Мужской взгляд на любовь
Шрифт:
– А мы твои, – высказала Милана общее с Ксюшей мнение. – Спасибо тебе, любимый.
– Да, спасибо, любимый, – повторила Ксения.
– Не понял! А чей я всё-таки любимый? – улыбнулся мужчина.
– Наш! – хором ответили подружки. – И имей в виду конкуренции мы не потерпим.
– Какая конкуренция! – взялся за голову Андрей. – О чём вы? Кстати, а почему вы сегодня не на работе?
– А у нас выходной! – соврала Милана, которая с вечера попросила тетю под благовидным предлогом подменить их сегодня.
– Спасибо за то, что теперь, когда ты станешь располагать нашими телами в качестве моделей в любом наряде и даже без, мы не должны будем делать вид,
– Хорошо! – согласился Андрей. – Тогда до конца дня мы работаем в мастерской, в смысле в моей комнате. А могли бы вы одеться в легкие комбинации или длинные майки? Я буду делать наброски, хочу получше запомнить особенности ваших тел. А в субботу поедем в парк.
– Ладно! – согласилась Милана. – А что нам делать?
– Как что? – удивился Андрей. – Вы теперь модели, а модели должны выглядеть как?
– Шикарно! – ответила Ксюша.
– Тогда займитесь своими туалетами, но только здесь у меня на глазах можете краситься, причёсываться, менять нижнее бельё, я буду делать зарисовки и кое-какие фотографии, – Андрей внимательно посмотрел на девушек и добавил:
– Трусы и лифы можете сегодня не одевать, достаточно комбинашек, если у вас есть.
– У нас всё есть, мы же работаем в мире женской моды! – чуть приукрасила ситуацию Милана.
– Да, конечно! – ответил Андрей, теперь уже не просто мужчина, а художник. Он раздвинул шторы и, встав спиной к стене, разложил перед собой средних размеров переносной мольберт, достал пачку белого картона А-2 и приступил к работе. Кроме мольберта Андрей использовал установленный на треноге фотоаппарат «Салют» с размером кадра 60 на 60 мм.
Девицы красились и переодевались, периодически по просьбе Андрея надолго замирали на месте, а иногда, наоборот, ходили под музыку. Довольно долго они изображали движение шагом, одна лицом, а другая спиной к художнику. Незаметно пролетело часа четыре. Девушки даже не представляли, насколько это напряжённая работа. По просьбе художника они обували и снимали туфли на каблуке и без каблука, брали в руки зонты, примерили несколько разных шляпок, обнаруженных в тётином гардеробе. Брали в руки дамские сумочки и надевали длинные по локоть перчатки.
– Вы идёте по аллее, оглядываетесь и замираете, – несколько раз командовал Андрей, судя по всему, в его голове родилась часть композиции.
– Мы устали, – заканючила Милана.
– И хотим есть, – присоединилась к подруге Ксения.
– А я уже всё закончил. Как насчёт японской еды на дом? – предложил он.
– Ура! Свобода! – закричала Милана, снимая летнюю шляпку.
– Ура! Еда на дом! – повторила Ксения.
– Свобода, свобода, можете умываться, – улыбнулся Андрей.
Пока девушки смывали косметику и освежались в душе, он заказал еду и выставил на обозрение несколько зарисовок. На всех листах были изображены женские силуэты, движущиеся от художника и к художнику. Явно прослеживались три композиции: на одной лицом к автору шла блондинка, на другой, чуть изменив шаг, брюнетка, а на третьей была изображена девушка в шляпке и с зонтиком в руке, уходящая вдаль.
– Ух ты, они, как живые, – услышал Андрей голос Миланы.
– Где-где? – спросила Ксения и замерла, восхищённо глядя на рисунки.
Действительно на всех эскизах нарисованные легкими карандашными штрихами девичьи фигуры двигались. Ксюша и Лана смотрели на наброски, открыв рты. У Андрея наступил катарсис, процесс высвобождения эмоций и чувств, по его щекам потекли слёзы. Такого в своей жизни девушки ещё не видели и бросились его утешать.
– Я в порядке, – отмахнулся мужчина. –
Просто вижу все картины целиком, и от этого такая реакция.– А что ты потом делаешь с этими набросками? – спросила Милана.
– Обычно выбрасываю или прячу в папки, а потом пересматриваю и думаю над различными композициями.
– Теперь мы больше ничего выбрасывать не будем! – заявила Милана. – Назначаю себя твоим арт-директором.
– А я назначаю себя твоим арт-менеджером! – поддержала подругу Ксения. – Ишь, удумал эскизами разбрасываться. Эти рисунки, как живые. Ой, какие же будут картины!
– Ты даже не понимаешь, какой ты талантливый! – продолжила Милана. – Ну ничего, мы сделаем из тебя мировую знаменитость.
– Хорошо, делайте, а куда мне это девать? – покорился судьбе мужчина.
– Никуда, как закончишь с ними, просто скажи, я сама всё уберу. – заявила Милана и добавила:
– Мы с Ксюхой сохраним для потомков.
– А мы теперь, что всю жизнь будем вместе? – осторожно спросил Андрей.
– Теперь да! – уверенно заявила Милана.
– Пока смерть не разлучит нас! – добавила Ксения и демонстративно подняла с пола нож для резки бумаги.
– Всё, я согласен, – улыбнулся Андрей и кивнул Ксении. – Ты только что стала моей женой, поклявшись в верности с оружием в руках.
– Я присоединяюсь, – приобщилась к выдуманному Андреем обряду Милана и накрыла своими пальцами вооружённую руку подруги.
После японского ужина уставшие девушки разбрелись по своим спальням. Правда, под утро они ненадолго посетили мужчину. Похоже кто-то из них проснулся чуть позже, от стонов пришедшей первой, и получив в результате супружеский секс, обе спокойно ушли досыпать в свои постели.
В этот раз счастливый обладатель двух любовниц проснулся раньше всех и вскоре пришёл на кухню. Смешал яйцо с молоком и, замочив в будущем омлете пару кусочков белой булки, положил их на разогретую сковородку. Включил кофеварку, мысленно отсчитывая секунды, по его опыту на числе пятнадцать должны прийти девушки. В этот раз они вошли на числе двадцать, к этому моменту Андрей переложил жареную булочку на тарелку и успел разбить на сковородку 4 яйца. Из одежды на девушках были только маленькие трусики. На их стройных фигурах с их девичьими грудями это смотрелось вполне приемлемо даже за столом. Пока девушки пытались раскрыть глаза, он налил им кофе и выложил на тарелку Ксюши яичницу. Ксения намазала хлеб сливочным маслом и приступила к завтраку. Милана подозрительно посмотрела на жареную булочку в своей тарелке:
– Что это?
– Булка в омлете, как ты любишь, – поедая свой омлет, ответил Андрей.
Лана аккуратно отломила вилкой кусочек мягкой булочки и осторожно положила себе в рот, несколько секунд она приценивалась ко вкусу предложенной ей еды, а затем, чуть не уронив чашку с кофе, кинулась к Андрею обниматься:
– Дорогой! Как ты узнал про мой любимый детский завтрак? Спасибо, родной!
– Ничего я не узнавал, просто это я делал себе, но ты перехватила мою тарелку, – выставил перед собой руки мужчина.
– Вот и неправда, ты ешь свой омлет с сыром, как всегда! А это моя тарелка, – возвращаясь к еде, не поверила Мила.
Ксения чуть не подавилась кофе, она, впрочем, как и Андрей, узнала про булку в омлете от самой Миланы, когда та после выпитого коньяка молола языком всякую всячину.
Андрей глянул на часы и поторопил подруг с завтраком:
– Девушки, у нас по плану сегодня выезд на пленэр, будем увязывать главный и второстепенные планы.
– Повтори, пожалуйста, что мы будем увязывать? – переспросила Лана.