Музыкальный приворот. Книга 1

А я, громко сглотнув, решила пробраться на лестницу, чтобы найти Нинку. Вдруг ее там уже по кумполу тюкнули и она валяется без сознания?

Честно сказать — было страшно. Мне один раз чуть было не заехали по голове, а во второй раз я едва увернулась от чьего-то острого локтя совершенно случайно.

Что же, Катя, больше не будешь осуждать молодых девиц в романах со странным поведением — сама только что расписалась в собственном ярчайшем кретинизме. Может быть, это у тебя больше шестнадцати тараканов в собственной головушке?

— Дура! — заорал мне один из ребят Игоря, отчаянно отбиваясь от совершенно левого парня, не имевшего никакого отношения к «разборке». — Ты куда лезешь?

Какой же заботливый! Жаль, что, отвлекшись на меня, он получил от противника профессиональный хук справа, под ребра, и выбыл из игры под названием «драка дискотечная, ночная».

Не знаю, парень, куда лезу, честное слово — не знаю. Я же ведь действительно — дура. Да, с этого момента меня так и нужно называть… Я ведь и имя все хотела себе поменять — теперь на Дуру и оформлю новый паспорт.

А потом, проползая около самых перил, я увидела кровь — на лице одного из дерущихся. Темно-красная, почему-то густая, как кисель, она беззаботным ручейком текла из носа, капая на белую футболку и оставляя на ней замысловатые разводы.

Кровь…

Я очень-очень боюсь вида крови. Каждый раз, когда мне нужно идти в поликлинику, чтобы сдавать анализы, я едва ли не хлопаюсь в обморок только от одного вида многочисленных прозрачных пробирок, в которых находится чужая кровушка. Те два раза, когда у меня брали кровь из вены, я теряла сознание — на радость врачам, привыкшим ко всякой гадости еще в своих медицинских вузах и почему-то дико радующимся, если другие, непосвященные во всю «кроваво-мясную кухню», боятся крови или вида трупов. А уж как весело мне становится раз в месяц….

Итак, моя мнительная нервная система в очередной раз дала сбой. Стало нечем дышать, закружилась голова… Мозговой центр отдавал нервным клеткам ясную и четкую команду: обморок. Нет, если я здесь упаду, это наверняка ничем хорошим не закончится! Я попыталась взять себя в руки — но, естественно, этого у меня не получилось. До сих пор ощущая себя набитой дурой, я смиренно прикрыла глаза и сползла по стенке вниз, ожидая, что меня сейчас затопчут дерущиеся с азартом (и поэтому ничего не видящие) парни. Но нет — такому не суждено было случиться. Кто-то взял меня за плечи, приподнял, затем ловко, но небрежно схватил за талию и уволок наверх, подальше от дерущихся. А потом прислонил к стеночке, не забывая поддерживать, — ноги у меня до сих пор подкашивались.

— Спасибо, Господи, — пробормотала я, облегченно вздыхая.

— Наедине можешь не называть меня Господом, — услышала я в ответ чуть хриплый мужской голос, показавшийся мне знакомым.

Боже, кто бы это ни был, награди его, ладно? Любовью награди, деньгами, исполнением желаний. Он же меня спас типа…

— Ты в порядке, девочка? Что с тобой? Тебя ударили?

— Нет. Я боюсь вида крови.

— Вот как. Тебе лучше? Сможешь сама пойти?

— Да, спасибо, со мной уже все хорошо, — отозвалась я, открывая глаза. Понемногу тошнота, подступившая к горлу от вида крови, улетучивалась, захватив в свою компанию головокружение. Я так и видела, как эти две заразы улетают, пакостно смеясь, куда-то наверх, обещая еще вернуться, как только я вновь увижу чью-то жидкую ткань сердечно-сосудистой системы.

— Уверена?

— Да.

— Волшебно. Идем. — Молодой человек твердо взял меня за руку, чтобы вести за собой.

Но… Куда идем? С кем это я иду? И кто мой благодетель?

Я снизу вверх поглядела на нежданного спасителя. Сначала взгляд наткнулся на плечи, обтянутые черной плотной тканью водолазки. Потом на шею, на которой висела серебряная цепь с замысловатым кулоном, в центре которой блестел топаз или какой-то другой голубой камень. Следом заметила кончики серебристо-белых волос, и только потом до меня дошло, что я этого человека уже где-то видела. Не раз и не два… и кажется даже не три.

Точно — на меня смотрели знакомые янтарные глаза. Нинкин Кей! Чтоб мне лопнуть! Это солист «На краю»! Как говорит мой дедушка — «вот так номер, чтоб я помер».

А Кей-то здесь каким боком? А, он же друг Келлы. Пришел спасать одногруппника… Но мне почему помог? Спрашивать это у музыканта я как-то постеснялась, просто шла за ним, цепляясь за твердую ладонь. Совсем обычная у нашей рок-звезды ладонь, не холодная и не горячая. Ничем не отличается от руки нормального человека — пять пальцев, запястье: все на месте. Только пальцы эти унизаны широкими кольцами из холодного металла, а так — ничего особенного.

Ух ты, Нинка от зависти съест свою собственную сумку, которую у нее стащил Келла! Нет, она съест собственную ногу! Хотя… ей лучше не говорить о моей встрече с ее любимчиком, а то тогда будет велика вероятность того, что сгрызет она мою ногу, и не только ее…

Нет, этот светловолосый мне совсем не нравится, но так приятно, что он меня вроде бы как защитил. А теперь за руку ведет куда-то. Нет, я, серьезно, самая настоящая дура — даже не спросила куда!

— Молодой человек, — не пожелала я показывать свою осведомленность о популярности Кея, — а вы кто?

— Молодой человек, — услышала я очень неоригинальный ответ.

— А мы куда идем?

— К твоей подруге, — ответил он кратко.

К Нинке, что ли? А-а-а, она, наверное, с этим синеволосым сейчас. Может быть, Ниночка все-таки умудрилась познакомиться с лидером «На краю» и попросила его привести меня к ней? Я даже восхитилась своей подругой-балдой. Это она что, за неполный час охомутала Кея так, что он ее распоряжения выполняет? Но почему тогда она устроила с барабанщиком клоунский кросс по клубу?

— А зачем вы меня спасли? — продолжала я, не в силах обращаться к нему на вольное «ты».

— Могу обратно вернуть, — сообщил он, расталкивая какую-то компанию на своем пути.

Пришлось отказаться.

В этот момент мы вновь проходили мимо той самой барной стойки и столиков, за одним из которых сидел мой родитель с друзьями. Сейчас они что-то бурно обсуждали. И до меня долетели отрывки фраз мужеподобной Тани:

— Слышали, в этом «Горизонте» только что драка была? А ты, Томас, все твердил, что это «тихое, спокойное местечко»! Я бы на твоем месте не разрешала твоей Катьке здесь шариться!

Кей неопределенно хмыкнул и даже прибавил шагу, но я его тормозила. Тошнота и головокружение свалили, забыв прихватить слабость.

Таня громогласно продолжала:

— А то будет Катенька твоя, как вон та девица, — и она небрежно кивнула на меня, не узнавая, — с такими вон дружить наркоманами крашеными! Видали, какие у него глаза красные от очередной дозы? И сама она наркоманка — идет, шатается!

Дядя Боря, единственный из всей компании сохранявший более-менее трезвую голову и острый взор, меня отлично разглядел и подмигнул, показывая большой палец кверху. Одновременно с этим он взглянул на Таню, скорчил кислую мину и закатил глаза к потолку. Мол, совсем они меня достали, а ты молодец, что сбежала и нашла себе крутого парня!