Музыка в камне

После начала боевых действий в Европе настроения в обществе вдруг резко изменились. Новый патриотический подъем сопровождался множеством бессмысленных мероприятий. Повсюду проходили учения по противовоздушной обороне, в парках были вырыты окопы, на зданиях размещалась зенитная артиллерия, обывателям выдали противогазы, школьников эвакуировали в сельские районы. Усадебные дома были реквизированы министерством обороны, и в них размещены военные базы, больницы, секретные учреждения.

Немецкий блицкриг привел в 1940 г. к падению правительства Чемберлена, которого принудили уйти в отставку сами же консерваторы. Сформированный Черчиллем коалиционный кабинет, в состав которого вошли также лейбористы и либералы, в наше время преподносится как подлинно национальный и лишенный интриг. В таком восприятии повинен сам премьер-министр, величайший пропагандистский гений Великобритании. Благодаря его вдохновенным речам даже военные неудачи обратились в успехи, причем в глазах не только общественности, но и будущих историков! Так, многие до сих пор уверены, что в Норвегии немцы выступали захватчиками, британцы же — освободителями, а при Дюнкерке британская армия спаслась исключительно благодаря своей решимости и изобретательности. С одной стороны, пропаганда способствовала мобилизации всех сил и ресурсов, с другой — мешала искать мирные пути урегулирования конфликта.

Двумя важнейшими итогами войны для Великобритании стали резкое падение ее влияния в мировой политике и дальнейший уклон в эгалитаризм (или, как трогательно говорят сами англичане, «осознание необходимости равенства всех людей»). Вне зависимости от того, кто правил в Лондоне — лейбористы или консерваторы [33] , британская и американская политика отныне шли рука об руку, и стране приходилось делать невероятные усилия для сохранения иллюзии независимости. Через несколько дней после победы над Германией лейбористы покинули кабинет министров и на выборах добились подавляющего большинства голосов. Скромный и незаметный Клемент Эттли (1883–1967) сформировал лейбористское правительство, провозгласившее своей целью курс на «всеобщее благосостояние».

33

Либеральная партия постепенно утратила свое влияние и в 1988 г. объединилась с Социал-демократической партией в Партию либеральных демократов.

С началом правления Елизаветы II (род. в 1926 г.) представители аристократических родов окончательно отошли на второй план. Не в силах противостоять налоговому гнету многие семьи лишились своих разоренных в военные годы усадеб, уступив право на владение ими Национальному фонду (основан в 1894 г.), благотворительной организации, берущей на себя заботу об охране и реставрации зданий. Прежние хозяева остались жить в специально выделенных для них помещениях, остальная же территория открылась для туристов. Средневековые замки впоследствии взяла под контроль организация «Английское наследие» (окончательно сформировалась в 1983 г.). Обе эти организации, равно как и частные владельцы, в наше время практикуют сдачу в аренду находящихся в их ведении памятников архитектуры под свадьбы, корпоративные вечеринки и деловые конференции. Многие старинные здания преобразованы в фешенебельные отели.

Благодаря усилиям лейбористов была национализирована металлургическая промышленность, а свободные от контроля общественности группы капиталистов заменены недоступными для надзора группами бюрократов. Последующие кабинеты консерваторов Черчилля, Энтони Идена (1897–1977) и Гарольда Макмиллана (1894–1986) внесли мало перемен в социальную политику. Профсоюзам предоставили возможность развивать свою деятельность и заключать с предпринимателями коллективные договоры. Дальнейшая либерализация привела к поощрению космополитизма, сектантских движений, сексуальных отклонений и семейных разводов.

Непродолжительная консервативная реакция последовала в конце 1970-х гг. в связи с приходом к власти Маргарет Тэтчер (род. в 1925 г.). Англичане, обнаружившие свое сходство с немцами, французами и другими соседями по ту сторону Ла-Манша, отнеслись с недоверием к вступлению их страны в Общий рынок и ЕЭС. Конечно, не меньшую роль сыграла привычка к дешевым продуктам питания и боязнь продовольственного изобилия по заоблачным ценам. Тем не менее сами консерваторы напирали на приватизацию, главенство рыночных механизмов (даже в системе образования!), подушный налог и бросали вызов Церкви и университетам. Уже в 1986 г. Великобритания вступила в единый европейский рынок, а в 1990 г., незадолго до своей отставки, Тэтчер согласилась на введение в стране механизма контроля курса валют.

И лишь в международной политике консерваторы упорно держались за прежние стереотипы, по мере сил препятствуя развалу империи. Заокеанские хозяева, нетерпимые к честолюбивым устремлениям своих партнеров, старательно возбуждали общественное мнение против «империализма» и «апартеида». После отделения Родезии в 1980 г. плачущая Тэтчер воскликнула: «Бедная королева! Вы осознаете, какое количество колоний отсоединилось от Британской империи с тех пор, как она взошла на трон?» И в то же время газета «Таймс», вторя американской прессе, ликовала: «Больше не осталось лягающейся имперской и расистской Британии».

К началу 1960-х гг. у Великобритании осталась только горстка раскиданных по всему миру территорий, находившихся под ее непосредственным управлением; постепенно она их лишилась (последним в 1997 г. обрел суверенитет Гонконг). Теперь британцам остается гордиться только войнами против всевозможных «агрессоров», ведущимися по преимуществу в интересах США.

На смену аристократам, капиталистам и бюрократам пришли новые законодатели мод и вершители политических судеб: профессионалы, настроенные на карьерный рост, работающие на бирже, в инвестиционных или торговых банках. Под этих ретивых молодцов, не имеющих ни сословных, ни национальных, ни религиозных идеалов, вынуждены подстраиваться политические партии. Правительство Джона Мейджора (род. в 1943 г.) потерпело поражение лишь из-за девальвации фунта, а лейбористы превратили свою «партию прогресса» в «партию будущего», окончательно отбросив мечты о национализации и приверженность к профсоюзным баталиям. Конечно, на популярность консерваторов неблагоприятно повлияла замешанность ряда министров в сексуальных скандалах. Но в наш век, когда даже принцы и принцессы бравируют своей «адаптацией к современности», не стоит придавать серьезное значение таким мелочам.

В 1997 г. должность герцога Веллингтона и маркиза Солсбери занял адвокат Тони Блэр (род. в 1953 г.), взывавший не к рабочему классу, а к владельцам домов, купленных в кредит, отвергавший государственное планирование и слишком щедрые социальные пособия, заигрывавший с желтой прессой и падкой до «крутых парней» публикой.

Одним из начинаний Блэра явился закон об удалении всех наследуемых пэров из палаты лордов. Под лозунгом «Избираем лордов!» в 2005 г. было предложено выбирать 80 % палаты лордов и называть ее «второй палатой». В поддержку реформы выступила даже королева! Создание наследуемого пэрства (кроме членов королевской семьи) было приостановлено еще в 1990-х гг.

В 2010 г. лейбористы во главе с Гордоном Брауном (род. в 1951 г.) проиграли выборы консерваторам и их лидеру Дэвиду Кэмерону (род. в 1966 г.) [34] . Насколько очередная смена партий повлияет на социально-политическую обстановку в Великобритании, покажет время. Пока же следует отметить, что предвыборная программа Консервативной партии содержит набившие оскомину положения о поддержке бизнеса и реформировании банковской системы наряду с обещаниями лимитировать приток иммигрантов, усилить позиции страны на мировой арене и отстаивать национальные интересы.

34

Предвыборный фарс с обиженной старушонкой, за голос которой активно боролся Браун, доказал, что тюдоровский политический театр еще не умер.

Часть I НОРМАННСКИЕ ЗАМКИ

ЗАМКОВАЯ АРХИТЕКТУРА XI–XII вв.

Завоеватели неохотно пользовались «кольцевыми» замками, появившимися в Ирландии в VI в. и давно известными в Англии, и предпочитали более надежные крепости типа «двор и холм», изобретенные в Нормандии. Сначала выкапывался сухой ров, земля из которого шла на насыпной холм (bailey) средней высоты 10–12 м (в редких случаях она достигала 30–35 м). На вершине холма ставилась двух- или трехэтажная деревянная башня. Для экономии времени и сил часто использовались естественные холмы, которым придавалась нужная форма. Между рвом и холмом оставляли место для двора (motte), окруженного бревенчатым частоколом. Внутри частокола находились хозяйский дом, конюшни, кухня, кузница, склады и казармы. В мирное время в башне никто не жил, ее использовали в случае прорыва внешней линии обороны.

Первые замки были уязвимы для огня, поэтому вскоре деревянную башню сменила каменная, получившая наименование «донжон» (donjon). Его ошибочно производят от латинского слова «dominium» («господин»). На самом деле, оно происходит от старофранцузских названий самого холма — dunio, dunjonet, domgionem. Современное обозначение такой башни «keep» появилось лишь в XVI в. Каменная башня использовалась в качестве жилья для хозяина замка и его семьи. Чаще всего донжон имел кубическую форму, четыре этажа и средние размеры 15–20 м в длину и ширину, 30–40 м в высоту и толщину стен 3–4 м. В XII в. толщина доходила порой до 7 м, а сами донжоны приобрели круглое или полигональное сечение. С появлением каменных башен искусственные холмы перестали насыпать — они не выдерживали такой тяжести.