человеке и так есть». Точно подмечено!

— Можно цитировать.

— А то, что у нас большинство законов постоянно нарушается, это как?

— Это значит, что законы не нужны. Правда?

— И ответственность несет очень малый процент правонарушителей, причем, как правило, те, кто совершил незначительные правонарушения.

— И это значит, что законы не нужны. Правда?

— Их никогда не будут вылавливать подчистую. Так же как никогда не вылавливают и не сажают подчистую весь, например, криминальный контингент в городе. Почему? Догадайся сам.

— Его нельзя выловить, он самовозобновляется. Ну, как бомжи — вылови всех, все равно появятся новые.

— Методами управления сознанием граждан начали всерьез заниматься еще в 30-е годы (в СССР, во всяком случае). Знаю, что за это время достигли немалых результатов, так что не обольщайся.