Музыка мрачных квартир

— Ох, девочка, — снисходительно улыбнулась Карина Дмитриевна. — Вы просто не знаете той жизни, вы были ещё ребёнком.

— Возможно, но даже по тому что я помню и близко не было той лжи, которую сейчас всюду выдают за правду, прикрывая нынешнюю разруху, имеющую самые реальные очертания и факты. Кроме того, я стараюсь не забывать и изучать историю своей страны, а не засорять своё сознание выдумками диссидентов.

— Вы просто не хотите слушать правду, — улыбнулась вновь Карина Дмитриевна, хотя сама аж побагровела. — Когда же у нас люди избавятся от этого ярма советского прошлого?

— Никогда, — улыбнулась ей в ответ Мария. — Правду всё равно не подменить ложью. Рано или поздно всё становится на свои места. Кстати, вы же меня чуть больше чем на десять лет старше… Как же тогда вы можете так безапелляционно давать оценки прошлому?

— Ой, вам же было почти столько же как и именинницам, когда вы родили девочек? — примкнула к дочери Ангелина Алексеевна, улучив момент для своей личной мести.

— Да, почти… Карина Дмитриевна явно смутилась. — Ну я-то тогда совсем глупенькой дурочкой была, несмышленой…

— Хотя мозгов, чтоб увести мужчину с достатком у неё хватило, — тихо пробурчал Леонид Петрович себе под нос.

— Да, того и гляди, выйдут девочки замуж, пойдут детишки… — всплеснула руками Карина Дмитриевна.

— Вот ещё! — возмутилась Жанна. — Какой замуж? Какие детишки? В своём ли уме вы, маменька? Оно мне надо?!

— Мне тоже не надо, — поддержала сестру Анна. — Мама, т же сама сказала, что сейчас не те времена. Это раньше вы на кухне как Изаура корячились, детей как свиноматки рожали, за копейки на заводах и фабриках каких-то горбатились. Нет уж! Мы так не хотим!

— Верно! Не хотим! — воскликнул Юра и мерзко засмеялся. — Пусть другие на нас горбатятся. А нам денег только дайте…

— Денег прося неудачники, Юрочка, — съязвила с улыбкой Анна. — Сильные амии берут, что им надо.

— Верно, — согласилась с сестрой Жанна. — Надо взять себе сильного, успешного мужчину в мужья.

— Ага, современные девушки падки на кошельки, — ухмыльнулся Юра.

— Запомни, Юрочка, — повернулась к нему Анна, — что в успешных и состоятельных мужчинах женщину привлекают не его деньги, а те качества, которые помогли ему стать состоятельным и успешным. Женщина чувствует силу такого мужчины и ей с ним спокойно.

— Да, слышала я такое высказывание — умело цитируешь, — равнодушно сказала Мария. — Но на мой взгляд ничего глупее в качестве красивого оправдания для падшей женщины придумать нельзя.

— Да ты знаешь что это сказал? — вскипела Анна.

— Кто?

— Я… я сейчас точно не помню…

— А я тебе скажу кто, — подмигнула ей Мария. — Это сказал глупый человек как минимум.

Анна хотела было снова возмутиться, но поднялся её отец и привлёк общее внимание, стуча вилкой по бокалу.

— Внимание! Тост!

— Давно пор, — проворчал Леонид Петрович, спешно наполняя свой фужер.

— Обычно второй тост поднимают за родителей, — начал, торжественно улыбаясь, Вадим Степанович, — но я хочу немножко нарушить эту традицию, поскольку мне не терпится сказать вам следующее… Я хочу поднять этот бокал за то что все мы, наконец, собрались вместе за одним столом. Впервые, отбросив все предрассудки и недоразумения, мы представляем собой по сути одну большую семью и я чертовски этому рад!…

— Бог не простит вам бесовства в виде упоминания чёрта, — ухмыльнулся Леонид Петрович, о супруга тотчас пихнула его локтем.

— Все мы вовсе не чужие люди, словно не обращая внимания, продолжал Вадим Степанович в прежнем доброжелательном тоне. — Моя первая жена — Ангелина Алексеевна — подарила мне не только приятные годы совместной жизни и первый опыт, но и чудесную красавицу-дочь Марию!..

Маша смущённо опустила глаза в отличие от своей матери, которая буквально сияла от восторга, что её упомянули в столь тёплом свете. Леонид Петрович лишь что-то пробурчал себе под нос и недовольно хмыкнул.

— Они навсегда останутся в моём сердце, — самозабвенно продолжал свою пламенную речь Вадим Степанович. — Особенно Машенька… Я помню как в первый раз взял на руки этот маленький кулёчек счастья, как нянчился с ней, переживая свои первые отцовские чувства… Помню, как учил её ходить, играл с ней на детском пианино…

Мария чувствовала как к горлу подкатывается ком, а глаза вот-вот предательски выпустят из плена слёзы. Она уже и не думала, что её папа — не папик, а именно тот самый папа — всё это помнит и что всё это ему дорого. Мария не могла знать и помнить, что всё это на самом деле было неправдой, а лишь красивой сказкой… Она по-прежнему смотрела куда-то в стол, не поднимая глаз от смущения, потому что ощущала со всех сторон пристальные взгляды. Смотрел на неё и отец.

— Моя милая доченька, — сентиментально продолжил он. — Мой первый ребёночек… Сегодня ты здесь — на дне рождения своих сестёр. Спасибо тебе за это!

Мария и вовсе покраснела от столь глупого поворота речи отца, понимая что всё это просто позёрство, а не искренние чувства как она подумала вначале. Ей стало до жути тоскливо от осознания этого факта.

— Благодарю тебя и твою мать — мою бывшую супругу, а также Леонида Петровича, вырастившего тебя и брата твоего Юрия, которого тебе подарила Ангелина Алексеевна!…

От всей этой речи Марии уже становилось откровенно тошно. Лицемерие и фальш во всём этом тосте явно зашкаливали.

"Ага, вырастил меня Леонид Петрович, как же!" — возмущённо думала она. — "Вы оба меня предали — и ты и мама! Обзавелись новыми семьями и детьми. А я оказалась лишней и здесь и там!"

— Я рад, что теперь всё станет на свои места, — не унимался Вадим Степанович. — Моя нынешняя семья, в которой я безумно счастлив, и моя прежняя, в которой я получил неоценимый опыт, наконец, воссоединились! На дне рождения, на двадцатилетие моих горячо любимых дочерей — Анны и Жанны! Их возраст как раз соответствует и тому количеству лет, за которые мы учились вновь становиться людьми — свободолюбивыми и открытыми, желающими двигаться вперёд, развиваясь и прогрессируя! Мы перестали быть безликой толпой. За новых нас, дорогие мои! За нашу семью!

— За нашу семью! — закричали хором Анна и Жанна, едва сдерживая смех.

— Ура! — воскликнула вдруг Ангелина Алексеевна и резко поднялась с места, чем вызвала полное недоумение у Леонида Петровича, который, к слову, неоднократно морщился от недовольства и фыркал, слушая речь Вадима Степановича.

— Милый, ты просто душка! — кокетливо пригубив бокал вина, сказала Карина Дмитриевна мужу, после чего смачно чмокнула его в губы.

Мария почувствовала, что её на самом деле немного мутит. Она пожалела, что забыла пирит в кармане пальто. Но в этот момент Леонид Петрович решил добавить побольше негативных флюидов к лицемерной речи её отца, чем на некоторое время отвлёк Марию от неважного самочувствия.