Мужья на блюдечке

— Я выбираю ее, — он тихо сказал брату, застывшему напротив него.

Затем передал девушку в руки Креззо.

Так уж повелось в их роду, в их народе, что избранницу должны были принять оба партнера. Именно поэтому братья все еще были не женаты. То Найвену не подходит девушка, то Креззо отвергает очередную избранницу.

Но сейчас, даже ни разу не взглянув в лицо этого найденного на берегу Чар-озера чуда, он был уверен, что именно ее он и искал всю жизнь. Инстинкты вопили об этом, катапультируя сердце в горло, завязывая возбужденные мышцы в тугие узлы.

Креззо, как и он сам несколько мгновений назад, прижал девушку спиной к своей груди, поднял голову вверх и закрыл глаза.

Нейвен не сводил с него взгляда, ожидая вердикта. Девчонка и впрямь была малышкой. Ее голова упиралась в подбородок Креззо, а ноги при этом едва касались воды. И это при том, что они с братом стояли в воде, доходившей им чуть ли не до середины икры.

Из-за примятого листа кувшинки, скрывавшей все самое пикантное, выглядывали округлые бедра. Судя по их крутизне, талия должна быть очень тонкой. Но даже не в фигуре было дело. А в этой редкой, волшебной ауре дракона, присущей в их мире лишь единицам. А ее глаза… Нейвен не мог поверить в то, что он видит. Глаза цвета нежной зелени, светившиеся золотой радужкой у самого зрачка. Разве у иридианцев бывают такие глаза?

— Я тоже выбираю ее, — странным, недоверчивым голосом сказал брат.

Брюнет делает шаг, другой, протягивает брату руки. Креззо с явной неохотой опускает девушку в воду и протягивает свои руки навстречу брату. Как только их пальцы соединились, замыкая круг, в самом центре которого оказалась Суоми, с тихим хрустальным звоном всколыхнулось озеро. Крошечными кристаллами поднялись в воздух танцующие капли воды, образуя вокруг троицы высокую вибрирующую силой стену.

Между пальцами мужчин сверкают голубые молнии, такие же молнии-нити обволакивают девичье тело и поднимают его вверх. И вот черные, как ночь глаза мужчин встречаются со светлыми, полными непролитых от страха слез глазами девушки.

Гудит, бурля сила Чар-озера, когда блондин опять берет в объятия девушку, прижимает ее к себе. Пронзают хрустальную водяную стену радужные молнии, кода обнимая, прижимается к девушке и Найвен.

Крепко и бережно удерживая свою избранницу в руках, мужчины медленно опускают девушку вниз. И только когда широко и испуганно открываются ее глаза, когда возбужденные пульсирующие жаром жезлы едва-едва касаются нежной плоти, они замирают.

— Я принимаю твой дар, сила Чар-озера. Я принимаю тебя, — обращается блондин к Суоми, удерживая ее одной рукой, а второй подхватывая под бедро.

— Я принимаю твой дар, сила Чар-озера. Я принимаю тебя, — обращается к девушке брюнет и, обнимая, подхватывает и приподнимает ее другое бедро.

Возбужденные жезлы пылают в предвкушении действа, освященного волшебной силой озера, сердца их молотом выбивают в груди набат, черные глаза искрятся от восторга и нетерпения.

— Ты принимаешь нас? — в два голоса обращаются они к девушке, извивающейся в тщетных попытках вырваться и избежать непрошенных прикосновений.

Сила гудит и стонет, готовая скрепить союз избранных ею существ…

3.2

В мгновение ока я оказалась будто между двух наковален. Даже между трех — странная плазма, словно пропитавшая воздух вокруг, давила на меня и порабощала ничуть не меньше этих самцов.

— Чертовски привлекательных самцов, — всплыла в голове непрошенная мысль, которую я тут же попыталась прогнать прочь.

Я упустила то мгновение, когда вдруг оказалась в воде — без чужих рук на теле, без объятий. Но облегченно вздыхать было еще рано. Чужеродная сила все еще плющила меня, лишая не только силы воли, но и возможности сделать какое-либо движение. Да хотя бы шаг в сторону — чтобы не видеть возбужденных жезлов, вздыбленных в мою сторону.

Ущипнул бы кто меня — может, проснусь, и ничего этого больше не будет?

Но на этом чудовищный сон не закончился. Мужчины замкнули руками круг, из центра которого я так и не сделала попытки выбраться. Я чувствовала на себе их жадные горящие взгляды, я видела молнии, зажегшиеся яркими змеями на кончиках их пальцев. Которые, кстати, тут же, опутывая, перекинулись на меня. Боли не было. Не было ни жжения, ни холода, лишь легкие покалывания на коже, напоминавшие прикосновения крыльями бабочек. И более того, эти невидимые и невесомые крылья поднимают меня в воздухе так, что я оказалась на линии огня их глаз.

Все вокруг скрыто высокой стеной бурлящей воды, легкие пронзают потоки воздуха, напоенные озоном.

Блондин протягивает ко мне руки и прижимает к себе. Его прохладное дыхание я ощущаю на своих губах. И тут же понимаю, что реши он меня поцеловать, я не найду в себе сил отказать ему. Руки сами опустились ему на плечи, будто кто мягко повелевал ими. Его кожа показалась мне такой холодной, что я сглотнула ком в горле и опустила руки ниже, ему на грудь. Чертовски твердую, и такую же прохладную, как и его плечи.

В воздухе сверкнула, не издав ни звука молния, когда брюнет прижался ко мне со спины. Я спиной чувствовала его грудь, бурно вздымающуюся и опускающуюся от частого дыхания. Его кожа такая горячая!

На этом контрасте — холод одного тела и жар другого, мысли начали напоминать густое желе. Кажется, я опять не туда положила свои руки. Прохладные ладони блондина лежали на моих ягодицах. Ладони брюнета обжигали мои предплечья, сковывая движения. Внезапно одна рука блондина прошлась холодком по бедру, приподнимая его. Всего лишь обнял моей ногой свои бедра, но по телу пронеслось торнадо мурашек. Брюнет же коварно провел по руке, прокладывая жаркую дорожку, и ухватился за вторую ногу и обнял ею бедра блондина.

Вокруг меня взвились, закручиваясь спиралями, два вихря — жар и холод. Они то остужали меня, то вновь ввергали в огонь.

Брюнет подался вперед, прижав меня грудью к блондину. У меня перехватило дыхание, пульс зашкаливал. И вдруг я, ведомая их руками, стала опускаться, скользя между двух тел. Огонь и лед. Блондин и брюнет. Две противоположности одного целого. И между ними я — как вишенка на торте. Сердце сжалось, мучительно замерло и вновь пустилось вскачь, когда к моей вишенке прикоснулись два возбужденных члена. Легко, едва-едва надавливая и намекая о своих намерениях, мужчины продолжали удерживать меня на весу.

— Я принимаю твой дар, Чар-озеро, — произнес блондин, не отводя от меня взгляда. — Я принимаю тебя.

Меня? Принимает?!

Они были невозможно близко, сводя с ума своей аурой. Их близость подталкивала меня к грани, переступив которую, становилось все равно на обстоятельства, сомнения и препятствия.

При этих словах молнии, опутывавшие мое тело, вспыхнули, сконцентрировав свою яркость на моих запястьях. Мои руки словно заковали в ледяные браслеты, сотканные из удивительных узоров. Я вскрикнула и зашипела, отчаянно тряся обожженными льдом руками. Не справившись с равновесием, я упала затылком на плечо брюнета.