Мужской стриптиз
Шрифт:
– Медведь, медвежонок, настоящий русский медвежонок… ах, какие волосы… сколько девушек погибли из-за твоих волос, говори?… не понимаешь?
Много-много позже услыхал он от кого-то, что, мол, все длинноногие тонкотелые модели – холодные и снулые, что разогреть их не под силу и не стоит даже тратить время… На девушку, истомно бившуюся у него в руках, время тратить не пришлось. Она русалкой скользила по кромке, не звала, а хищно тянула за собой, лишь изредка удавалось вынырнуть, собрать мысли в кучку, и снова – все пропадало в ее запрокинутом оскале, в бесстыжих пальцах, в шершавых курносых сосках…
Это не со мной. Обман, наркотик, сон.
Поцелуй меня там…
Обвивая бесконечными лодыжками, растекаясь маслом, вскрикивая глубоко горлом, раскачиваясь живым маятником, тонкой виолончелью на фоне седеющего проема окна… А он – перекатывая на языке пурпурный ее педикюр, и на каждое движение языка – отзывалась точно подброшенная электрической волной, спрятав лицо за всхлипами, за беспомощными поисками мамы, за коверканным именем русского, которого назавтра предстоит забыть…
Это сладкий опиум. Это забвение, стертая легенда о несбывшемся.
За стенами, где-то внизу громыхали дорожные машины, что-то строили. Внезапно к нему вернулся слух.
– Закрыть окно?
Она перехватила руку, ткнулась губами в вену на сгибе локтя.
– Нет, нет. Ты знаешь… смешно, я родилась у водопада. Все мое детство я слушала Ниагару… поэтому не страшно, пусть они…
Сергей понимал прерывисто, переводчик в нем то уплывал в поля Морфея, то яростно вчитывался в переливы ее ночного контральто.
– Расскажи о себе. Ты расскажешь мне?
– Обо мне? – Подышала в ключицу, кошачьими когтями повела от бедра к горлу. – Ты смешной… ты можешь все прочитать…
– Я не хочу читать. Хочу услышать от тебя. Мне тоже нравится, как ты говоришь.
Этого нет. Этого не может быть.
– Ты смешной, Серж, ты красивый…
Это сказка, морок, наваждение. После сказки проснешься в пустой тыкве…
– Нет, это ты красивая. Я просто мужик.
– Молчи! – Если что-то было не по ней, Линда заводилась с пол-оборота. – Ты не понимаешь, ты не имеешь опыта. Я видела красивых мужчин, их мало. Есть такие сладкие, мальчики, как конфетки… или орангутанги, понимаешь?… не понимаешь меня, да? Поцелуй меня…
Спустя полчаса, успокоив дыхание, распластавшись морской звездой:
– Сержио? Котик, дай мне сигарету. В сумке, нет, возьми сам. И сам прикури. Не куришь? Я тоже не курю, но есть такие дни, когда полная луна… понимаешь меня?
– Ты мне обещала…
– Да, да… как холодно у вас тут… обними меня… О, мой бог, не так крепко! Ты хочешь платить страховку за мое сломанное ребро? Ты настоящий русский медведь, вот ты кто… не стриги волосы, не стриги, не слушай никого… Да, я говорила тебе про водопад? Знаешь, как я плакала первый раз, когда проиграла? Я должна была взять титул – самая красивая девочка Канады… ты понимаешь?… а меня даже не допустили в финал. Я рыдала впервые. Потом моя мама… она увидела, что учиться я не хочу… она поверила. Она отвела меня в рекламу белья, в двенадцать лет. Потом я рекламировала сковородки… что ты смеешься? Ничего смешного. У меня были вот такие толстые щеки, длинная коса и жуткий вес. Я весила, как многодетная крестьянка! Меня обзывали «жирной коротышкой»!.. ты не понимаешь?
– Говори, говори… – Он купался в ее наготе. Линда перевернулась на спину, в каждом ее неземном зрачке ныряла крошечная луна.
– Они не хотели меня принимать… а я с самого начала верила, что весь мир для меня. Серж, это так важно, понимаешь? Весь мир для тебя! Когда мать привезла меня на сьемки, я увидела в витрине туфли. О, это был кусок рая, а
не обувь. Я поклялась себе, что буду их носить. Потом я украла их прямо с полки… смешно! Потом одна тварь обрезала мне волосы. Перед конкурсом… Только не смейся, а то укушу тебя! Это была реклама кондиционера для волос, а она обрезала мне косу… Я рыдала второй раз в жизни, но не выпустила мир… – Линда приподнялась, продемонстрировала сжатый кулачок, в котором она держала мир. – Меня остригли, как уголовника… но ангел поцеловал меня, ангел всегда целует тех, кто в борьбе, понимаешь?… кто держит удар. Меня обзывали Хамелеоном, ты видел хамелеонов? Потому что я сказала – делайте со мной что хотите, я согласна на любой цвет! Серж, обещай мне. Ты будешь хамелеоном?– Обещаю. Тебе – что угодно обещаю…
Утро красит нежным цветом. На пороге ее отеля Сергей встретил скучное утро. Дымные сполохи кружили над Москвой, сто тысяч кранов журчали водой, сонная Родина протирала глаза и чистила зубы. Трогал карманы, трогал себя, озирался, точно потерявшийся школьник. С трудом разобрался, где находится. Еще больше усилий понадобилось, чтобы вспомнить о времени и о работе. Какое счастье, на работу только завтра!
– Эй, шеф, подбросишь?
Спать. Спать. Спать. Ее запах всюду…
– Смотри, смотри. – Рита забарабанила в дверь, накрыла его кипой свежих газет.
– Умоляю тебя, дай поспать, мне вечером на работу…
– На том свете будешь дрыхнуть. Я тебе говорила, а ты не верил!
– Во что не верил? – Он кое-как разлепил веки. – Зачем ты мне эту ерунду притащила? «Дикие псы преследуют дачников». «Девочка родила от инопланетянина». «Мумия насилует женщин»… Я такое не читаю!
– Сам ты мумия! Не с той стороны глядишь. На передовицу переверни.
– Ну и что?…
Только теперь заметил. Сон как рукой смахнуло. Уселся, развернул бестолковую «желтую» прессу. Со всех сторон с парадных снимков на него надвигалась звездная пара новобрачных. Ее узнал сразу, в себя же не мог поверить несколько минут.
– Вот и то. Проснулся знаменитым, так это называется. – Соседка Рита с размаху чмокнула в щеку, словно печать поставила. – Я же тебе говорила – бросай стулья!
– Да иди ты… Какой я знаменитый?
– Так везде рожица твоя. А довольный, как кот… А она кто? Американка, да? Вон тут пишут… У тебя с ней ничего не было?
– Который час? – Сергей очухался, еле успел подхватить будильник. – Она уже улетела…
– Ух ты, влюбился, гы!
– Ни в кого я не влюблялся. – А сам вскочил, заметался в поисках носков.
– Ты теперь нос задерешь? – рассмеялась Рита. – Не забудь, с тебя выпивон. Будем отмечать рождение новой звезды!
Знала бы милая соседка, как быстро закатится эта «новая звезда»…
В агентстве Сергея встретили косыми взглядами. Хозяйка уехала провожать гостей, в гостевых апартаментах царил разгром. Девчонки поджимали губы, парни при встрече хором замолкли. Какое-то время он бродил, спотыкаясь об их недомолвки, пока не вызвали в директорский кабинет.
– Аморальное поведение, – сухо констатировал зам. – Обсуждать нечего. Вас всех предупреждали. Никаких контактов.
– Но… у меня же есть право на личную жизнь! – уперся Сергей, уже понимая, что все катится под гору, безнадежно, без тормозов.
– Ваша личная жизнь стала предметом обсуждения трех дюжин журналистов. К великому счастью, у них нет ни одного действительно опасного снимка.
– В чем тут опасность? Я что, не могу общаться с женщинами?
– Кушко, разговор впустую. Вы получали подробный инструктаж. Любые контакты должны происходить вне сферы деятельности агентства.